Красная точка. 61 🧨
Джунсон смотрел на Хансо, который так ловко использовал его же собственное слово — «щенок». Как же его похвалить? Может, погладить по голове, раз уж сам положил туда руку?
Он погладил пару раз, но выражение лица Хансо не изменилось. Похоже, этого было недостаточно.
Обычные похлопывания по плечу или слова вроде «молодец», вероятно, не принесут никакого эффекта. Нужно придумать что-то другое.
В памяти тут же всплыли определенные сцены. Хоть они и знакомы не так уж долго, Джунсон успел понять, из-за чего у Хансо могут загореться глаза.
Уже и так было довольно неловко, но он не мог просто погладить и закончить на этом. Если Хансо не понравится похвала, он может начать вести себя неадекватно или даже причинить вред другим людям, пока Джунсон не видит. Этот черный* ублюдок вполне мог на такое пойти.
*От Сани. Тут речь не про внешность, а про образ/характер: жестокий, опасный, как злая черная собака, которая может накинуться в любой момент. А еще Хансо внешне описывается как человек с идеальной внешностью, но внутри у него все «черное».
Джунсон притянул к себе голову, и Хансо послушно наклонился. Подстраиваясь под его высоту, Джунсон приподнял подбородок.
«Вот бы он половину нашей разницы в росте мне отдал».
Он никогда в жизни не считал свой рост проблемой, но рядом с До Хансо почему-то чувствовал себя меньше и каким-то щуплым.
Проглотив это маленькое недовольство, Джунсон поцеловал его.
Сначала это было просто легкое прикосновение. Потершись губами, он мягко провел кончиком языка. Ощущение оказалось гораздо лучше, чем он думал: намного нежнее и податливее, чем когда трогаешь рукой или чем-то еще.
«Так вот почему он постоянно облизывал?»
До Хансо дразнил его губы каждый раз, когда целовался. Поэтому Джунсон попробовал сделать так же, и вдруг понял, что это действительно приятно. Даже возникло странное желание продолжать, хотя на коже не было ничего сладкого.
Он просунул язык в едва приоткрытый рот Хансо.
Скользнув по мягким губам, аккуратно проник внутрь. Первым делом наткнулся на ровные зубы — они были чуть острее, чем его собственные.
Проникнув в чужой рот, Джунсон вдруг немного испугался. Он все еще помнил, как вчера Хансо укусил себя до крови.
Неужели целоваться с языком всегда так страшно? Или страшно только потому, что это До Хансо?
К счастью, тот вел себя очень спокойно. Настолько, что это казалось подозрительным. Хансо не шевелился, даже когда Джунсон осторожно ощупал верхние и нижние зубы и проник глубже.
«Когда он такой послушный… Это как-то странно».
Обычно Хансо тут же хватал его язык и начинал терзать, но сейчас почему-то не двигался. Язык так смирно лежал на дне рта, будто Хансо вообще уснул. Джунсон мягко коснулся своим, и тот чуть приподнялся, прикоснувшись в ответ. Словно приветствуя.
Джунсон потерся о его язык, а затем медленно обвился вокруг. У него получалось довольно неловко и неуклюже, но он старался вспомнить, как делал Хансо. В итоге смог кое-как повторить его движения.
До этого момента Хансо вел себя тихо, но тут вдруг издал негромкий смешок. Джунсон тут же почувствовал вибрацию на своем языке.
Показалось, что тот смеется над ним, поэтому он прищурился и бросил сердитый взгляд. Но вопреки ожиданиям, лицо Хансо лишь слегка покраснело, а взгляд был мягким.
«Что такое? Почему ты смотришь?» — хотел спросить Джунсон. Что-то в его глазах напоминало хозяина, который с умилением смотрит на своего щенка, играющего прямо перед ним.
От ощущения, будто хозяин и пес поменялись местами, настроение резко испортилось. Джунсон начал действовать более активно, перейдя в наступление.
Проникнув глубже, он скользнул по небу. Затем провел по чужому языку и потянул на себя, повторяя вчерашние движения Хансо. Его собственный язык не был таким длинным, поэтому достать до горла не получилось, но Джунсон все равно старался изо всех сил.
Изо рта Хансо вырвался слабый стон. Джунсон заметил, как слегка дрогнули уголки его расслабленных глаз.
Непонятно, что в этом такого особенного, но Джунсон невольно почувствовал странное удовлетворение. Он начал понимать, почему тот так внимательно следил за его стонами.
«Сегодня что, день понимания До Хансо?»
Пока он думал об этом и втайне наслаждался поцелуем, внезапно вздрогнул от неожиданного прикосновения там, где совсем не ожидал.
Рука Хансо начала гладить его задницу. Мягкое прикосновение было больше похоже на щекотку, отчего плечи невольно дернулись.
Джунсон растерянно замер. Послушный до этого момента Хансо легонько коснулся его губ и прошептал:
Хансо вдруг крепко сжал его ягодицу. Из-за резкого захвата Джунсон невольно напряг все мышцы — не только задницы, но и бедер с нижней частью живота.
— Мне мало одного поцелуя, можно хотя бы здесь подержаться? Я буду только трогать, пока целуемся.
Голос Хансо стал заметно ниже. Он облизал его губы, будто те были вкусной конфетой.
Глядя на Хансо, который капризничал, как маленький ребенок, Джунсон нахмурился от абсурдности ситуации, но вскоре смирился и продолжил поцелуй. Подумаешь, ягодица или рука — все равно это просто мягкая часть тела. Он решил не придавать этому особого значения.
Когда Джунсон вновь начал неумело целоваться, Хансо переместил руку, незаметно улыбаясь одними глазами.
Размер, который идеально помещался в его ладони.
У Хансо были большие руки, но и задница оказалась довольно маленькой.
Джунсон не понимал, почему тот постоянно сжимал и разжимал одну его ягодицу. И все же каждый раз, когда Хансо крепко стискивал ее в ладони, внутри поднималось странное напряжение. Джунсон даже начал думать, что с ним самим что-то не так.
В какой-то момент рука вдруг резко забралась в штаны. Теперь Хансо мял его задницу прямо через мягкую ткань трусов.
Джунсон разрешил трогать только снаружи, но эта бесстыжая рука бесцеремонно проникла внутрь. Конечно же, он удивился.
— Мм, эй, зачем ты в штаны…! Хва, мм!
Он попытался возмутиться, но в его рот тут же проник язык, заглушая голос. Тогда он попробовал оттолкнуть и убежать, но Хансо лишь крепче сжал его задницу и притянул ближе.
Чужой язык заполнял весь рот и толкался во все стороны, поэтому у Джунсона кружилась голова. А от простого прикосновения сзади откуда-то изнутри поднималась приятная щекотка.
Пока он пребывал в замешательстве…
Рука немного сдвинулась в сторону и пробралась между ягодиц.
Длинный палец мягко скользнул по коже и начал двигаться вверх-вниз прямо по ложбинке. Джунсон невольно напряг мышцы, крепко сжав его.
Во взгляде Хансо появился хищный блеск. Казалось, что язык, исследовавший рот Джунсона, стал еще горячее.
Палец словно искал что-то, нащупывая и поглаживая. Найдя маленькую дырочку, он тут же надавил на нее.
Джунсон быстро оторвался от чужих губ и повысил голос, пытаясь отпихнуть его. Но Хансо не только не отступил, но наоборот — еще сильнее ткнул в это место. Трусы мешали ему проникнуть глубже, но он мог слегка надавливать на маленькую дырочку.
От неожиданной атаки спина Джунсона выпрямилась, а глаза широко распахнулись. Не отрывая взгляда от его лица, Хансо медленно растянул покрасневшие губы в улыбке.
Затем обхватил его лицо рукой, которой придерживал одеяло. Укрытые с головой, они казались единым целым.
Покраснев от смущения, Джунсон уткнулся в его плечо. Хансо крепко держал за затылок, не давая ни поднять, ни повернуть голову. В таком положении тот только и мог вздрагивать от настойчивых прикосновений пальца.
— Мм, До Хан… со, ах! Подожди, зачем ты туда…! Мм!
Палец продолжал трогать его дырочку. Он то глубоко скользил по коже вдоль ложбинки, то щекотно терся о сам вход, не проникая внутрь. Каждый раз мышцы Джунсона вздрагивали и сжимались, словно пытаясь сломать палец.
— Вот беда, — голос Хансо, хриплый от возбуждения, больше походил на вздох. — Как же я войду, если там так тесно?
Джунсон почувствовал необъяснимый страх от этих непонятных слов.