Вселение закончилось. 39
До Еджун вспомнил ноутбук, где было открыто приложение камеры для питомцев. Под ней был запущен Excel и другие программы, но он не стал их открывать. Глядя на погруженного в раздумья До Еджуна, Чон Сахён загадочно улыбнулся.
— ...Слушай, а ты случайно не занимаешься махинациями? Ну там растрата и всё такое? С твоими-то мозгами наверняка смог бы... Ох, точно! Это оно!
Сначала он говорил неуверенно, но потом его голос наполнился убежденностью. До Еджун хлопнул в ладоши, словно сделал важное открытие.
— Эй, не волнуйся. Я никому не скажу. Честно говоря, я тоже не могу сказать, что совсем чист — ты же меня столько угощал...
До Еджун окинул взглядом машину Чон Сахёна. Явно дорогая иномарка. Неужели он купил ее на украденные деньги?
От этой мысли ему вдруг стало неуютно сидеть. Будто он сам превратился в соучастника. Пока До Еджун паниковал, лицо Чон Сахёна становилось всё более недоумевающим.
— О чем ты вообще думаешь, хён?
— Нет, конечно. Как ты такое вообще придумал?
— Ну, в дорамах часто показывают...
Поскольку это был популярный сюжет и в новеллах тоже, он подумал, что злодей вроде Чон Сахёна вполне мог бы так поступить. Услышав его слова, тот тяжело вздохнул.
— Это всего лишь дорамы. Ты же сам видел, как я работаю.
— А, точно. Ты и правда много работал.
Было бы странно, если бы мошенник оказался трудоголиком. До Еджун смущенно почесал затылок и снова откинулся на сиденье.
— Из хёна вышел бы плохой детектив. Твое агентство бы точно разорилось.
— …Я и не собирался им становиться.
До Еджун слегка обиделся, что его признали негодным для профессии, о которой он даже не думал. Но возразить было нечего. Правда, гордость все же осталась, поэтому он надул губы.
— …Но ты ведь смотрел на меня во время работы.
— Через камеру для питомцев. Ты же не за Бори наблюдал?
— Тебе неприятно? — спросил Чон Сахёна.
Его голос стал тише. Машина постепенно замедлилась, за окном замигал красный свет.
— Не то чтобы неприятно... Слушай, а у меня нет каких-нибудь странных привычек во сне?
— Ну, зачем ты смотришь, как человек спит? Это же неловко.
Чон Сахён издал звук, похожий то ли на вздох, то ли на смешок.
— У хёна нет привычек. Ты спишь спокойно.
— Правда? Ну, я тоже так думал, но ведь сам себя не вижу...
До Еджун с облегчением выдохнул. Хорошо, что он не делает во сне ничего постыдного.
— А, но иногда ты прижимаешься ко мне.
Нахмурившись, До Еджун глянул на Чон Сахёна.
— Врешь? — уверенно спросил он.
— Кто знает. Что бы я ни сказал, ты всё равно не узнаешь, где правда.
— Впервые слышу такое. Обычно говорят, что у меня высокий нос*.
*От Сани. У Пиноккио нос рос от вранья. Сахён делает вид, что не понимает намек, и говорит про комплименты своему носу. У корейцев «высокий нос» означает красивый прямой нос.
До Еджун невольно посмотрел на его прямой нос. Действительно, отрицать было нельзя — нос и правда красивый. Впрочем, это неудивительно. В лице Чон Сахёна не было ни единого изъяна. Наверное, даже его враги были вынуждены это признать.
Вдруг До Еджун нахмурился, словно что-то вспомнив:
— Точно. Из-за твоего высокого носа неудобно целоваться, всё время сталкиваем... Блядь.
Он не договорил и зажал рот рукой. Чон Сахён, внимательно слушавший его, расхохотался.
— Слушай, это я сейчас устал, поэтому не в себе… Всякая чушь сама вылетает, без моего желания, — торопливо стал оправдаться До Еджун.
Чон Сахён, похоже, уже ничего не слышал. Он даже не заметил, что загорелся зеленый, пока не услышал гудок машины сзади.
— Эй, скорее поезжай! Быстрее!
Когда До Еджун в панике замахал руками, Чон Сахён со смешком тронулся с места.
— И всё-таки какой же ты милый. В следующий раз постараюсь, чтобы было удобно.
Уши До Еджуна покраснели от обиды и стыда.
Вскоре они приехали к дому Чон Сахёна. Остановившись на подземной парковке, он сказал:
— Я схожу один, подожди здесь.
До Еджун молча кивнул. Он боялся открывать рот, чтобы снова не сказать лишнего. Чон Сахён с улыбкой легонько ткнул пальцем в его щеку. И прежде чем До Еджун успел метнуть на него гневный взгляд, выскочил из машины и исчез вдали. Пока До Еджун сверлил взглядом его спину, появился кто-то знакомый.
Это был один из двух мужчин, которых он встретил днем в лифте компании.
Когда Чон Сахён впервые за долгое время открыл дверь своей квартиры, он сразу почувствовал что-то неладное. Атмосфера явно отличалась от обычной. Прихожая была безупречно чистой, без единого намека на обувь, но на полу едва заметно виднелись чьи-то следы.
Он бы никогда не оставил такие следы.
Чон Сахён медленно снял обувь и вошел в квартиру. То, что открылось его взгляду, когда он прошел по коридору в гостиную, было ужасающим. Комната выглядела так, будто сюда забрались грабители — вещи были разбросаны повсюду. Диван сдвинут с места, окно наполовину открыто, шторы сорваны.
Он даже не усмехнулся. Просто безэмоционально осмотрел разгромленную квартиру. И не только гостиная была в таком состоянии. Спальня и кабинет, которыми он чаще всего пользовался, пострадали ещё сильнее.
Среди этого хаоса он не заметил пропажи вещей. Всё так же сохраняя бесстрастное выражение лица, Чон Сахён обошел разбросанные по полу вещи и направился в гардеробную. Там царил такой же беспорядок. Среди этого хаоса он собрал несколько комплектов одежды и сложил в пустую сумку.
Когда закончил, взгляд зацепился за витрину с часами. В отличие от остальных вещей, она выглядела аккуратно — внутри всё было аккуратно разложено, как обычно.
Единственное отличие — пропали часы из угла. Те самые, которые подарил дед на совершеннолетие. В его памяти всплыло лицо человека, который смотрел на этот подарок как гиена, когда часы дарили в дорогом корейском ресторане.
С того момента, как он увидел беспорядок в квартире, он уже догадывался. Это дело рук Чон Чжэмина.
Своего рода шантаж и проявление агрессии. Судя по тому, как демонстративно всё было разгромлено, он явно пытался вывести его из себя. Этот человек бесцеремонно вторгся в его личное пространство, показывая, что у него есть такая возможность и что он может в любой момент снова обчистить квартиру.
Очень в духе Чон Чжэмина. И то, что он украл именно эти часы, которые достались только Чон Сахёну как родному внуку — тоже было очень похоже на него.
С тех пор как Чон Сахён получил подарок, он разу их не надевал. Чон Чжэмин, видимо, решил, что причина в том, что они «дороги» ему, но всё было как раз наоборот. Чон Сахён просто засунул часы в угол — он не знал, что с ними делать.
Взяв сумку с одеждой, он позвонил адвокату. Часы его не особо волновали. Затем зашел в кабинет и начал отслеживать следы грабителя. Важные документы он здесь не хранил, так что особо переживать было не о чем, но всё же стоило проверить.
— Да, это я. Давно не виделись.
— В мою квартиру забрались воры.
В телефоне раздался грохот. Видимо, от неожиданности адвокат что-то уронил. Послышалось болезненное «ой-ой-ой».
— Похоже, они пытались украсть коммерческую тайну. И пропала одна ценная вещь.
— Да, да... Я сейчас же приеду.
— А, мне нужно срочно уйти, так что если вы не против, я оставлю код от входной двери в сообщении?
— А, да-да! Если вы не против... А насчет заявления как...
— Пока не надо. Похоже, это кто-то из знакомых. Но буду благодарен, если подготовите иск заранее. Может пригодиться.
Чон Сахён повесил трубку и вышел из квартиры. Вдалеке через пассажирское окно его машины виднелся силуэт До Еджуна. Чон Сахён ускорил шаг.