Вселение закончилось. 28
До Еджун на мгновение усомнился в собственной памяти.
— Ты правда не видел записку? Я же оставил ее на столе… — он попытался найти главное доказательство этой ситуации — саму записку.
— Какую записку? — спросил Чон Сахён. — Я ничего не видел. Что там было написано?
Но как же так... Может, она упала со стола?
— Нет... забудь. Ничего особенного. Просто написал, что ухожу домой… — ответил До Еджун с растерянным лицом. Сейчас было как-то неловко признаваться, что он хотел сбежать.
Это было похоже на игру в прятки, только он играл сам с собой…
Он думал, что водит Чон Сахён, а оказалось, что водящего вообще не было. От этой абсурдной ситуации До Еджуну стало пусто на душе.
— А что за внезапная потеря памяти? Как ты нашел этот дом? И откуда знаешь моих родителей?
Но даже без игры в прятки оставалось ещё много вопросов. До Еджун решил спросить всё сразу.
— Хён, похоже, ты не помнишь из-за амнезии. Вчера ночью ты упал с кровати. Это случилось, когда мы делали это*. Ты слишком возбудился.
*От Сани. В оригинале используется 그거 하다가 (буквально «делая это») — эвфемизм для интимных отношений.
Кроме падения с кровати всё остальное было ложью. Они с Чон Сахёном никогда не занимались этим, и он не возбуждался.
Ну, если считать то возбуждение возбуждением, то можно... Но смысл же другой! Совсем другой!
— Вот это да… Похоже, ты действительно ничего не помнишь. Когда ты вчера ненадолго потерял сознание и очнулся, то даже спросил меня: «Кто вы?»
На это ответить было нечего. До Еджун кивнул, словно прося продолжать.
— Я был в шоке. Как ты мог забыть меня… Сейчас хотя бы помнишь, как меня зовут?
Чон Сахён с большим облегчением провел рукой по груди.
— Слава богу… Хотя бы имя помнишь... Я буду очень помогать тебе, хён. Тебе ведь, наверное, тяжело.
Глаза До Еджуна забегали. Чон Сахён выглядел искренне обеспокоенным — это читалось во взгляде.
— Я всё тебе расскажу, не волнуйся. Мама с папой тоже сказали, что так будет лучше.
— Да. Я хотел называть их тестем и тещей, но они сказали, что это пока звучит неловко. Они такие же милые, как и ты, хён.
— ...С каких пор мои родители…
Когда они успели стать родителями и для Чон Сахёна?
До Еджун на мгновение подумал, что попал в какой-то неправильный мир. Иначе эту абсурдную ситуацию невозможно было объяснить.
— Ты же не смог приехать на прошлые праздники, потому что был занят. Вот я и пришел вместо тебя поздороваться.
От этих шокирующих слов До Еджун раскрыл рот. Подумать только, когда он был невнимателен к родному дому, Чон Сахён приходил и здоровался с его родителями.
— …Хаа, хён, у тебя же сейчас амнезия. Конечно, ты не помнишь. Беда…
Чон Сахён с беспокойством приложил ладонь к его лбу. Тепло от его горячей руки сразу передалось До Еджуну.
Он схватил и оттолкнул руку. Выражение лица Чон Сахёна на мгновение стало напряженным.
— Я правда не понимаю. Это же бред какой-то! Сейчас...!
— Да, спрашивай обо всем, чего не знаешь. Я всё помню, так что расскажу.
Хоть они и разговаривали, но казалось, что на разных языках — настолько не понимали друг друга. Чем больше До Еджун слушал слова Чон Сахёна, тем глубже погружался в трясину вопросов вместо того, чтобы получать ответы.
— Доктор сказал, что будет сильное отрицание.
— Какой доктор? О чем ты? Я даже в больницу не ходил...!
— Хаа... хён, мне так больно. Что же нам делать… — Чон Сахён закрыл лицо руками и затрясся. Его голос дрожал так, будто он вот-вот разрыдается.
«А может, у меня и правда амнезия?»
До Еджун побледнел. Чон Сахён говорил с такой уверенностью, что он начал сомневаться в собственной памяти.
— У тебя амнезия. Иначе зачем бы ты спрашивал, кто я? Да ещё и в такой важный момент…
Казалось, во взгляде Чон Сахёна таилось множество слов. До Еджун судорожно сглотнул. В горле словно застрял ком, мешая дышать.
А что, если сказать, что он солгал в тот момент...?
— Надеюсь, ты не соврал? — спросил Чон Сахён, словно прочитав его мысли.
— Ты же знаешь, как я ненавижу ложь.
— Ты бы не стал так поступать. Ах да, кстати, мы с тобой любим друг друга. Это ты помнишь?
До Еджун не мог вымолвить ни слова. Он понял, что попался в собственную ловушку.
Отступать было некуда. Он давно пропустил момент, когда ещё можно было всё исправить.
Если бы он не сбежал сюда, может, смог бы уладить всё до того, как ситуация стала такой?
Но теперь было поздно об этом жалеть — До Еджун ничего не мог сделать.
Чон Сахён был зол. Хотя на его лице не было ни тени гнева.
Он неторопливо наблюдал за меняющимся выражением лица До Еджуна, а затем протянул руку. До Еджун вздрогнул и попытался увернуться от его руки. Но, увидев, как резко помрачнело лицо Чон Сахёна, сразу вернулся в прежнее положение.
Тот мягко погладил его по щеке.
— И ты называл меня «ёбо». Даже если ты потерял память, я бы хотел, чтобы ты продолжал так делать... Сможешь?
*От Сани. Ёбо (여보) — корейское ласковое обращение к супругу/супруге, что-то вроде «дорогой/дорогая». Используется только в браке, поэтому звучит очень интимно. Далее буду заменять на «дорогой», но просто знайте: так не назовешь парня, только супруга.
То, что показывали в романе, было лишь верхушкой айсберга по имени Чон Сахён.
До Еджун мог только беспомощно наблюдать, как его жизнь в реальном времени идет под откос. Всё рушилось очень гладко.
— Дорогой…? — повторил До Еджун с недоверием. Он бы никогда не назвал Чон Сахёна таким нелепым словом.
Нет, он вообще никогда не произносил слово «ёбо» — разве что в виде «ёбосэё», когда отвечал на звонки*.
*От Сани. Есть два разных слова: 여보 (ёбо) — ласковое обращение и 여보세요 (ёбосэё) — стандартное приветствие при ответе на телефон. Они пишутся похоже.
Даже сейчас, произнеся это слово всего один раз, он почувствовал странное ощущение во рту — будто выросли колючки. Собственный голос показался чужим.
Но Чон Сахён сладко улыбнулся и ответил:
Не преувеличивая, не показывая радости. Будто До Еджун и правда всегда называл его так.
Чон Сахён поманил рукой, и До Еджун невольно подошел ближе. В следующее мгновение его схватили за запястье и притянул к себе.
В мгновение ока До Еджун оказался на чужих коленях. Сильные руки крепко обхватили его талию. До Еджун попытался вырваться, но безуспешно.
— Может, ты потерял все воспоминания после совершеннолетия? Надеюсь, ты не думаешь, что всё ещё старшеклассник? Это было бы проблематично… — сказал Чон Сахён и погладил нашивку на спортивной форме.
Чон Сахён отпустил До Еджуна. Тот сразу же встал, словно только этого и ждал. И неуклюже последовал за ведущим его Чон Сахёном.
Они прошли по коридору второго этажа до самой дальней комнаты. В гостевой комнате стояли кровать и большой шкаф. Чон Сахён открыл ящик в шкафу.
— Когда я приезжал на прошлые праздники, то разложил твою одежду. А после смены сезона не смог приехать.
Чон Сахён ловко достал пижаму До Еджуна. Тот растерянно взял ее и, поглядывая по сторонам, зашел в ванную за дверью.
И когда он переоделся и вышел...
— О, вот ты где. Спроси у Сахёна, будет ли он пить вино. Ещё осталось то, что он дарил в прошлый раз. Он же плохо спит... Говорят, только выпив вина может уснуть… — затараторила мама, которая поднялась на второй этаж. Откуда она знает такие вещи?
Чон Сахён не любил, когда другие узнавали его слабости, и никогда не рассказывал о таком...
— Мама, всё в порядке. Я подарил его вам, чтобы вы с папой выпили вдвоем. Когда я рядом с хёном, почему-то чувствую спокойствие и хорошо сплю.
— Ох, правда? Хорошо, тогда спите вместе, — сказала мама, и До Еджун ошарашенно посмотрел на нее.