Вселение закончилось. 117
Пэк Канхёк выставил на стол сыр и фрукты, которые получил в качестве подарка на новоселье. А Чон Сахён тем временем достал одну из бутылок вина и разлил по бокалам.
— Меня назначили генеральным директором, и сейчас я формирую новую команду. Хотел бы, чтобы вы к нам присоединились, Пэк Канхёк-сси.
Тот на мгновение застыл с задумчивым выражением лица.
— …Благодарю за предложение, но одному как-то…
— Разумеется, я собираюсь сделать такое же предложение и Хан Сиён-сси. Если вы согласитесь, сможете работать в одном отделе.
Едва услышав это, Пэк Канхёк заметно расслабился. Если можно перейти вместе с Хан Сиён, то это действительно отличное предложение. Как ни крути, но в профессионализме Чон Сахёна сомневаться не приходилось.
Работа с ним определенно даст много возможностей для обучения и развития. К тому же нагрузка будет меньше, чем сейчас. И Чон Сахён точно не станет придираться или косо смотреть только из-за того, что они женаты.
— Буду ждать положительного ответа. Официальное объявление о кадровых перестановках, скорее всего, выйдет в течение следующего месяца.
Чон Сахён медленно кивнул. Так или иначе, эти двое все равно перейдут на его сторону. Он хотел видеть в команде не тех, кто просто следует за коллективом, а людей с выдающимися способностями. А такие обычно терпеть не могут закостенелую корпоративную культуру крупных компаний. Когда над тобой сидит бездарь только потому, что пришел в компанию раньше… Как ни притворяйся равнодушным, раздражение все равно будет копиться.
Чон Сахён прекрасно знал подобных сотрудников. Руководители тоже в большинстве своем понимали ситуацию. И все же эти люди продолжали сидеть на своих местах благодаря корпоративным традициям и правилам.
В западных странах с их культом меритократии таких выгоняют без разговоров. Но в Корее все иначе. Иногда стаж ценится выше способностей, и это считается важным фактором для поддержания баланса в корпоративной системе.
Предприниматель всегда должен выбирать между риском и безопасностью. И на этот раз Чон Сахён решил рискнуть.
Если бы он просто хотел пойти против воли деда, то отказался бы от должности генерального директора. Но Чон Сахён смотрел дальше. Он планировал будущее: через год, через три, через десять лет.
Сейчас он лишь закладывал фундамент. Перемены будут происходить постепенно. Настолько, что люди внутри системы даже не заметят.
В этот момент До Еджун, пошатываясь, вышел из гостевой комнаты. Он вяло моргал, пытаясь прогнать сонливость.
— Похоже, нам пора. Мы пойдем.
— Да, спасибо, что заглянули сегодня.
Чон Сахён подхватил До Еджуна на спину. Неловко попрощавшись с Пэк Канхёком, он вышел из квартиры и зашел в лифт.
— Дорого-ой… у меня голова кружится…
Видимо, алкоголь пробуждал въевшиеся привычки — До Еджун как ни в чем не бывало назвал его «дорогой». В такие моменты казалось, что не зря Чон Сахён приучал его к этому обращению.
— На улице холодно. И снег еще не растаял.
Знакомые слова слетели с губ До Еджуна. Вспомнив прошлое, Чон Сахён улыбнулся.
Опираясь на него, До Еджун ввалился в круглосуточный магазин у дома.
Чон Сахён повел его за собой, но тот вдруг резко свернул и остановился у холодильника с едой. Прямо перед ним лежали треугольные кимпабы*.
*От Сани. Такие рисовые треугольники (삼각김밥), похожи на онигири. Однако у корейских другая начинка: кимчи, свинина, тунец, есть кунжутное масло. Это дешевая готовая еда, которую можно купить в любом магазине. Здесь как воспоминание из простой жизни Еджуна, когда он жил один.
Отрицая, что голоден, До Еджун все же взял два треугольника. Какое-то время Чон Сахён молча наблюдал за ним, а потом без лишних слов вытащил шоколадное молоко из соседнего холодильника.
Прижимая к себе кимпабы, До Еджун направился дальше и прихватил еще и лапшу быстрого приготовления. Затем положил все на кассу.
До Еджун не ответил. Просто стоял и тупо смотрел на треугольники и лапшу. А затем внезапно схватил горсть кошачьих лакомств, бормоча, что нужно купить угощение для Бори.
Работник на кассе наблюдал за непрерывно растущей горой товаров и украдкой поглядывал на Чон Сахёна. Виновник, который складывал все это на прилавок, был явно пьян.
Пик, пик, пик. Под звуки сканера Чон Сахён обнял До Еджуна за талию, чтобы тот не убежал куда-нибудь еще, и сказал:
— Положите в пакет, пожалуйста.
Выйдя из магазина с полным пакетом, он нашел в нем шоколадное молоко, воткнул трубочку и сунул До Еджуну в рот. Как раз в этот момент к ним подъехал Мун Сабин.
Чон Сахён помог До Еджуну устроиться на заднем сиденье, сел рядом и пристегнул его ремнем безопасности.
Стоило дать ему любимое шоколадное молоко, и До Еджун послушно сосредоточился на нем. Это было так мило и смешно, что Чон Сахён не удержался и погладил его по голове. До Еджун в ответ лишь медленно моргнул. Похоже, от теплого воздуха из печки его снова начало клонить в сон.
— …Такое чувство, что это уже было, — пробормотал он.
— С этого и начались наши отношения.
Из-за этих слов на лице До Еджуна появилось непонятное выражение лица. Затем пристально посмотрел на него и сказал:
— Странно… я никогда ни с кем не встречался… И вас вижу впервые.
Пьяно покачиваясь, До Еджун непонимающе склонил голову набок. А потом вдруг выдал, все еще мусоля трубочку:
— Парня своего не помнишь, зато красоту оценить можешь?
— Говорю же, нет у меня никого…
— Твоему парню больно такое слышать, между прочим. До Еджун, ты чего?
— Откуда ты знаешь мое имя? — спросил тот, округлив глаза.
Еле сдерживая смех, Чон Сахён просто наблюдал за этим представлением.
— Вау, так и хочется снять это на видео и потом дразнить.
— До Еджун-сси, кажется, вы плохо помните. Меня зовут Чон Сахён, и я ваш парень.
— Чон Сахён? Чон Са… хён? Погоди, тот самый Чон Сахён? Тот псих?
Хик. Сидевший за рулем Мун Сабин судорожно вдохнул. Но тот, кого назвали психом, лишь громко рассмеялся.
Он даже подтвердил это. Мун Сабин решил отказаться от попыток что-либо понять и сосредоточился на вождении. Насколько он мог судить, До Еджун был для Чон Сахёна особенным человеком. Тот, наверное, и пощечину от него принял бы с улыбкой.
— Почему этот псих такой красивый?
В голосе Чон Сахёна не было ни капли эмоций. Он просто соглашался с пьяным До Еджуном, как взрослый, который подыгрывает ребенку. Но До Еджун, чьи эмоции менялись с невероятной скоростью, вдруг ахнул и разинул рот.
— Вот именно. Иногда в мире случаются невероятные вещи. И, честно говоря, я считаю, что самое невероятное — это ты, хён.
Чон Сахён лишь загадочно улыбнулся. До Еджун, то ли обиженный, то ли нет, прищурился и уставился в ответ. А потом снова оглядел лицо, тихо выдохнул «вау» и пробормотал:
Бессвязная болтовня пьяного До Еджуна продолжалась до самого дома.
На следующее утро До Еджун проснулся от жуткого похмелья. Схватившись за голову и живот, первым делом побежал на кухню — залить в пустой желудок воды. Когда мерзкая тошнота наконец отпустила, он обнаружил записку на обеденном столе.
[Ты так сладко спал, что я не стал будить. Уехал первым]
Рядом лежало средство от похмелья. До Еджун проглотил его залпом и открыл холодильник.
Среди различных продуктов для готовки почему-то лежали два треугольных кимпаба. Вряд ли их купил Чон Сахён. Он придерживался принципа «даже перекус должен быть полноценным и сбалансированным». В отличие от самого До Еджуна, который привык перекусывать чем попало.
Значит, это он сам купил… Странно только, что совершенно не помнил. Недоуменно склонив голову набок, До Еджун взял оба кимпаба. А потом заметил на столе лапшу быстрого приготовления.
Он поставил чайник кипятиться, сунул треугольники в микроволновку и стал ждать три минуты.
Пока сидел, почему-то на душе стало тяжело. Но До Еджун никак не мог понять почему. Ведь ни с кимпабами, ни с лапшой быстрого приготовления не ассоциировалось ничего грустного, но при этом было как-то не по себе.
— Может, потому что не видел его с утра…
Съев чуть-чуть лапши, До Еджун в итоге отложил палочки. Решив, что надо хотя бы позвонить Чон Сахёну, он взял телефон и увидел непрочитанное сообщение.
[Дорогой: Сварил тебе суп из ростков. Поешь, чтобы снять похмелье]
Только тогда он заметил кастрюлю на плите. Внутри был суп из ростков с сушеной рыбой.
До Еджун выбросил недоеденную лапшу и кимпабы и начал разогревать суп. Раньше он с удовольствием ел и то, и другое, но сейчас такая еда почему-то казалась невкусной.
— …Это все из-за него, — пробурчал До Еджун.
Во всем виноват Чон Сахён — это он приучил его к домашней еде. Сев за стол, До Еджун отправил ответ:
Настроение как-то сразу улучшилось, и он тихо улыбнулся.
*От Сани. Очень сложно передать на русском всю полноту этой фразы. Она стандартная: корейцы говорят так в знак благодарности тому, кто приготовил или угощает. Но в контексте отношений это все звучит очень мило. Еджун здесь будто говорит: «я ценю, что ты обо мне позаботился». Раньше он боялся, а теперь так послушно принимает любую еду.