Вселение закончилось. 27
На груди у До Еджуна лежала кошка. Она спокойно спала, растянувшись, словно на кровати.
— А-а! — вскрикнул До Еджун от неожиданности.
Это была мама. Испуганная криком кошка резко открыла глаза и тут же умчалась, спрятавшись за мамины ноги.
— Ох, Бори, так ты здесь была? Зачем напугал ребенка! — начала она отругать До Еджуна.
*От Сани. Бори (보리) переводится как «ячмень». Популярная кличка для домашних животных в Корее.
Когда До Еджун произнес это имя, рыже-белая кошка мяукнула: «Мяу». Возможно, это только показалось, но До Еджуну послышалось недовольство в ее голосе.
Мама присела на корточки и почесала Бори под подбородком. От удовольствия та прищурила глаза и заурчала, прижав уши к голове.
Они выглядели как близкие родственники.
— У нас появилась кошка? Когда?
— Она постоянно мяукала у ресторана. Мы с папой несколько раз покормили ее... А потом как-то пошел сильный дождь, и я так переживала, что не могла уснуть. Вот и забрали домой.
До Еджун слушал эту историю с растерянным видом.
— И не ложись на кровать в уличной одежде. Быстро переоденься, — мама словно ждала этого момента и сразу начала читать ему нотации. До Еджун почесал затылок и встал с кровати.
Цокнув языком, мама вышла из комнаты, а он открыл шкаф и начал искать пижаму.
До Еджун обернулся, но мамы уже не было. Дверь была закрыта. Рядом сдела Бори и тщательно умывалась, облизывая переднюю лапу.
В шкафу была только одежда не по сезону. До Еджун практически заполз внутрь между тяжелыми пуховиками и пальто в поисках чего-нибудь подходящего.
— ...Эх, — тяжело вздохнув, он выкопал из дальнего угла мятую школьную спортивную форму.
Она сидела так же идеально, как будто он носил ее вчера. Было горько осознавать, что хоть время и прошло, он не вырос ни на сантиметр.
Услышав свое имя, кошка подняла голову. И посмотрела на До Еджуна, забавно наклонив голову.
— И что это за кошка такая, которая спит на незнакомом человеке...
Он где-то слышал, что кошки обычно очень осторожны с чужаками. Но Бори, похоже, не только не боялась его — она вообще не обращала на него никакого внимания.
Даже сейчас она посмотрела на До Еджуна как на что-то странное, резко отвернулась и начала вышагивать с высоко поднятым хвостом.
С такой важной походкой она выглядела полноправной хозяйкой этой комнаты.
— Хаа... Хорошо хоть, что это была кошка. А то я сначала подумал, что это Чон Сахён…
Может, из-за странного сна… Но когда он почувствовал ту тяжесть на груди, то сразу подумал, что это Чон Сахён обнимает его.
— Да, даже для Чон Сахёна это было бы слишком... Как бы он нашел дом, о котором даже я не знал.
До Еджун пожал плечами, смеясь над своим чрезмерным воображением.
Он попытался получить подтверждение у Бори, но та даже не взглянула на него. Просто запрыгнула на кровать, сладко зевнула, потянулась и начала мять лапками одеяло.
— ...Это твоя кровать? — растерянно пробормотал До Еджун, у которого внезапно отобрали кровать. Похоже, пока его не было, кошка уже успела занять его место.
Покачав головой, он открыл дверь и вышел. Начал медленно спускаться по лестнице, когда с первого этажа донеслись громкие смешки.
Время от времени слышались голоса родителей. Остальной шум, видимо, был от телевизора.
— И что же такое веселое они смотрят?
До Еджун ускорил шаг. В конце он почти бежал, спускаясь по лестнице и мчась по коридору до гостиной.
Как истинные корейцы, родители сидели на полу, хотя в комнате был отличный диван. До Еджун заметил большую корзину. Она была доверху наполнена ростками сои.
Видимо, родители чистили ростки для завтрашней работы. До Еджун поспешил к ним, чтобы помочь.
Но что-то было не так с количеством затылков, которые он видел.
Да нет, это же не фильм ужасов.
До Еджун потер глаза, думая, что не до конца проснулся. И снова пересчитал.
И тут все три затылка одновременно повернулись к нему.
Между родителями сидел Чон Сахён.
— Что такое, чего орешь? Как маленький! Меня таким не напугаешь, — фыркнул отец, качая головой.
Мама, схватившись за сердце, отругала До Еджуна:
— Ох... Я аж испугалась. Если делать нечего, иди помоги.
— Н-нет... Мам, а он... он что здесь делает?..
До Еджун отступил назад, дрожащей рукой указывая на Чон Сахёна.
Тот мягко улыбался, глядя на До Еджуна.
— Сахён? Он же сразу после работы примчался, потому что волновался за тебя. Разве не мило?
Что, простите? Мозг До Еджуна отказывался понимать эти слова.
Видя его ошарашенное лицо, мама тяжело вздохнула.
— Еджун-а, ты же потерял память?
— Вроде временная амнезия... Ты даже Сахёна сначала не узнал, представляешь, как он переживал.
До Еджун ущипнул себя за щеку. Может, он все еще спит? Щека заболела так сильно, что на глаза навернулись слезы.
Чон Сахён всё так же молча улыбался, а родители уже смотрели на него с жалостью.
— Сахён сказал, что надо пожить дома — привычная обстановка поможет вспомнить. Мог бы так и сказать нам... Эх, даже если не нравится наша забота, разве можно молчать!
В конце концов мама даже прослезилась. Чон Сахён тут же начал ее успокаивать, естественно произнося: «Не плачьте, мама».
— Хорошо хоть, что рядом есть такой хороший человек, как Сахён…
— Да уж, сынок. Я-то думал, почему ты не помнишь ни про переезд ресторана, ни про новый дом... А ты, оказывается, память потерял. Спасибо хоть, что родителей вспомнил и нашел… — добавил отец печальным голосом.
До Еджун застыл, потеряв дар речи. Он молча посмотрел на Чон Сахёна, требуя объяснений.
Но тот лишь нагло спросил, хорошо ли он спал.
За спиной До Еджуна послышалось мяуканье Бори. Она важно прошла мимо прямо к Чон Сахёну.
Потерлась о его ноги и устроилась на коленях.
Только сейчас До Еджун осознал, что ситуация серьезно вышла из-под контроля.
Казалось, он открыл ящик Пандоры.
— Случайно... записку на столе не видел? — осторожно спросил он. Может, Чон Сахён что-то путает?
Тот сделал вид, будто впервые об этом слышит. До Еджун тяжело вздохнул.
Сначала нужно было обсудить ситуацию. Казалось, голова вот-вот взорвется от беспорядочных мыслей.
До Еджун привел Чон Сахёна в свою комнату. Тот быстро огляделся и как ни в чем не бывало сел за письменный стол.
На столешнице всё ещё виднелись следы школьных лет — мотивационные фразы и клятвы, написанные маркером. Так сильно он хотел поступить в Сеульский национальный университет.
Взгляд Чон Сахёна на мгновение задержался на них. До Еджун плотно закрыл дверь. На случай, если родители вдруг услышат их разговор.
Когда он встал перед Чон Сахёном, тот поднял голову, оторвавшись от разглядывания стола.
До Еджуну было настолько дико, что он даже не мог смеяться. Но Чон Сахён только наклонил голову, словно действительно не понимая, в чем проблема.
— Не так? Да тут всё не так! Просто ужас сколько всего не так! Для начала, я вообще не понимаю нынешнюю ситуацию…
— А что непонятного? Хён вчера упал с кровати и ударился головой, из-за чего получил временную потерю памяти. Поэтому приехал домой, чтобы восстановить память и поправиться, — сказал Чон Сахён так убедительно, что До Еджун чуть не поверил ему.
Он был настолько ошеломлен тем, как откровенно Чон Сахён врет, что мог только восхищенно бормотать: «Хе, вау, правда...»
— Я так волновался, что сразу после работы прибежал.
Тот факт, что До Еджун оставил записку и сам сбежал, был словно стерт из реальности.