Вселение закончилось. 45
Пол гостиной был полностью застелен газетами, на которых сидели Чон Сахён и До Еджун.
Перед ними стоял большой красный таз, до краев наполненный луком. Мама дала им особое задание — почистить лук для ресторана.
Хотя поначалу родители стеснялись нагружать работой Чон Сахёна, но увидев, как охотно и даже идеально он справляется, они начали исподтишка... нет, уже открыто давать ему задания.
До Еджун до сих пор не мог поверить, что тот без лишних слов выполняет такую работу, и более того — даже демонстрирует к ней талант.
Нет, может, именно потому что это Чон Сахён, он и справляется идеально даже с такими мелкими и незначительными делами?
В любом случае, это было ужасно.
Пока До Еджун медленно и неторопливо чистил лук, в стальном тазу Чон Сахёна аккуратными рядами росла горка блестящих белых луковиц.
Едкий запах щипал нос. До Еджун со слезами на глазах посмотрел на Чон Сахёна и спросил:
— …Почему ты даже в этом хорош?
— По-моему, ты и так ей достаточно нравишься…
Казалось, будто мама уже готова усыновить его.
— Правда? Она сказала, что я милый?
Когда он придвинулся ближе, До Еджун испуганно отпрянул.
— Нет, ну... она прямо такого не говорила, но… — неуверенно пробормотал он.
Чон Сахён тем временем добавил ещё одну очищенную луковицу к горке. До Еджун всё ещё боролся с тонкой кожицей, которая никак не хотела отделяться.
— Знаешь, как отреагировали твои родители, когда впервые меня увидели?
— Конечно, не знаю. Я сам чуть в обморок не упал, когда ты вдруг оказался в нашей гостиной.
До Еджун вздрогнул, вспомнив тот жуткий момент. Чон Сахён умилённо рассмеялся.
— Когда мы впервые встретились, они тоже чуть в обморок не упали.
— Почему? Неужели... ты сразу сказал что-то вроде «отдайте мне вашего сына»?
Хоть это и казалось невероятным, но для Чон Сахёна такой сценарий был вполне возможен. Тот посмотрел на До Еджуна так, словно услышал что-то абсурдное.
— Я просто обычно поздоровался.
Смутившись, До Еджун шмыгнул носом и спросил:
— Сказал, что мы с хёном встречаемся с намерением пожениться.
Это было настолько из ряда вон выходящее приветствие, что у До Еджуна перехватило дыхание*.
*От Сани. В Корее первая встреча с родителями партнера — это очень важный и формальный момент, который обычно тщательно планируется обоими партнерами. Прийти без предупреждения и сразу заявить о намерении пожениться — это крайне необычно и может быть воспринято как неуважение. К тому же однополые отношения до сих пор не признаются официально и часто скрываются от родителей. Поэтому такое прямолинейное заявление от Сахёна было действительно шокирующим.
Дело было в первый день прошлых новогодних праздников, когда До Еджун под разными предлогами не приезжал домой. Чон Сахён к тому времени уже знал не только его домашний адрес, но и то, что его родители держат свой ресторан. И даже его местоположение.
Он не собирался с самого начала действовать так коварно. Для Чон Сахёна сбор информации был обычным делом.
Это было необходимо по многим причинам: с какой целью человек приблизился, не принесет ли вред его присутствие рядом? И если вдруг возникнут проблемы, какие слабости можно будет использовать?
Когда он впервые получил информацию о До Еджуне, то подумал, что она не пригодится. Тот не был человеком, которого стоило бы опасаться. К тому же он был недостаточно хитрым, чтобы приблизиться ради выгоды.
Если уж говорить откровенно, он просто не был настолько умным.
Машина Чон Сахёна остановилась перед домом До Еджуна. Выйдя из машины, он прикрыл глаза от солнца и осмотрел здание.
Послышался звук прибывшего лифта, и вот он уже стоит перед квартирой 1103 — домом До Еджуна.
На самом деле он уже встречался с его родителями. Хоть они и не помнили об этом, но Чон Сахён вместе со своим секретарем обедал в их ресторане.
Люди, одновременно похожие и непохожие на До Еджуна.
Мягкий, осторожный стук эхом разнесся по коридору. Вскоре послышался щелчок замка, и дверь открылась.
Женщина средних лет, которую он видел в ресторане, посмотрела на него с недоумением. Чон Сахён с присущей ему доброжелательной улыбкой вежливо поклонился:
Из приоткрытой двери доносился запах праздничной еды. Похоже, они как раз готовились к чхарё*.
*От Сани. Чхарё — традиционный ритуал поминовения предков, который проводится в главные праздники, особенно в Соллаль (корейский Новый год по лунному календарю).
Он без всякого вступления назвал свое имя. Дверь всё ещё оставалась приоткрытой, словно защищая хозяев.
Но после следующей фразы дверь распахнулась настежь.
Войдя в квартиру вслед за мамой До Еджуна, Чон Сахён быстро осмотрел помещение. Похоже, они действительно были семьей — в обстановке было что-то неуловимо похожее на съемную квартиру До Еджуна.
И даже кружка перед ним была точно такого же дизайна, как в квартире До Еджуна.
Чон Сахён с лучезарной улыбкой поклонился, хотя ему предложили только воду.
— ...Простите, а почему владелец здания вдруг…
Родители сидели перед Чон Сахёном словно провинившиеся дети. Они уже успели порядком испугаться — ведь сами недавно слышали, что владелец здания сменился.
Риелтор говорил, что новый владелец хочет лично встретиться. Поэтому они знали, что он придет, но не ожидали, что он вот так без предупреждения явится прямо домой.
— …А откуда вы знаете наш адрес?
Чон Сахён молча улыбнулся и сделал глоток воды. Затем по очереди выложил на стол то, что держал в руках.
— Это скромный подарок от меня.
Вопреки словам о скромности, гора подарков не просто заполнила стол, но даже загородила обзор.
Отец До Еджуна сначала растерялся — но тут заметил в щели между расшитыми золотом узелками дорогую женьшеневую настойку. Его лицо мгновенно просияло.
Чон Сахён замахал руками, изображая скромность. Несмотря на взгляды мамы, отец быстро перетащил подарки на пол рядом с собой. Когда гора подарков исчезла, снова показалось светлое лицо Чон Сахёна.
«Разве владелец здания может быть таким красивым?» — мама вдруг залюбовалась его прекрасным лицом.
— Прошу прощения, что так внезапно пришел накануне праздника.
Говорят, извиняться нужно материально. Отец уже был готов простить ему что угодно.
— Кхм... ну, может, у вас только в праздники время нашлось...
Похоже, он был готов принять любое объяснение Чон Сахёна. Тот с добрым лицом сказал:
— Я специально выбрал праздник.
— Позвольте представиться ещё раз. Меня зовут Чон Сахён, и я встречаюсь с хёном До Еджуном с намерением пожениться.
С громким звуком отец опрокинулся назад вместе со стулом. Падая на пол, он увидел прямо перед собой золотистый узелок с женьшеневой настойкой, которую так радостно принял. Он просто попался на приманку.
Полученный подарок уже нельзя вернуть — жалеть о своем решении бесполезно.
— …Ох, — мама же тихонько ахнула и прикрыла рот рукой.
Чон Сахён быстро подошел и помог ему подняться. Даже полностью опираясь на него из-за ослабевших ног, отец растерянно бормотал:
— Похоже, вы сильно удивились, — невозмутимо сказал Чон Сахён.
Отец едва успел сесть и уже был готов снова упасть назад.
Неудивительно, что он чуть не перевернулся — его сын, который сказал, что сегодня занят и не придет, вдруг прислал домой своего парня.
— …С, с каких пор…? — с трудом взяв себя в руки, спросила мама.
Чон Сахён задумчиво протянул «хм» и ответил:
— Всего несколько месяцев назад.
На самом деле в то время До Еджун был одержим тем, чтобы отдалить Чон Сахёна от своей подруги Хан Сиён. Поэтому даже не подозревал, что тот смотрит на него такими глазами.
— Он испугался говорить вам лично, поэтому сегодня я вынужден был прийти один.
— Я готов выслушать всё, что вы скажете. Но, пожалуйста, относитесь к хёну как обычно.
Мама схватилась за пульсирующую голову. Помимо шока было ещё кое-что. Она знала своего сына — тот вполне мог испугаться и отправить своего парня первым.
Без присутствия самого До Еджуна они не могли говорить опрометчиво или грубо требовать от незнакомца расстаться с их сыном. Поэтому ей оставалось лишь тяжело кивнуть:
— Хорошо, хорошо… поговорим в следующий раз. В следующий раз.
Вместо этого мама решила выпроводить виновника всего этого — Чон Сахёна. Тот не стал упрямиться, тут же встал, вежливо поклонился и вышел из квартиры.