Вселение закончилось. 59
До Еджун украдкой взглянул на Чон Сахёна — и в тот же миг их взгляды встретились. Похоже, у этого человека был какой-то особый орган, способный улавливать чужие взгляды. Удивительно, как он это замечал. Растерявшись, До Еджун заметно вздрогнул и отвернулся. Бровь Чон Сахёна поползла вверх.
Вскоре начали подавать заказанные блюда. С каждой новой тарелкой До Еджун и Хан Сиён не могли сдержать восхищенных возгласов. Еда была идеальной — будто даже капли соуса располагались с микроскопической точностью. Всё выглядело как муляж для рекламы или какое-нибудь произведение искусства.
Если бы не аппетитный запах, было бы трудно поверить, что это вообще съедобно. До Еджун начал испытывать некоторые угрызения совести. Ему предстояло насладиться роскошью, которой он никогда не видел раньше. Из-за этого он чувствовал некоторую неловкость перед Чон Сахёном.
Сам же Чон Сахён совершенно не придавал этому значения. Он не каждый день обедал в таких дорогих ресторанах, но и не считал это чем-то необычным.
Ему было всё равно, возьмет ли До Еджун лишнюю ложку или закажет целую гору еды словно какой-нибудь фуд-файтер*. Его беспокоило лишь то, что До Еджун постоянно вклинивался в разговор между ним и Хан Сиён.
*От Сани. Отсылка на «мокпан» — когда блогеры едят огромные порции блюд перед камерой.
Обычно в разговорах с другими Чон Сахён не стремился доминировать. И сейчас, как всегда, выбрал позицию внимательного слушателя. Он изящно смаковал вино, планируя подходящим образом реагировать на слова Хан Сиён и кивать, но…
— Точно! Я тоже помню! Тогда же было то самое!
Стоило ей начать какую-нибудь историю, как До Еджун тут же встревал со своими комментариями. Планы Чон Сахёна постепенно разрушались. Внезапно он оказался в роли простого зрителя. Пока эти двое с энтузиазмом обсуждали события своего прошлого, Чон Сахён лишь натянуто улыбался.
Еда давно отошла на второй план. Голодная Хан Сиён начала пробовать разные блюда, но в руках остальных ничего не было. Чон Сахён посмотрел на тарелку с пастой перед До Еджуном. Было неясно, притронулся ли он к ней вообще. В бокале с коктейлем тоже оставалось больше половины.
— Кажется, До Еджун-сси недоволен вкусом, — сказал Чон Сахён, искусственно придав своему голосу заботливые нотки.
До Еджун неловко улыбнулся, будто чувствуя себя виноватым.
— А… просто у меня не очень хороший аппетит.
Чон Сахён улыбнулся, но на самом деле ему было всё равно, что говорил До Еджун. Слова о плохом аппетите лишь скользнули мимо его ушей, не задерживаясь в сознании. Разве что ему пришла мысль о том, что тот просто привередничает.
— А что вы любите, Еджун-сси? — спросил Чон Сахён с той же вежливой улыбкой.
Независимо от своего истинного отношения, он мастерски играл роль приятного человека. Словно действительно интересовался.
После секундного замешательства До Еджун удивленно ответил:
— Корейскую еду… что-то вроде домашней кухни…
— Если представится возможность, давайте в следующий раз встретимся в корейском ресторане.
Конечно, это была пустая вежливость. В словаре Чон Сахёна фраза «если представится возможность» означала, что следующего раза точно не будет.
Но До Еджун сам создал возможность, которую Чон Сахён не собирался предоставлять.
— Я слышал, вы собираетесь на выставку… Я тоже очень хотел ее посмотреть, поэтому бессовестно напросился с вами!
Чон Сахён не мог понять, почему До Еджун продолжал вклиниваться — ведь тот наверняка понимал, что эта встреча была чем-то вроде свидания. Самым вероятным объяснением было то, что он влюблен в Хан Сиён…
Чон Сахён посмотрел на нее. О чем думала эта женщина, приведя с собой друга? Может, ей было неловко встречаться с ним наедине, и потому она привела кого-то ещё?
Он считал, что проявил достаточно доброты и внимательности. Но, возможно, этого было недостаточно.
Почувствовав его взгляд, Хан Сиён подняла голову и посмотрела на него. А затем сказала с сияющим лицом:
— Мне показалось, что вы хотите поближе познакомиться с Еджун-и.
— Да. В прошлый раз вы сказали, что хотите встретиться снова, и ещё… спрашивали о его вкусах и всё такое.
Хаа. Чон Сахён издал звук, будто из него выпустили воздух. Всё это время он гадал о причинах, а оказалось, что она просто не умеет читать между строк… Это было просто нелепо.
— Ведь когда собирается больше людей, становится веселее, правда?
В то же время До Еджун внимательно следил за его реакцией. Чон Сахён понял, что он гораздо наблюдательнее Хан Сиён.
— Да, конечно. Не думал, что мы так скоро увидимся снова… Рад встрече, Еджун-сси.
В ответ тот неловко улыбнулся. Он говорил, что давно мечтал посетить эту выставку — но стоило войти в зал, как его взгляд начал беспорядочно метаться из стороны в сторону.
Казалось, он не слышал, что говорили остальные. Просто растерянно бродил туда-сюда, ошеломленный галереей. Чон Сахён предпочел бы оставить его в покое, но почему-то это его раздражало. Поэтому он схватил До Еджуна за руку.
Растерявшись и едва не столкнувшись с другими посетителями из-за неверного направления, До Еджун поспешно прижался к Чон Сахёну.
Выставочный зал был запутанным, как лабиринт. Само по себе незнакомое пространство заставляло До Еджуна нервничать. К тому же странно тусклое освещение создавало жуткую атмосферу. Поэтому он провел все 40 минут осмотра, плотно прижавшись к Чон Сахёну, даже не осознавая этого.
Эта выставка была особенной — с произведениями, взятыми взаймы из зарубежных музеев. Чон Сахён уже видел эти работы лично за границей, поэтому не особо фокусировался на них.
Вместо этого его взгляд всё чаще падал на До Еджуна.
Он не делал этого специально. Скорее наоборот — именно потому, что не специально, взгляд сам перемещался на До Еджуна. Тот постоянно тихо суетился. Казалось, он совсем потерялся — пытался следить одновременно за экспонатами, людьми, Хан Сиён и самим Чон Сахёном.
Взгляд Чон Сахёна постоянно притягивался к этому человеку, который крутил головой как сурикат. Будто у него было слишком много поводов для беспокойства.
Когда они вышли с выставки, Хан Сиён ненадолго отлучилась в туалет. Расстояние между оставшимися двумя составляло всего несколько сантиметров. До Еджун не замечал этого, пока…
— Ну как, вам понравилась выставка?
До Еджун вздрогнул от приятного голоса, раздавшегося прямо над его головой. Он тут же отпрянул. Когда расстояние между ними увеличилось, он смог лучше рассмотреть лицо Чон Сахёна.
Открыв рот, До Еджун замер — словно потерял дар речи. «Он и вправду красивый», — подумал он, восхищаясь чужой внешностью. Хоть он уже несколько раз видел его раньше, это удивительное лицо всё ещё было непривычным.
Чон Сахён нахмурился. До Еджун не отвечал на его вопрос и просто смотрел с пустым выражением лица. Он уже собирался что-то сказать, когда тот будто в трансе произнес:
Услышав это, Чон Сахён расправил нахмуренные брови и слегка усмехнулся. А он-то думал, о чем размышляет До Еджун? А тот просто занят такими детскими мыслями.
Казалось, он даже не осознавал, что сказал это вслух. Просто стоял с отсутствующим выражением лица, увлеченный созерцанием Чон Сахёна. Тот тоже рассматривал лицо напротив. Вдруг он заметил ресничку, упавшую на щеку — и легко смахнул ее большим пальцем.
Из-за внезапного прикосновения До Еджун вздрогнул всем телом и пришел в себя.
— Мне кажется, вы рассматриваете мое лицо усерднее, чем выставку, — сказал Чон Сахён, намеренно делая свою улыбку ещё красивее.
До Еджун отвел взгляд и уставился в пол.
— Что ты делаешь? — спросила вернувшаяся Хан Сиён, озадаченная видом До Еджуна, глубоко склонившего голову.
Но он не смог дать ей никакого ответа.
— Снова видимся, — сказал Чон Сахён.
И на второй, и на третьей, и на четвертой встрече До Еджун продолжал упорно мешать свиданиям с Хан Сиён. К этому моменту Чон Сахёну стало интересно, как далеко тот зайдет. Однажды во время пьянки До Еджун вышел «подышать свежим воздухом». Чон Сахён последовал за ним.
— Хотите зайти в магазин за чем-нибудь от похмелья?
До Еджун был похож на сильно опьяневшего человека: лицо покраснело, а затуманенные глаза медленно моргали. Он выпил всё, что наливал Чон Сахён.
— Мгм… — промычал он что-то невнятное. То ли соглашался, то ли бредил.
Оставив позади этот непонятный ответ, Чон Сахён пошел вперед. До Еджун какое-то время рассеянно смотрел ему вслед. Затем, пошатываясь, сделал шаг — но в тот момент потерял равновесие и начал падать.
Если бы Чон Сахён не поддержал его, он бы с размаху упал на землю. Но в своем пьяном состоянии он даже не осознавал, в какой опасной ситуации оказался.