Вселение закончилось. 10
— А, сейчас наша команда усердно…
Сотрудник, поймавший на себе пронзительный взгляд Чон Сахёна, обливался холодным потом. Он знал, что не несёт полной ответственности за проблемы проекта, но в такие моменты ему хотелось пасть на колени перед Чон Сахёном и молить о прощении.
Во рту пересохло, и он нервно облизал губы.
Откуда-то послышался тихий звук вибрации. Все сделали вид, что не слышали, мысленно осуждая человека, который так бестактно позволил своему телефону зазвонить.
Но владельцем этого телефона оказался Чон Сахён. Он слегка нахмурился и сказал:
— Давайте сделаем перерыв минут на 10.
До конца собрания оставалось ещё около 40 минут. Чон Сахён достал телефон из кармана, и сотрудник, на которого все смотрели с упрёком, обессиленно откинулся на спинку стула.
Коллега рядом предложил ему выйти и немного отдышаться, но у того не было сил даже встать.
Причина, по которой Чон Сахён прервал совещание, была проста. В такое время мало кто мог ему позвонить.
И если ему звонили сейчас, значит, дело было срочное. Или важное.
Виновником звонка оказался не кто иной, как Мун Сабин. Чон Сахён нахмурился.
Он же ясно предупреждал не беспокоить его во время работы без особой причины…
Услышав, как он цокнул языком, отдыхающие сотрудники снова напряглись. Неужели в сообщении, которое читал Чон Сахён, было что-то серьезное?
Всевозможные догадки проносились в их головах. Некоторые опустили телефоны под стол и начали быстро переписываться.
Но вскоре лицо Чон Сахёна прояснилось, словно по волшебству.
[Мун Сабин: Господин директор, До Еджун ведёт себя странно. Что мне делать?]
Всё дело было в имени До Еджуна. Чон Сахён забыл, что находится в конференц-зале, и сразу же включил видео.
Это было что-то вроде рефлекса — он уже реагировал автоматически на его имя.
Услышав внезапный тихий шум, сотрудники навострили уши. Все внимание было приковано к тому, что смотрел Чон Сахён.
Он же внимательно смотрел видео, стараясь не упустить ни малейшей детали — словно изучал отчёт о прибыли.
До Еджун на экране что-то бормотал под нос, а затем стал размахивать руками в воздухе. В руке развевалось что-то белое.
То, что он говорил, было ещё забавнее:
Чон Сахён не смог сдержать смех. Вид барахтающегося До Еджуна был просто уморительным.
В тот момент, когда он засмеялся, в конференц-зале воцарилась тишина. Никто не осмеливался даже дышать.
Чон Сахён смеется? Да ещё и во время собрания…?
Сотрудники обменялись многозначительными взглядами. Они никак не могли понять, хороший это знак или плохой.
Чон Сахён не был деспотичным начальником. Напротив, коллеги отзывались о нём довольно лестно.
Обычно он не ходил по компании с холодным выражением лица. Наоборот — по утрам он отвечал на приветствия мягкой улыбкой. Именно поэтому новички, которые редко сталкивались с ним по работе, смотрели на него с восхищением.
Они его так и прозвали — «господин Ангел».
Но его доброта распространялась только на вопросы, не связанные с работой. Как только дело касалось рабочих задач, Чон Сахён переставал быть ангелом.
Руководители команд называли его «дьявол Сахён» или «демон Сахён».
И вот этот человек сейчас смеялся посреди собрания. Конечно, это было во время перерыва, но все же...!
Сотрудники смотрели на Чон Сахёна так, словно видели что-то невероятное.
Теперь он смеялся, прикрывая глаза одной рукой и даже подрагивая плечами.
С этими словами Чон Сахён встал и вышел из конференц-зала, крепко сжимая телефон в руке.
— …Что это сейчас было? — ошеломлённо спросил кто-то, и сидевший рядом ответил дрожащим голосом:
— Может, отчёт, который мы только что отправили, был настолько нелепым, что он рассмеялся от абсурда?
— Для этого он слишком... слишком радовался, разве нет?
Тогда кто-то другой осторожно произнес:
На это все, словно по сговору, отреагировали неодобрительно.
— Да ладно, это уж слишком. Сколько времени прошло с тех пор... Разве ты не знаешь, что любовь — это табу перед господином директором? Особенно учитывая, что он переживает боль от неразделенной любви..
Чон Сахён, быстро покинув конференц-зал, не удержался и тут же позвонил До Еджуну.
Послышался гудок соединения, и вскоре раздался недовольный голос:
Услышав всего одно слово, уголки губ Чон Сахёна поднялись до ушей.
— Что делаю... Просто валяюсь.
Его усталый голос звучал немного подавленно. Неужели он устал от того, что недавно кричал на улицу?
Чон Сахён невозмутимо начал разговор:
— Для того, кто просто валяется, ты довольно шумно себя ведешь.
Через телефон послышалось шуршание, а затем До Еджун заныл:
— Ты приставил ко мне господина Муна?
Господин Мун. Это относилось к Мун Сабину, фактическому секретарю Чон Сахёна. Тот усмехнулся и ответил:
— Да. Я отправил одну луну, чтобы тебе не было темно.
Послышался вздох недоверия. Уголки губ Чон Сахёна поднялись ещё выше.
— Ты же знаешь, что сейчас ярко светит солнце?
— Раньше ты говорил, что луна тебе нравится больше.
— Эй, какое это имеет отношение к... Ах, ладно... Почему ты звонишь, когда должен работать? Зарплату зря получаешь?
Чон Сахён прислонился к стене коридора. Проходивший мимо сотрудник, увидев его, испуганно замер и поспешил ретироваться.
Равнодушно проводив его взглядом, Чон Сахён отвернулся.
— Отличная идея. Раз уж я зря получаю зарплату, может, мне всё бросить и приехать к тебе?
— Эй, я образно! Не говори так… Даже ты не можешь себе такого позволить…!
Его болтовня была приятна слуху. Чон Сахён глубоко вздохнул. Он даже ослабил галстук. Появилось ощущение, что дышать стало немного легче.
— И вообще, я знаю, что ты усердно работаешь. Ты же сам говорил, что в последнее время стало ещё больше дел.
— Я просто так сказал про зарплату. И ты впервые звонишь в это время.
Чон Сахён тихо рассмеялся. Ах, что же ему делать с До Еджуном?
Не в силах сдержать улыбку, он прикрыл рот рукой. К счастью, больше никто не проходил мимо.
— Как в моей жизни появился такой человек, как ты?
До Еджун на другом конце телефона долго молчал. Чон Сахён смотрел в окно в конце коридора.
Как и сказал До Еджун, солнечный свет был ослепительно ярким.
Через некоторое время он пробормотал тихим голосом:
— Я тоже не могу понять, как ты оказался в моей жизни. Вернее, как я оказался в твоей?
— Что это за милые слова? Новый способ признаться в любви? Мне нравится.
Чон Сахён беззвучно рассмеялся. Вскоре послышался недовольный голос До Еджуна:
— Иди скорее работать. Когда наступит обед, тогда и позвонишь снова...
Он не сказал «ни в коем случае не звони». Чон Сахён кивнул, хотя знал, что До Еджун этого не увидит.
— А что, закажешь, если скажу?
— Ага. Мой секретарь всё передаст.
— Да уж, ты злоупотребляешь своим положением.
— Это называется «справедливое вознаграждение за труд». Если бы ты знал, сколько он получает…
— Хочешь, чтобы я взял тебя на работу? — с улыбкой спросил Чон Сахён.
После долгого молчания До Еджун спросил:
В его голосе звучал неподдельный интерес. Чон Сахён не выдержал и расхохотался.
— Даже если он выполняет работу, связанную с тобой, я даю ему дополнительное вознаграждение в знак благодарности. Так что тебе не о чем беспокоиться.
— ...Тогда я хочу рисовую лапшу.
— Ты имеешь в виду то место, где мы ели в прошлый раз? Этого достаточно?
— .…И побольше ростков фасоли.
— Хорошо, — с улыбкой ответил Чон Сахён.
Разговор закончился. Он сразу позвонил господину Муну и попросил его доставить рисовую лапшу.
Он особо подчеркнул, чтобы добавили ростки фасоли, на что быстро получил утвердительный ответ.
Когда совещание закончилось, Чон Сахён снова проверил телефон. Там его ждала фотография чека от Мун Сабина с доказательством добавления ростков фасоли и сообщение от До Еджуна с благодарностью за еду.