Дневник сталкера. Глава 21
Мужчина потряс головой, поочередно глядя то на Чу Квона, то на меня.
— Пошёл по своим делам, сука, не порть людям настроение.
— Именно ты его портишь. Следи за языком.
— Какого чёрта ты лезешь, ублюдок, блять?..
— Ты что, не слышал? Из-за тебя настроение испортилось, мудак.
Чу Квон не отступал — приподнял бровь и сильно толкнул мужчину в плечо. Он был выше здоровяка и выглядел так, будто вот-вот ударит кулаком.
Я вспомнил, как впервые увидел Чу Квона на собрании. Тогда он тоже вел себя как хулиган. В то время я и подумать не мог, что окажусь в положении, когда потребуется его помощь.
Наблюдая за агрессивным поведением Чу Квона, я невольно вздрогнул. Мужчина, похоже, тоже не ожидал такого напора и занервничал.
— Ты ещё кто такой, блять? Вылез откуда-то...
— Я его друг. Так что, сука, будешь драться?
Чу Квон наклонил голову и снова толкнул мужчину в плечо. Точно так же, как тот делал со мной раньше. При каждом ударе мужчину отбрасывало назад как тряпичную куклу.
Осознав разницу в силе, мужчина резко притих. Его спутники позади тоже вдруг замолчали.
Чу Квон усмехнулся, словно ожидал этого.
— Может, просто пойдёте своей дорогой?
Он повернулся ко мне и произнёс моё имя таким нежным голосом, что у меня зачесались уши. Я молча смотрел на него, забыв ответить.
С трудом кивнув, я последовал за ним. К счастью, мужчины не стали нас преследовать.
Я молча шёл за ним, всё ещё под впечатлением от его грозного голоса и выражения лица. Чу Квон заговорил первым:
— С такими ублюдками нельзя по-хорошему. Нужно сразу показывать, кто здесь главный. Иначе они сразу сядут на шею.
Я и раньше знал, что Чу Квон может быть жестоким, но успел забыть об этом.
Это было непривычно, но не неприятно. В конце концов, Чу Квон был прав. В мире есть люди, которые не понимают нормального языка. Чу Квон предпочитал не уговаривать, а ставить на место.
— Спасибо. Я думал, меня сейчас побьют.
Чу Квон немного замедлил шаг, и теперь мы шли рядом.
— Не скажу, что ты выглядел испуганным.
Такой робкий человек, как я, не мог не испугаться, когда пристали на улице.
Но больше всего меня шокировала татуировка на шее того мужчины. Она была такой ужасной, что я не мог её забыть.
— Ты… ты видел татуировку на шее того мужчины?
— А что с ней? Ты не любишь татуировки?
— Нет, просто… она такая уродливая…
— Сам дизайн странный. Узоры и линии совсем не сочетаются, да ещё и цвета такие грубые. Просто уродство. Зачем платить деньги, чтобы уродовать себя?
— Я бы выбрал более красивый эскиз. Может, он пропустил период коррекции? Или стал первой практикой начинающего тату-мастера... Как ты думаешь?
В ответ на мои рассуждения Чу Квон внезапно остановился. Я тоже замер и вопросительно посмотрел на него.
Чу Квон неожиданно разразился громким смехом.
— И ты в такой момент думал об этом?
Чу Квон смеялся так сильно, что у него даже слезы потекли. В какой-то момент он снова согнулся пополам от смеха. Из-за его громкого смеха стали оборачиваться прохожие.
Я ничего не понимал, просто стоял и моргал. Не мог ни улыбнуться, ни нахмуриться. Впервые Чу Квон был такой весёлый при мне. От каждого его движения, от каждого вздоха бегали мурашки — будто кто-то слегка щекочет пальцами возле ребер.
Мне вдруг стало стыдно за то, что я нёс какую-то чушь.
— Ладно, ладно. Всё, перестаю.
— Честно, всё, больше не буду.
Чу Квон изобразил, что застёгивает молнию на губах, и посмотрел на меня. Он приподнял и опустил брови, словно говоря: «Ну что, убедился?»
Он был похож на ребёнка, который ждёт похвалы от учителя. Его поведение резко контрастировало с тем, как он только что разговаривал с теми мужчинами. Я невольно улыбнулся.
— Сам-то не видишь, как смешно говоришь?
— Нет, я смеюсь, потому что ты смешной.
Мы ещё немного посмеялись, глядя друг на друга. Щёки Чу Квона покраснели. Мне понравилось, как он выглядит — я хотел запомнить этот момент.
Если подумать, Чу Квон везде выглядит органично. Он хорошо смотрелся и за партой в университете, и с той нелепой ручкой в руках, и в фартуке официанта, и даже здесь, на улице. Куда его ни поставь — везде будет хорошо.
Когда мы вошли в бар, сотрудник сразу же проводил нас к столику.
Я представлял какой-нибудь бар возле университета, но Чу Квон выбрал место с отдельными комнатами.
Сотрудник провел нас в такую — у неё были раздвижные двери.
— Тогда давай закажем побольше закусок. Здесь очень вкусные суши с вагю.
Я хотел заказать ассорти из шашлычков, но Чу Квон уже выбрал много блюд. К тому же, цены здесь оказались выше, чем я думал.
Если мы поделим счёт пополам, придётся несколько дней экономить.
Официант принял заказ и ушёл, закрыв за собой дверь. Мы остались одни.
Раньше мы никогда не оставались наедине в такой обстановке, поэтому было немного неловко.
— Ты хорошо справился с заданием по рисованию обнажённой натуры? — спросил он, словно не замечая неловкости.
Он достал влажные салфетки и положил передо мной, затем поставил приборы. Пока я мямлил что-то невнятное, он успел налить мне воды.
Услышав мой простой ответ, он приподнял бровь.
— Наверное, тебе понравилось. Нечасто гею выпадает шанс открыто рисовать обнажённое мужское тело.
Честно говоря, я не думал в таком ключе, но и оправдываться не хотелось. Поэтому я просто кивнул.
— Я бы стал лучшей моделью, чем тот парень.
— …Наверное, — снова согласился я.
В этот момент вернулся официант и расставил на столе напитки. Чу Квон взял бутылку и наполнил мой стакан. Я сделал глоток. Напиток был незнакомым, но мне понравился его фруктовый аромат и приятное послевкусие.
— Вроде как. А ты? — спросил я, хотя прекрасно знал, что Чу Квон может выпить бутылки две соджу.
Блин, теперь я вспомнил, что писал об этом в том блокноте…
Осознав ограниченность своей маленькой хитрости, я поперхнулся от удивления. Поставил стакан на стол, отвернулся и закашлялся.
Чу Квон с удивленным выражением лица протянул мне салфетку. Хоть он ничего и не сказал, мне почему-то стало стыдно встречаться с ним взглядом.
Я взял салфетку, но не мог отделаться от мысли, что он слишком уж заботливо ко мне относится. Или мне показалось?
— Если ещё болеешь, лучше скажи. Не пей много алкоголя, лучше больше закусывай.
Он отодвинул бутылку подальше от меня.
Я следил за каждым его движением.
Что происходит? Почему он так добр? Он же обычно так себя ведёт только с девушками… Или всё меняется, когда отношения становятся ближе? Не понимаю его.
— Ты такой худой, я думал, ты привередлив в еде. А ты, оказывается, хорошо ешь, — сказал он, наблюдая за тем, как я уплетаю закуски.