Вселение закончилось. 15
Чон Сахён наблюдал за До Еджуном с умилением, пока тот продолжал болтать. Будто родитель на выступлении своего ребенка в детском саду.
В тот момент, когда их взгляды встретились, До Еджуна накрыло глубокое чувство стыда. Он резко замолчал и запихнул в рот наполовину сгоревший на гриле кусок мяса. Затем залпом выпил две рюмки соджу.
Глубоко вздохнув, До Еджун с трудом открыл рот:
— Слушай… Сахён-а? Брак — это не то, что нужно решать впопыхах. Не говоря уже о председателе, но даже мои родители ещё ничего не знают…
На самом деле, он и не собирался рассказывать родителям. Если он сделает каминг-аут и их отношения испортятся…
От одной мысли об этом становилось жутко. Он не хотел, чтобы настоящий До Еджун, который вернется в это тело позже, винил его.
Семья До Еджуна была на удивление дружной и любящей.
Поначалу было так непривычно полностью принимать их любовь. Казалось, он никогда не сможет к этому привыкнуть, поэтому часто избегал общения, притворяясь занятым...
Но вопреки всем усилиям отстраниться, их любовь была бесконечной — До Еджуну ничего не оставалось, как сдаться и принять.
За три года стена между ними постепенно рухнула. Теперь он с лёгкостью называл их «мамой» и «папой». И хотя порой у него возникало чувство, будто он совершает преступление… В этом чужом мире, где не на кого было положиться, родители были единственными людьми, с которыми он мог чувствовать себя спокойно.
Конечно, Хан Сиён была хорошим другом, но она также была главной героиней этого романа. Любое взаимодействие с ней, большое или маленькое, неизбежно влияло на сюжет.
А вот родители ни разу не упоминались в романе, они были персонажами «извне».
Наблюдая за их обыденной жизнью, До Еджун наконец осознал, что этот мир не так уж и отличается от его собственного.
Примерно тогда же улеглось и смятение. Прошел период, когда он страдал и плакал каждое утро.
Но вместо этого он стал забывать о своей прошлой жизни. Начиная с самых незначительных деталей, настолько незаметно...
Как будто это было чем-то обыденным, словно одежда, намокающая под моросящим дождем.
— То есть ты не хочешь торопиться, верно?
На самом деле До Еджун вообще не хотел этого делать — ни медленно, ни быстро. Но ему пришлось ответить скрепя сердце.
Если это поможет выиграть время, то и хорошо.
— Ладно, давай закажем жареный рис.
Услышав вздох До Еджуна, Чон Сахён не стал углубляться в тему. Он просто кивнул и заказал жареный рис. Но когда хозяин собирался подтвердить заказ, До Еджун вмешался:
— И ещё три бутылки соджу, пожалуйста.
— Три бутылки*? Хён, ты и так уже достаточно выпил…
*От Сани. Как мы помним из 14 главы, ему обычно хватает 1 бутылки соджу.
Чпок. До Еджун открыл новую бутылку и начал наливать в перевернутый стакан для воды.
— Да, просто хочу напиться до смерти.
Он решил сбежать от реальности. Казалось, что лучше быть не в себе, чем сталкиваться с этой ситуацией.
До Еджун сделал большой глоток соджу. Горький вкус сменился лёгкой сладостью.
С этого момента он начал пить без остановки, словно сорвавшись с цепи. Время от времени Чон Сахён незаметно подливал ему в стакан воду, но опьянённый До Еджун этого даже не замечал.
Так До Еджун постепенно напивался всё сильнее.
До Еджун открыл глаза от жуткой головной боли, словно его ударила молния. Зрение прояснилось, и головная боль стала ещё сильнее, чем во сне.
Невольно вырвался стон. Схватившись за голову, До Еджун уставился в потолок.
Но это не то, что он должен был увидеть сразу после пробуждения.
До Еджун резко сел. И в этот момент его рука коснулась…
…это был Чон Сахён. До Еджун в панике отдёрнул руку.
Тут до него дошло, и он поправил себя:
Потому что это была квартира Чон Сахёна.
Не успел он удивиться, как головная боль, словно напоминая о событиях прошлого вечера, снова пронзила его. До Еджун схватился за голову и упал лицом вперёд.
Когда боль немного утихла, он повернул голову и посмотрел на Чон Сахёна.
Конечно, от этого человек не исчезнет.
До Еджун лихорадочно ощупал себя.
На нём была явно большая футболка, рукава которой свисали до локтей. «Неужели?..» — подумал он и посмотрел вниз.
Он был без штанов, только в нижнем белье. Вдруг у него вдруг появилась неизвестная ранее склонность к эксгибиционизму? Как бы он ни старался игнорировать реальность…
До Еджун никогда не понимал мужчин, которые разгуливали по дому в одних трусах.
Значит, он не мог добровольно снять штаны и уснуть в нижнем белье.
Взгляд До Еджуна снова упал на Чон Сахёна.
Он беззвучно закричал. Спокойно спящий Чон Сахён, как всегда, выглядел безупречно.
До Еджун зажмурился и прикусил язык. Было больно, но ничего не менялось.
Он в отчаянии взъерошил волосы. Сделав глубокий вдох, осторожно сполз с кровати, стараясь не разбудить Чон Сахёна.
Как только его ноги коснулись пола…
Ноги подкосились, и он рухнул на пол. Вернее, ноги просто отказались его держать.
Может, так чувствует себя новорожденный жираф? До Еджун был настолько шокирован своим непослушным телом, что не знал, что делать.
Он с трудом поднялся, ухватившись за кровать. На этот раз приготовился и твёрдо поставил ноги на пол.
Внезапно его пронзила острая боль — невыносимо жгло копчик. Спину ломило. До Еджун инстинктивно схватился за поясницу и застонал.
Всё тело болело так, словно его избили. Боль, которую он не чувствовал во сне, нахлынула с новой силой, будто проснулись все клетки его тела.
До Еджун не мог даже вскрикнуть — просто расплакался.
Он снова забрался на кровать. У него не было сил идти по этому ужасному полу.
Удобно устроившись, До Еджун попытался восстановить в памяти события прошлого вечера. Его разум был пуст, словно кто-то проделал в нём дыру, и это сводило с ума.
Сердце сжималось от дурного предчувствия. И тут в его голове промелькнул смутный образ.
До Еджун с пунцовым лицом обнимает Чон Сахёна за шею и плачет.
Чон Сахён успокаивающе похлопал его по ягодицам.
«Тише, тише, всё хорошо. Ты просто испугался, всё хорошо».
Стоп, что это за воспоминание?
До Еджун резко поднял голову. Ему показалось, что он увидел то, чего не должно было быть.
Из-за алкоголя и сна всё вокруг плыло, воспоминания были нечёткими, но этот диалог он помнил очень хорошо.
С бледным лицом До Еджун подполз к Чон Сахёну и начал его будить.
Чон Сахён лениво открыл глаза. От его неторопливых движений у До Еджуна всё сжалось внутри.
— Быстрее проснись, слышишь? Быстрее!
Чон Сахён медленно сел. На его безупречном лице не было ни следа сна, что раздражало ещё больше.
— Скажи, что это не то, о чём я думаю.
— Неважно о чём. Просто скажи, что это не то, о чём я думаю, прошу!
До Еджун умоляюще смотрел, сжимая его руку. Чон Сахён, похоже, ещё не до конца понял ситуацию и просто рассеянно смотрел на их сцепленные руки.
А потом вдруг обнял До Еджуна и повалил на кровать. Тот попытался вырваться, но безуспешно.
— Это ведь не сон, правда? — спросил он.
До Еджун изо всех сил пытался толкнуть чужую грудь.
— Вау… Я что, действительно проспал до рассвета?..
Чон Сахён, казалось, был поглощён собственными мыслями. Мало того, что он увидел очаровательного До Еджуна в своей одежде сразу после пробуждения, так ещё и проснулся в такое позднее время!
Его рука скользнула под свободную футболку До Еджуна. Это было так же естественно, как обнимать подушку во сне.
До Еджун вздрогнул и в панике начал отбиваться кулаками.
Он был уже взрослым мужчиной, так что удары были довольно сильными, но Чон Сахён даже не поморщился.
— Не капризничай и лежи спокойно.
— Ты что, думаешь, это каприз? А?
В этот момент Чон Сахён понял, что с До Еджуном что-то не так. Их взгляды встретились.
Лицо До Еджуна было ярко-красным. Черты лица было искажены. Казалось, он вот-вот взорвётся. Нет, словно он вот-вот заплачет.