Красная точка. 60
Поначалу Джунсон думал, что проблема в вертолете. Возможно, память подводила его, и на самом деле тот был поврежден, из-за чего упал и разбился.
Он попробовал снова в следующем сне. Изо всех сил старался запомнить детали и в нужный момент держал глаза широко раскрытыми.
Но опять произошло то же самое, и он вернулся в начало.
С вертолетом все было в порядке. Вплоть до той минуты, когда начиналось это явление, Джунсон смотрел наружу, проверяя, не идет ли откуда-то дым. Даже в последнюю секунду, что осталась в его памяти, он следил за обстановкой. Однако вертолет был цел и невредим.
Столкнувшись с этим непонятным феноменом, Джунсон не мог скрыть растерянности.
Тогда он пришел к одному выводу:
«Наверно, я еще не заслужил право двигаться дальше».
Когда он пытался улететь, у него еще не было ни малейшей зацепки в решении проблемы с зомби. Более того, по временной линии сна это был всего лишь второй день — самое начало. Возможно, его возвращали обратно именно потому, что попытался сбежать, так и не найдя нормального решения?
Джунсону было немного обидно — ведь он использовал спасательный вертолет не для побега, а чтобы получить нужную информацию. По сути, сон сам мешал ему собирать сведения.
В тот момент он подумал: а что, если не лично пересекать границу, а попробовать другие способы? Нужно было узнать, что происходит за пределами города.
Поэтому он и вспомнил о дроне Хван Гёно.
Джунсон помнил, что тот постоянно модифицировал его во снах. У дрона имелось много полезных функций, которые могли помочь даже в операциях против зомби. Запись видео, передача звука, а позже — увеличение дальности полета для эффективной разведки и грузоподъемности для доставки предметов.
Джунсон решил воспользоваться дроном, чтобы посмотреть за границы Инхана.
Но как ни странно, сон не позволил ему и этого.
Оказалось, что запрет распространялся не только на его личный выезд из города, но и на попытки получить данные о происходящем другим способом. Стоило лишь попробовать, как все сразу перезапускалось.
Джунсону не нравилась эта нелепая блокировка информации.
Ничто не может заблокировать информацию или преградить путь.
Раз это реальность, то теперь он в силах получить все, что упустил тогда.
Сжав кулаки от мысли, что наконец-то увидит мир вне города, Джунсон обратился к Гёно:
— С помощью вашего дрона я хочу проверить, что находится за пределами Инхана.
Из-за снов он примерно представлял положение дел.
Например, «военные закрыли город и создали на окраинах убежища» или «полицейским спустили приказ сверху игнорировать все сообщения о зомби, чтобы избежать паники»… И это были достоверные сведения.
Он считал их достоверными не просто так. Бесчисленно повторяя один и тот же сон, он узнавал обо всем через различные каналы — от солдат из войск военного положения или полицейских.
Было бы хорошо, если бы можно было и дальше слепо верить этим данным.
Почему-то он чувствовал необъяснимое напряжение. Его продолжала беспокоить «переменная», которая крутилась где-то вне поля его зрения.
Когда вспоминал события в больнице и «того мужчину», возникало нервное ощущение. Будто все могло измениться в тех местах, которые он не контролировал.
Чтобы это проверить, внешняя разведка с помощью дрона была совершенно необходима.
— Сейчас он может пролететь максимум два километра, верно? Нужно модифицировать так, чтобы мог отдалиться хотя бы на 10 км.
Гёно удивленно покачал головой.
— Так далеко почти невозможно. Даже просто изменить конструкцию для такой дистанции сложно, но если получится… Управлять полетом будет нереально. На таком расстоянии чисто по беспроводной связи…
— В любом случае аджосси сам догадается и отлично все модифицирует, но я расскажу все, что помню. Так вы сможете сделать за один день то, на что раньше потратили бы неделю.
Чем больше он слушал, тем сильнее замечал что-то странное в словах Джунсона.
Почему-то тот говорил так, будто был уверен, что Гёно сможет успешно доработать дрон.
«Нет, это не обычная уверенность… Словно я уже делал это…»
Думая об этом, Гёно лишь недоуменно качал головой. В этот момент наконец заговорил Чанмин, который все это время молча слушал.
— Мои ощущения были настолько нелепы, что я не уверен, правильно ли все понимаю. Не мог бы ты подтвердить, бредовая это мысль или нет? — спросил он и серьезно посмотрел на Джунсона. — Ты можешь видеть будущее?
Этот звук издал не Джунсон, а Гёно. Он неловко засмеялся, глядя на серьезное лицо Чанмина, который, видимо, просто пошутил.
— Ха, ха-ха… Действительно бредовая мысль, да…
Вытаращив глаза, Гёно смотрел с ошеломленным выражением лица. Однако дело было в том, что растерянным выглядел не только он.
— Вау, Джунсон-оппа пытается шутить…
Чиан недоверчиво усмехнулась — наверняка они всего лишь разыгрывают всех. Но почему-то и Чанмин, который задал вопрос, и Джунсон, который ответил, были настроены слишком серьезно.
Джунсон по очереди посмотрел на всех троих: Чанмина, Чиан и Гёно. А затем сказал:
— С этого момента верить или не верить — дело каждого из вас троих.
Насчет Гёно он не беспокоился, потому что уже рассказывал ему обо всем в своих снах. Джунсон знал все до мелочей: какие детали и инструменты из его дома понадобятся для модификации. И самое важное — в какую сторону тот направит дрон в нужный день.
Решающим фактором был «ингалятор».
Гёно придавал огромное значение тому, что Джунсон прислал ингалятор той же самой модели и точно вовремя. Ведь эта вещь была для него словно спасательный трос.
Более того, это лекарство нельзя было просто так купить в любой аптеке. Требовался рецепт.
Джунсон знал об этом. Поэтому в первый день отправился в аптеку, которую бросил хозяин, и взял ингалятор вместе с другими медикаментами. Из соображений совести он оставил деньги на кассе.
Как и ожидалось, приготовленный заранее ингалятор оказался очень полезен. Выслушав всю предысторию, Гёно не мог не поверить его словам.
Поскольку Джунсон уже проходил через это, он не волновался за инженера. Проблема оставалась в двух других участниках.
Глаза Чиан были широко распахнуты от непонимания, а на лице Чанмина читалось, что он уже догадался, но хочет услышать подтверждение напрямую. Джунсон посмотрел на них и наконец заговорил о своих «снах».
Выйдя из контейнера под черное ночное небо, Джунсон увидел идущую за ним тень и произнес:
— Честно говоря, я особо не волнуюсь. Каждый из них лично пережил достаточно, чтобы не осталось выбора, кроме как поверить.
На его плечи легло теплое одеяло. Поскольку оно было довольно широким, Хансо расправил его и укрыл обоих.
Рука скользнула под одеяло, обхватила талию Джунсона и притянула ближе. Они стояли, прижавшись друг к другу боками — совсем как тогда, когда избегали зомби. Джунсон уже собирался оттолкнуть его, но вдруг вспомнил кое-что из прошлого.
«Кстати, я ведь и этому парню все рассказал».
Когда он говорил о своих снах и будущем, Хансо не издевался и не делал выражения типа «да ладно, не может быть». Казалось, он верил каждому слову, считая все это неоспоримой правдой.
Джунсон внезапно почувствовал благодарность к До Хансо.
— Если не поверят, бросай всех и уходи. Тебе и одного меня достаточно.
Повернув голову, он посмотрел на Хансо. На его лице была привычная расслабленная улыбка, однако что-то неуловимо выдавало недовольство.
— Ага, — тут же ответил Хансо. Затем взял Джунсона за подбородок и посмотрел сверху вниз. — Я спросил кое-что у одного владельца собаки. Мне сказали, что если она хорошо слушается, ее хвалят и балуют.
Глядя на озадаченного Джунсона, он продолжил:
— Я сделал все так, как ты велел. Разве не нужно меня похвалить за это?
Тот все еще смотрел так, будто слышит полную чушь. Потеряв терпение, Хансо схватил его руку и положил себе на голову.
— Вижу, что ты весь в других мыслях, но надо сделать то, что обещал. Иначе не было смысла отпускать тебя с ним вдвоем.
Джунсон пристально разглядывал Хансо, переводя взгляд от собственной ладони на его голове к улыбающемуся лицу. А потом вдруг тихо фыркнул.
— Так нашему щеночку* не терпится услышать от хозяина, какой он молодец?
*От Сани. 개새끼 (кэ-сэкки) — грубое ругательство (что-то вроде «сукин сын», «ублюдок»), хотя буквально означает «щенок». Джунсон обыгрывает оба значения сразу: продолжает метафору про собаку и хозяина, но использует при этом матерное слово. На русском это звучало бы примерно как «наш щеночек, сучонок такой» — одновременно ласково и грубо, игриво и вульгарно, с сексуальным подтекстом.
Уголки глаз Хансо хищно изогнулись. Развернув Джунсона к себе, он одной рукой обхватил его за талию и притянул ближе. Между ними не осталось ни малейшего зазора — они плотно прижались друг к другу грудью, животом и всем, что ниже.
Хансо накинул одеяло себе на руку и поднял до уровня головы. Теперь, если кто-то и выглянет из окна контейнера, разглядеть их головы будет почти невозможно.
Затем он улыбнулся одними глазами.
Следующая глава (18+) ⮕