Вселение закончилось. 102
На этом разговор закончился. До Еджун еще долго сидел с телефоном в руке, уставившись в одну точку. В голове было слишком много информации, которую он не мог разложить по полочкам.
— …Пэк Юмин? То есть все это время вместо меня был кто-то другой?
В его сознании возникла новая гипотеза: возможно, тот, кто жил в его теле целых три года, на самом деле был другим человеком. И Чон Сахён, похоже, почти верил в это.
Честно говоря, До Еджун и сам порой задумывался о такой версии. Ведь Чон Сахён иногда смотрел на него так, словно видел перед собой кого-то совершенно незнакомого.
Наверное, это происходило, когда он вел себя не как До Еджун… вернее, не как «Пэк Юмин».
Даже если Пэк Юмин действительно жил в его теле, именно он был До Еджуном до этого и продолжит им быть дальше. Если уж на то пошло, незваным гостем был скорее Пэк Юмин.
Но почему-то он сам чувствовал себя чужаком. Словно находился там, где не должен был.
«Но почему имя Пэк Юмин кажется таким знакомым? Будто я уже где-то слышал его…»
В этот момент в голове внезапно вспыхнула непонятная боль. До Еджун в панике схватился за лоб, но мучительное, словно пронзающее мозг ощущение не утихало. Задыхаясь, он пошатнулся и рухнул у обеденного стола.
Хорошо, что он успел защитить себя руками, иначе мог бы удариться головой прямо об пол. До Еджун судорожно пытался отдышаться. Перед глазами мелькали белые вспышки, словно вся кровь мгновенно покинула тело.
Голова раскалывалась болью. И даже в такой момент мысли невольно возвращались к Чон Сахёну, отчего на душе становилось еще тоскливее.
Закончив разговор с До Еджуном, Чон Сахён быстро вернулся в зал заседаний. Как только он сел, председатель Чон сразу же начал говорить:
— Прежде чем приступить к голосованию, мне нужно сообщить вам об одном неприятном инциденте.
Эти довольно неожиданные слова привлекли всеобщее внимание. Председатель посмотрел на Чон Чжэмина. Проследив за взглядом, все присутствующие тоже уставились в ту сторону.
— В ближайшее время в прессе появится новость о разводе моего сына и его супруги.
Чон Чжэмин и еще несколько человек заметно вздрогнули. Он резко приподнялся, словно готовый выбежать из комнаты в любой момент. Судя по всему, он понятия не имел о ситуации своих родителей.
Конечно, Чон Сахён, которого совершенно не интересовали чужие дела, тоже ничего об этом не знал.
— Ч-что вы такое говорите? — спросил Чон Чжэмин, пытаясь изобразить улыбку. Уголки губ и голос заметно дрожали.
Несмотря на его отчаянный взгляд, председатель спокойно продолжил с невозмутимым лицом:
— Пусть это и личное дело, но когда такие новости расходятся, в нашей сфере всегда начинают ходить нежелательные слухи. Именно поэтому я и сообщаю заранее. Нет причин для беспокойства, мы завершим все мирным разводом, чтобы избежать лишних разговоров.
Со всех сторон раздалось неловкое покашливание. Никто не знал, как реагировать на эту внезапную информацию.
И для Чон Сахёна, и для Чон Чжэмина это стало неожиданным раскрытием семейных дел, но их реакции были совершенно разными. Чон Сахён смотрел на председателя с безразличным выражением лица, будто речь шла о чужой семье, в то время как Чон Чжэмин буквально трясся от накатившей ярости.
Он торопливо достал телефон, отправил сообщение и сразу же, видимо, получил какой-то неприятный ответ. В следующий момент Чон Чжэмин почти швырнул его на стол.
Видя столь откровенную реакцию, даже те, кто еще недавно принимал его сторону и громко поддерживал, один за другим начали хвататься за лбы и тяжело вздыхать.
Осознав, что ситуация безнадежна, Чон Чжэмин отбросил гордость и приличия и начал умолять:
— Х-ха, дедушка*, разве так делают? А? Это же просто неправильно!
*От Сани. Здесь в оригинале 할아버지/harabeoji — это нейтральное обращение к пожилому мужчине, обычно родственнику. При этом так часто обращаются рандомные дети вообще к любому пожилому мужику. Здесь нет теплоты или официоза, просто слово для обозначение места в социуме.
— Не понимаю, почему ты спрашиваешь меня о делах твоих родителей.
Председатель сделал вид, будто этот вопрос не имеет к нему никакого отношения. И нагло продолжил, обращаясь к остальным:
— Все мы понимаем, что дети редко бывают такими, какими хотят видеть их родители. Не могу же я постоянно указывать взрослому человеку, что делать.
После этих слов его сторонники начали неловко смеяться и поддакивать:
— Ха-ха, и правда. В жизни всякое случается. Поговорят немного, но с учетом вашей репутации, председатель Чон, все быстро забудется.
— Конечно. К тому же, скоро выйдет новость о назначении вашего единственного внука генеральным директором, так что такая мелочь быстро затеряется на ее фоне. Кстати, уже ходят слухи о росте акций в связи с назначением Чон Сахёна.
— Кхм, чтобы избежать сплетен…
В одно мгновение Чон Чжэмин словно растворился в воздухе. Как будто его никогда и не было — все стали говорить о Чон Сахёне как о будущем генеральном директоре.
Он сжал кулаки под столом. Все его усилия пошли прахом. С того момента, как он понял, что все было напрасно, стало трудно сохранять самообладание. Ненависть и стыд захлестнули его с головой.
«И это после того, как я столько терпел? После того, как мне удалось так высоко подняться! Теперь эти двое сговорились, чтобы так меня подставить?»
Глядя на нагло сидящего рядом Чон Сахёна, он почувствовал, как к горлу подступает тошнота. Подумать только, ради этого момента, ради того, чтобы стать его тенью, он потратил столько лет своей жизни?
— Ха, ха-ха-ха, ха-ха! — словно выдыхая воздух, Чон Чжэмин разразился горьким смехом. Его плечи дрожали.
В результате голосования никто не выступил против назначения Чон Сахёна генеральным директором управляющей компании. Все присутствующие проголосовали «за». Решение было принято единогласно.
На этом заседание совета директоров завершилось. Раз решение принято, обсуждать было нечего. Председатель Чон объявил собрание закрытым.
Одновременно с этим он предложил отметить назначение. Те, кто пытался использовать Чон Чжэмина против председателя, теперь как ни в чем не бывало болтали с остальными и выходили из зала заседаний.
На неподвижно сидящего Чон Сахёна обрушился поток поздравлений. Чон Чжэмин сидел рядом, уставившись в стол. Когда они наконец остались вдвоем, он не выдержал и с силой ударил по поверхности кулаком.
Чон Сахён тоже не ожидал такого исхода. Все это время хранивший молчание, он медленно поднялся.
— Сожалею, — коротко бросил он. Ему и самому не нравилась данная ситуация.
Семейные дела, которые выставляются наружу против твоей воли и становятся предметом сплетен… Чон Сахён лучше всех знал, насколько это ужасно.
С самого рождения ему приходилось терпеть подобное отношение. Случаи из его школьной жизни тоже распространялись по вине людей, которых он считал своими близкими. Как бы тщательно он ни пытался скрывать информацию, это не помогало.
Именно такой была «жизнь, соответствующая статусу» — принцип, из-за которого отец когда-то приходил в бешенство, а дед выдвигал как свое убеждение. Вероятно, это случилось во время обучения го, шахматам или маджонгу… Тогда дед сказал ему такие слова:
— Разве жизнь не интересна? Игровое поле уже задано, но все отчаянно пытаются добиться наилучшего результата. Даже если победитель предопределен, сценария победы нет. Поэтому каждый раз все складывается по-разному. Конечно, приятно побеждать с огромным отрывом, но иногда важнее контролировать игру и уступать сопернику несколько ходов. Так победа становится гораздо интереснее. А лицо проигравшего в этот момент… ха-ха.
Да, сейчас у Чон Чжэмина было именно то выражение, о котором говорил дед. Жалкая мина, когда осознаешь, что все твои так называемые достижения — лишь приманки, которые противник небрежно разбрасывал на твоем пути.
Чон Сахён тоже был частью этой игры. Разница между ним и Чон Чжэмином заключалась лишь в том, что он прекрасно понимал, досталась ли ему награда или приманка. А еще он не скалил зубы перед противником, который держал все карты.
Как только Чон Сахён вышел из зала заседаний, у Чон Чжэмина зазвонил телефон.
— Блядь, что вообще происходит! Еще вчера ничего такого не было!
Не в силах сдержать гнев, он заорал на своего секретаря в трубку и пнул стол ногой. Бам! Услышав грохот, тот торопливо заговорил:
— Г-госпожа потеряла сознание. Ее уже увезли на скорой…!
— Говорят, возможны проблемы с нервной системой из-за имеющегося заболевания, вам нужно срочно приехать…
Стиснув зубы и тяжело дыша, Чон Чжэмин быстро покинул здание компании. Сотрудники, которые еще не знали о результатах заседания, перешептывались и расступались перед ним.
Новость о его поражении молниеносно распространялась по всему офису.