Дневник сталкера. Глава 19
Раньше он спокойно игнорировал мои личные сообщения, а теперь вдруг написал сам. Я несколько секунд смотрел на экран, пытаясь придумать ответ.
…Но из-за внезапного голоса снаружи все подготовленные фразы мгновенно вылетели из головы.
Она выглядывала из-за двери мастерской и смотрела на меня.
Получив мое разрешение, Син Чжие тут же открыла дверь пошире. Окинула взглядом беспорядок и направилась к моему месту, разглядывая рабочие столы и картины других студентов.
— Вау, как здесь интересно! Я впервые в мастерской художников. Так красками пахнет. Чем-то напоминает запах оппы…
Это было шокирующее заявление. Я замер и принюхался к своей рабочей одежде. Син Чжие покачала головой и рассмеялась.
— Нет, я не это имела в виду. Просто… такое ощущение.
Это объяснение не особо меня утешило.
В любом случае, ее визит был одновременно приятным и странным.
— Ты сказал, что плохо себя чувствуешь, вот я и решила зайти. И заодно рассказать, что мы сегодня обсуждали на встрече.
— А, спасибо. Можно было просто написать в Какао.
Похоже, ей было очень любопытно — она продолжала оглядываться на десятки мольбертов и холсты.
— А где все? Здесь всегда так тихо?
— Позже будет занятие по наброскам с натуры, так что сейчас все ненадолго ушли.
— Кстати, как ты узнала, где находится мастерская?
— Спрашивала по пути. Если это кафедра живописи, то она должна быть где-то в здании факультета искусств. Это точно Корейский университет? Тут все так отличается от наших аудиторий, что кажется, будто я в другом учебном заведении.
— Мне бы прибраться здесь немного… В общем, как прошла встреча?
— Хорошо. Закончили даже раньше, чем планировали. Хотели пообедать вместе, но Квон-оппа сказал, что не голоден, так что мы разошлись. А как ты себя чувствуешь?
— Более-менее. Сейчас уже получше.
— Говорят, сейчас эпидемия простуды. У меня есть лекарство, которое я часто принимаю, оно очень эффективное. Я подумала, что было бы хорошо принести его тебе вместе с материалами…
Син Чжие открыла сумку и начала что-то искать.
— …Но давать только лекарство как-то не очень… поэтому я еще купила яблочный сок*.
*От Сани. Дарить лекарства и напитки заболевшему человеку — распространенный знак внимания и заботы. Часто воспринимается как ухаживание.
Только что она говорила так оживленно, а теперь начала запинаться и прятать взгляд. К этому моменту я уже начал понимать, зачем Син Чжие проделала весь этот путь до мастерской.
На мгновение повисла странная тишина.
— Спасибо, я обязательно выпью.
— Тогда… т-тогда я, пожалуй, пойду.
— Вижу, что ты занят. И скоро начнется занятие. Мне тоже нужно… обедать.
Взяв лекарство и сок, я проводил Син Чжие до двери. Мы неловко смотрели друг на друга и махали руками, как вдруг за ее спиной появился Чу Квон.
— Ой, это Квон-оппа! — удивилась она.
Я удивился не меньше. На мгновение его взгляд, обращенный на нас, стал жестче. Но почти сразу же он улыбнулся своей обычной улыбкой и поздоровался с девушкой.
— Чжие, а ты что здесь делаешь?
— Чонха-оппа заболел, поэтому я принесла ему материалы с нашей встречи. И еще лекарство... кхм…
Она замялась и не договорила фразу. Чу Квон перевел взгляд на сок и лекарство в моих руках.
— Ну, в общем… увидимся на занятии!
Видимо, она подумала, что Чу Квон что-то заподозрит. Покраснев, Син Чжие быстро ретировалась.
Оставшись с ним наедине, я несколько секунд размышлял, как начать разговор. Сначала просто смотрел на него, затем повернул голову к мастерской.
— Ты к Юрим пришел? Ее сейчас нет, но она вернется минут через тридцать…
— У тебя температура? Простуда?
От удивления я несколько раз просто открыл и закрыл рот.
— Нет. У меня просто… живот болит.
На самом деле я и сам не понимал, как себя чувствую. Еще недавно все было нормально, а сейчас действительно казалось, что у меня жар.
— Тогда пропусти пару и иди домой. Или у художников так нельзя?
Почему он так себя ведет? Мне было трудно подобрать ответ.
— У меня осталось одно практическое занятие. Нужно присутствовать.
Услышав мой ответ, Чу Квон нахмурился.
— Что? Одно занятие длится четыре часа?
— Ну да… Нам же нужно рисовать. Практические занятия обычно длятся три-четыре часа…
Пока я бормотал объяснение, Чу Квон приложил ладонь к моему лбу.
Внутренне я закричал от неожиданного прикосновения, но постарался сохранить спокойное выражение лица и просто моргнул. Опасаясь, что он заметит мое притворство, я слегка отвернул голову.
К счастью, его внимание переключилось на что-то другое.
— А это еще кто? Почему он полуголый?
Чу Квон удивленно приподнял бровь. Я посмотрел в ту же сторону. Модель для сегодняшнего занятия вошел в мастерскую, завернувшись в одеяло. Похоже, он пришел проверить подиум. На нем уже не было верхней одежды, только брюки.
Обычно натурщики не были настолько раскованными, но опытные модели иногда вели себя именно так.
— А… у нас сегодня занятие по рисованию обнаженной натуры.
— Что? Обнаженной? Вы рисуете голых людей?
— Это практически голый. И ты четыре часа будешь рисовать человека, который стоит перед тобой абсолютно голый?
— Не все четыре часа подряд, есть еще время для обратной связи от профессора.
Поскольку рисование с натуры было обычным делом как в университете, так и на подготовительных курсах для старшеклассников, реакция Чу Квона казалась мне странной. Может, из-за слова «обнаженный» он думает о чем-то неприличном?
— Оказывается, на факультете искусств весело, — пробормотал Чу Квон без всякого энтузиазма.
Он пристально смотрел на расхаживающего туда-сюда натурщика. А затем спросил так, будто говорил сам с собой:
— Для рисования нужно внимательно наблюдать, да?
Теперь его взгляд обратился ко мне. Похоже, из-за слова «обнаженный» он действительно неправильно понял ситуацию.
Почему-то я почувствовал обязанность объяснить ему важность таких занятий и развеять недопонимание.
— В обычной жизни… почти нет возможности рассмотреть человеческое тело и мускулатуру в деталях. Да, есть фото и видео, но наблюдение вживую сильно отличается. В повседневности это сложно сделать… поэтому и выделяют специальное время, чтобы рассмотреть пропорции тела и все такое. Но многое зависит от того, какую позу примет модель…
Стоило начать говорить, как язык словно развязался — слова полились рекой. Может, дело в том, что я хорошо разбираюсь в этой теме?
Чу Квон выслушал меня и неохотно кивнул.
— Понятно. Звучит захватывающе.
Кажется, я слишком много болтаю.
— То есть, ты разглядываешь чье-то голое тело и потом рисуешь его по-всякому?
Хоть он и пришел к странному выводу, но по сути был прав. На этот раз уже я неохотно кивнул в ответ.
Чу Квон пожал плечами, словно ему было все равно. Затем указал на то, что я держал в руках.
— Да, материалы для проекта. И лекарства с соком.
Не успел я договорить, как Чу Квон забрал у меня яблочный сок и лекарство. Затем быстро достал из своего кармана пакет и протянул мне.
— Возьми то, что я принес. Оно эффективнее.
Пока я стоял с открытым ртом, Чу Квон развернулся и ушел. С его ростом шаги были длинные, так что он быстро скрылся в конце коридора.
Я смотрел то на его спину, то на пакет в своей руке.
Через пару секунд пришел в себя и открыл его. Там оказалось такое же лекарство, что дала мне Син Чжие. А вместо яблочного сока — шоколадные конфеты Ferrero Rocher.
Я осторожно повертел все это в руках. Шуршащая обертка никогда не казалась такой красивой и приятной на ощупь.
Почему лицо так горит? Может, я действительно заболел?
Что это сейчас было? Что это значит?
🥨 Кинуть Сане на трубочку со сгущенкой можно прямо здесь, в донатах телетайпа. А еще есть бусти~