Вселение закончилось. 103
Корпоратив проходил в приватной комнате дорогого ресторана, который был оформлен в традиционном стиле. Чон Сахёна усадили рядом с председателем, даже не дав возможности отказаться — это было самое почетное место за столом.
— Если думаешь уйти прямо сейчас, лучше брось эту мысль. До сих пор я закрывал глаза, но сегодня не выйдет, — произнес председатель, прикрывая рот чашкой.
Чон Сахён, который уже хотел встать и уйти, нехотя опустился обратно.
— А я и не собираюсь тебя задерживать.
Между ними произошел короткий обмен репликами, во время которого они даже не смотрели друг на друга. Хотя это был корпоратив в честь назначения Чон Сахёна, если бы встреча проходила в обычном для них месте, он бы без колебаний отказался. Но поскольку они пытались соблюсти официальный тон и забронировали отдельную комнату в элитном ресторане, уйти было довольно сложно.
Чон Сахён не разделял мнения, что такие мероприятия — неотъемлемая часть деловой жизни. Однако было очевидно, что портить отношения с присутствующими здесь людьми ему не выгодно.
Пока остальные поднимали рюмки, Чон Сахён пил только воду. И несмотря на настойчивые уговоры, продолжал вежливо отказываться с улыбкой на лице.
Заметив его упрямство, председатель цокнул языком, но не стал настаивать. Когда он закрыл рот, остальные тоже перестали предлагать алкоголь.
…А тем временем на телефон Чон Сахёна приходили все новые сообщения от Мун Сабина.
Резко открыв глаза, До Еджун судорожно вдохнул воздух. Оказавшаяся рядом медсестра тут же поспешила к нему.
— Все в порядке? — спросила она.
До Еджун с растерянным видом огляделся по сторонам.
Вокруг виднелись больничные койки и медперсонал, спешащий по своим делам. Медсестра коротко объяснила ему ситуацию и сказала, что пойдет за врачом.
До Еджун схватился за бешено колотящееся сердце. Срочно, нужно было рассказать об этом.
Ключом стало имя «Пэк Юмин», которое упомянул Чон Сахён. Стоило несколько раз повторить это имя про себя, как нелепые события из блокнота словно ожили в памяти. Пустые страницы воспоминаний заполнялись и складывались, будто части головоломки.
Три года назад, когда он попал в аварию… То ли из-за последствий или то ли по какой-то другой причине, но он забыл нынешнюю жизнь и вспомнил прошлую.
Граница между «прошлой» и «нынешней» оказалась размыта, поэтому он перепутал временные рамки и начал считать себя Пэк Юмином, а не До Еджуном.
Кто бы мог подумать, что новелла, которую он читал в той жизни, станет фоном для этой?
Все то, чего не было в книге — любовь Чон Сахёна к нему, свадьба Хан Сиён и Пэк Канхёка — все это произошло лишь потому, что вокруг была реальность, а не новелла.
Просто каждый жил своей жизнью, естественно следуя причинно-следственным связям. У него же в голове все перемешалось: и жизнь До Еджуна, которую он совершенно не помнил последние три года, и жизнь Пэк Юмина в теле До Еджуна, о которой он забыл из-за последней аварии.
Однако он не мог разобраться со всем до конца, потому что среди воспоминаний не было ничего о «жизни Пэк Юмина».
Он вспомнил, что в прошлом был Пэк Юмином, но совершенно не помнил саму жизнь.
Смутные образы лишь усиливали замешательство.
— Да что ж такое, если уж вспоминать, то полностью. Что за бессмыслица… — пробормотал До Еджун, хватаясь за ноющую голову.
Но как бы ни старался, ничего вспомнить так и не получилось.
Отбросив сложные мысли, он решил, что для начала нужно увидеть Чон Сахёна. Торопливо надев верхнюю одежду, До Еджун неуверенной походкой направился к стойке регистрации.
Однако вскоре он столкнулся с препятствием. Оказалось, что из-за специфики отделения неотложной помощи, выписка без сопровождения не разрешалась.
Его доставили сюда прямо из дома, поэтому при себе не было даже мобильного телефона. И хотя он хотел связаться с Чон Сахёном, у него просто не было такой возможности.
— Хотите воспользоваться телефоном?
Сотрудница больницы любезно предложила помощь, но кто в наше время знает чужие номера наизусть? Конечно, Чон Сахён был не просто знакомым, но все же…
Даже номер родителей До Еджун помнил смутно. Да и толку от подобного звонка не было — им понадобится не меньше часа, чтобы добраться до больницы.
— Рядом был кто-то из родственников, когда вы попали сюда? — с беспокойством спросила сотрудница.
В этот момент кто-то подошел сзади и положил руку ему на плечо.
До Еджун вздрогнул и обернулся. Перед ним стоял Чон Чжэмин.
— Я его опекун. Извините, ходил в туалет и задержался.
— А, вот как? Тогда кем вы приходитесь…?
*От Сани. В Корее действительно есть практика, когда для выписки из отделения неотложной помощи нужно присутствие сопровождающего. Это обязательно должен быть член семьи или близкий родственник. Именно поэтому Чжэмин солгал про хёна (типа брата), и да. Ему просто поверили на слово.
У До Еджуна не было никакого «близкого хёна», а голос этого человека казался странно знакомым и одновременно чужим. До Еджун застыл на месте.
Мужчина, пристально смотревший на него, определенно был Чон Чжэмином — сводным братом Чон Сахёна.
Пока До Еджун пребывал в оцепенении, не зная, как реагировать, мужчина самовольно оплатил счет.
Мобильного телефона не было, а значит, и кошелька тоже. До Еджун мог только беспомощно наблюдать за ним.
— Кого выбрать? Внука без капли общей крови или родного, который спит с мужиками? Да уж… Председателю Чону действительно повезло. И где он только находит таких внуков, а? — просил Чон Чжэмин, как только они отошли от стойки.
Его тон резко изменился. Бросив быстрый взгляд, До Еджун заметил на чужом лице мягкую улыбку — достаточно правдоподобную, чтобы со стороны они выглядели как хорошие друзья. Он попытался вырваться, но застыл, услышав следующие слова.
— Не только Чон Сахён умеет копаться в людях и выискивать их слабости. Такие как я, не имеющие ничего с рождения, делают это еще усерднее. Потому что если что-то идет не так, нам приходится сразу идти ва-банк. Ха-ха, а ведь Чон Сахёну есть что терять, в отличие от меня. Так жалко его, правда?
— Для начала пойдем в машину. Постарайся выглядеть дружелюбно, улыбайся. Или можешь притвориться, что тебе плохо. Все-таки мы в больнице.
До Еджун выбрал второе и изобразил боль. Он просто не мог выдавить из себя улыбку. Благодаря холодному поту, стекающему по спине, и напряженному лицу ему даже не пришлось специально играть.
Когда они подошли к черному автомобилю, Чон Чжэмин открыл заднюю дверь и практически втолкнул До Еджуна внутрь. Упав на заднее сиденье, тот поспешил выпрямиться, но Чон Чжэмин тут же сел рядом и громко захлопнул дверь.
— Поехали, — сказал он, и машина рванула с места.
До Еджун даже не успел заметить, что за рулем сидел другой человек. Судя по лицу в зеркале заднего вида, это был мужчина, которого он видел когда-то в лифте. Тот самый, что всегда находился рядом с Чон Чжэмином.
Очевидно, они действовали заодно. Машина неслась на огромной скорости, и окружающие возмущенно сигналили им вслед из-за агрессивной манеры вождения.
В это же время Мун Сабин докладывал Чон Сахёну о состоянии До Еджуна, стоя у входа в отделение неотложной помощи.
— Да. Когда пришел к нему домой, он уже был без сознания, поэтому я срочно вызвал скорую.
Примерно два часа назад секретарь, обеспокоенный тем, что До Еджун не выходит на связь, направился к нему домой.
Он долго стучал, но ответа не было. Тогда Мун Сабин ввел код от входной двери, который Чон Сахён сообщил ему заранее.
До Еджун лежал без сознания на кухонном полу. Незамедлительно вызвав скорую, секретарь отправился вместе с ним в больницу. Пока ехали, он пытался связаться с Чон Сахёном, но тот не брал трубку. Поэтому сообщить о ситуации удалось только сейчас.
Когда Чон Сахён наконец увидел все пропущенные звонки, то сразу же вышел из помещения и перезвонил. Мун Сабин как раз рассказывал о случившемся.
— Ничего серьезного? Может, он почувствовал себя плохо?
Голос Чон Сахёна звучал взволнованно. В его тоне явно сквозила тревога.