Вселение закончилось. 116 😈
Стоя на четвереньках, До Еджун почти сразу обессилел. Ноги слабели с каждой секундой, а колени разъезжались в стороны. В какой-то момент член на мгновение выскользнул, но Чон Сахён тут же втолкнул его обратно. Вход, похоже, немного припух, потому что До Еджун на миг ощутил саднящую боль.
Когда Чон Сахён вылизывал и сосал его член, тот лишь ныл от напряжения. Теперь же из него без остановки сочилась прозрачная жидкость, словно из сломанного крана. Ствол так плотно прижимался к коже, что низ живота блестел от влаги.
До Еджун уже и не помнил, сколько раз кончил. На кровати валялись несколько использованных презервативов с чьей-то — уже непонятно чьей — спермой. Со временем Чон Сахён и вовсе начал трахать его без резинки.
Глядя на До Еджуна, который лежал на животе и тяжело дышал, Чон Сахён резко перевернул его на спину. Лицо того раскраснелось до предела, будто он вот-вот потеряет сознание.
— Дыши. А то так и умереть можно.
— Ха-а… Э-это, хнык, ты меня все время… доводишь…!
Извинение прозвучало абсолютно невозмутимо, без намека на раскаяние. Чон Сахён склонился к его лицу и принялся слизывать слезы и пот, проходясь языком по соленой коже. Облизав все до последней реснички, он снова продолжил двигаться.
Член давил на самую чувствительную точку так сильно, что уже проникал в узкий проход за ней. Закинув его ногу себе на плечо, Чон Сахён вдавил член еще глубже. До Еджун в отчаянии заколотил кулаками по кровати.
— Хик, м-мм…! Подо… ах, подожди… Сейчас, сейчас кончу!
Пытаясь хоть за что-нибудь ухватиться, он беспомощно зашарил руками в воздухе. Но так и не найдя опоры, руки бессильно упали на постель. Глаза мгновенно наполнились слезами, и До Еджун разрыдался, судорожно хватая ртом воздух.
— Ко-кончаю, говорю. При... придурок, хнык…!
— Кончай, если хочешь. Ты и так все время кончаешь.
Как ни в чем не бывало Чон Сахён обхватил его член и начал водить рукой вверх-вниз. До Еджун задергал ногами, пытаясь стряхнуть его руку.
— Не это… Я в туалет, хык, хочу. Отойди, а-ах…
До Еджун попытался было встать, выгибаясь всем телом, но мышцы дрожали, и он тут же падал обратно.
Голос сорвался до неузнаваемости и звучал так непривычно, что До Еджуну стало по-настоящему страшно от всего происходящего.
Если так пойдет и дальше, он точно описается прямо в постели. Не понимая его переживаний, Чон Сахён продолжал успокаивающе твердить «все в порядке». А когда До Еджун вдруг пополз к краю кровати, он лишь притянул его ближе и похлопал по животу, словно успокаивая ребенка. Издав задыхающийся звук, До Еджун внезапно выплеснул из себя что-то прозрачное.
Жидкость стекала по бедрам, пропитывая простыни. Пока До Еджун пребывал в шоке, не в силах пошевелить и пальцем, Чон Сахён спокойно опустил руку и ощупал его член.
Затем он снова взял До Еджуна за плечи и уложил на спину. Тот, весь в слезах, широко распахнул глаза и беспомощно приоткрыл рот, а потом вдруг выдавил: «блядь, блядь». Похоже, он сам не соображал, что говорит — от стыда голова совсем отключилась.
Паника на лице До Еджуна была настолько очевидной, что Чон Сахён поспешно обнял его. То, что он сам при этом промок насквозь, его совершенно не волновало.
— Все хорошо, тише. Все хорошо. Не пугайся. Ты не описался.
Плечи До Еджуна затряслись. Чон Сахён мягко гладил его по затылку, снова и снова шепча на ухо:
— Это от удовольствия. Просто от удовольствия.
Только спустя несколько минут До Еджун наконец перестал плакать и ощупал мокрую постель. Как и сказал Чон Сахён, он не описался — жидкость была прозрачной.
Но легче от этого не стало. До Еджун еще долго смотрел то на себя, то на простыню. Не верилось, что из его тела вышло такое.
— Я правда не заболел чем-то серьезным?
Прижимаясь к нему сзади, Чон Сахён поправил позу, чтобы До Еджуну было удобнее опираться. Тот в изнеможении обмяк в его объятиях.
— Это все из-за тебя, постоянно что-то странное происходит. Вот это, это… выделяю… тоже из-за тебя…!
Не в силах подобрать слова для произошедшего, До Еджун лишь растерянно взмахнул руками. Чон Сахён перехватил его ладони и сплел пальцы в замок.
— Пойдем в ванную? Я наберу воды.
Прикусив кожу на его шее и оставив там очередной засос, он начал суетиться. Укутал До Еджуна в толстое одеяло, убрал испорченное постельное белье, наполнил ванну теплой водой.
Тем временем До Еджун маленькими глотками пил чай с юдзу, который приготовил Чон Сахён. Успокоившись немного, он почувствовал стыд за свои рыдания.
На самом деле он не жаловался на секс с Чон Сахёном. Наоборот, ему нравилось. В последнее время Чон Сахён вел себя невероятно нежно. Стоило показать, что тяжело, и тот сразу останавливался.
Возможно, проблема заключалась именно в этом. Дело было не просто в физических ощущениях — каждый раз он словно получал подтверждение любви, и то ли гормоны сбоили, то ли мозги, но даже привычные ласки казались куда более возбуждающими. И в итоге случилось то, что произошло сегодня.
Иначе говоря, во всем виноват Чон Сахён. Вывод получился странный, но это был результат долгой цепочки самооправданий, которая появилась в попытке хоть как-то уменьшить свой стыд.
До Еджун прожевал кусочки юдзу, осевшие на дне чашки. Вскоре вернулся Чон Сахён и сказал, что ванна готова. До Еджун с трудом слез с кровати и тут же осел на пол.
Похоже, на его ногах были не мышцы, а обычное мясо. До Еджун с обидой посмотрел на свои бесполезные конечности.
С коротким «оп!» Чон Сахён подхватил его на руки.
Он обвил руки До Еджуна вокруг своей шеи, а затем в душе тщательно смыл все, что налипло на тело. После этого снова поднял на руки и усадил в ванну. Когда До Еджун устроился поудобнее, Чон Сахён втиснулся следом.
Услышав недовольство, он притянул его поближе, укладывая на свою грудь. А затем опустил в ванну голубую бомбочку, которую непонятно когда успел купить.
Вскоре вода начала пузыриться и пениться, окрашиваясь в разные цвета.
— …Детский сад какой-то, — проворчал До Еджун, хотя сам не мог оторвать глаз от переливающихся красок.
Чон Сахён положил подбородок ему на плечо.
Мягкий смех Чон Сахёна прозвучал прямо над ухом.
— …Я ничего такого не говорил.
Что бы До Еджун ни сказал, Чон Сахён все равно интерпретировал это по-своему. Но поскольку его интерпретация была не совсем неправильной, До Еджун лишь тихо улыбнулся и промолчал.
Как только он позвонил в дверь, Хан Сиён пулей вылетела из квартиры и повисла на До Еджуне. Он пошатнулся и отступил назад, но Чон Сахён вовремя поддержал его сзади, изображая добродушную улыбку.
— А для меня не так уж и давно.
— Ой, директор…! Проходите, пожалуйста.
Обращение к Чон Сахёну давно закрепилось как «директор». Едва они вошли внутрь, как их окутал аппетитный аромат еды. А затем появился Пэк Канхёк в фартуке.
Это была совершенно неожиданная сцена. Пока До Еджун растерянно моргал, Чон Сахён спокойно вручил им подарки и уселся на диван.
Он держался так непринужденно, будто бывал здесь уже много раз. До Еджун неуверенно присел рядом, прижавшись к его боку. Места на диване было много, но в незнакомой обстановке инстинктивно тянуло держаться ближе к знакомому человеку.
Хан Сиён посмотрела на этих двоих, которые зачем-то сели так тесно друг к другу на огромном диване, и с улыбкой склонила голову набок.
— Можно и так сказать, — с наигранной скромностью ответил Чон Сахён, словно только и ждал этого разговора.
Услышав это, До Еджун спохватился и попытался отодвинуться, но его уже обняли за талию.
Пэк Канхёк поставил на стол тушеные ребрышки, и на этом сервировка ужина завершилась. Повод был неформальный, так что все четверо просто разлили друг другу соджу*.
*От Сани. В Корее существует строгий питейный этикет: младшие наливают старшим, рюмку принимают двумя руками и так далее. На неформальных встречах на эти правила забивают.
Не успели они толком поговорить, как захмелевшие До Еджун и Хан Сиён начали плакать и обниматься. Они извинялись и благодарили, лепеча что-то невнятное. Чон Сахён с Пэк Канхёком не понимали ни слова, но эти двое, похоже, прекрасно ладили и продолжали бормотать друг другу непонятные фразы на каком-то своем языке.
Вскоре они устали и начали клевать носом. Боясь, что До Еджун уткнется лицом в стол, Чон Сахён поспешно притянул его к себе.
— Хён, проснись. Нельзя здесь спать.
— Может, уложите его в гостевой комнате? Мне тоже нужно отнести Сиён-и в спальню.
Уложив До Еджуна, Чон Сахён вернулся в гостиную. Пэк Канхёк убирал со стола. Чон Сахён подошел и молча начал помогать.
— Присаживайтесь. Вы же гость.
— Ничего страшного. Как закончим, выпьем вина?
Пэк Канхёк быстро взглянул на него. Он понял, что тот хочет поговорить наедине.