Кроме этого, вас в жизни ничего не интересует

Представьте.
Вечер. Обычная двухкомнатная квартира.

Мужчина за сорок сидит перед телевизором Samsung.

В руках пульт. Он выбирает, что бы сегодня посмотреть на YouTube.

Дети бегают за собакой по комнате.

В соседней — тёща монотонно с кем-то говорит по телефону. Она приехала погостить.

Жена заходит:

— Ужин готов.

Телефон на столике пикнул — кто-то из 500 «друзей» выложил сториз для соцсетей.

Мужчина не реагирует. Он продолжает скролить YouTube.

Рекомендации льются в экран:

Проработай внутреннего ребёнка

Крипта

Авитолог

Разложи таро

Инфоцыгане

Пугачёва вернулась

Пугачёва уехала

Гуф развёлся

Гуф женился

Пей витамины

Не пей витамины

…

Помни о смерти.

— Смерти? Моей? — едва заметно морщит лоб мужчина. – герой «проваливается в видео» с изображением Сенеки, Эпиктета и Марка Аврелия — римских стоиков I–II века н.э.

Жена, ужин, дети, собака, тёща, YouTube — всё на паузе.

Потому что человек всегда слышит только одно.

Свою смерть.

Часто — не буквально.

Чаще — метафорично. Через производные:

— социальный статус

— желание контролировать

— сексуальное влечение

— простые радости — еда, уют, безопасность

Это и есть ядро всех рекламных криков вокруг — единственное, что вас действительно волнует.

А реклама просто подстроилась.

Если интересно, как именно — загляните к Джо Шугарману,

в The Adweek Copywriting Handbook.

Ну и к стоикам.

Они это поняли первыми.