Майор Расти Брэдли. Львы Кандагара.17
Глава 17. «ЭТИ ШУТНИКИ ПРОСТО НЕ СДАЮТСЯ!»
Заставьте себя быть готовым и мужественным на поле боя. Таким образом, все, что трудно или опасно, будет вам по плечу.
Образ моих раненых людей тяжело давил на меня, когда я пробирался обратно через поле марихуаны. Эта атака, этот холм были, в конце концов, моей идеей. Я посмотрел вниз на свои руки и бронежилет, измазанные кровью. Большинство командиров не находятся на поле боя со своими людьми, когда те получают ранения или погибают. Но в этом деле ты рядом, и ты знаешь имена их жен и детей.
Когда я увидел Билла, он сообщил, что нам нужно запросить еще одно экстренное пополнение боеприпасов.
"Я знаю, Билл, просто назови мне количество необходимых нам припасов", - ответил я. "Похоже, что мы наконец-то можем получить поддержку с воздуха, и мне нужно, чтобы ты предоставил мне цели с твоей стороны периметра. Нам также нужно пойти и рассказать остальным членам команды о Греге и Шоне".
Многие знали, что они ранены, но не знали, насколько серьезно. Мы с Биллом, пошатываясь, поднялись обратно на двухъярусный вал. Обессиленные и мокрые от пота, мы рухнули на землю и перевернулись на спину, задыхаясь. Я никогда так не уставал, даже в школе рейнджеров и на квалификационных курсах спецназа.
"Эй, капитан, нас здесь, наверняка, подстрелят", - пошутил Билл.
"После того, что мы только что пережили, я сомневаюсь в этом, Билл", - сказал я, глотая воздух. "Честно говоря, я никогда не думал, что мы протянем так долго".
Я потянулся в один из карманов с боеприпасами своей порванной, окровавленной перчаткой и вытащил маленькую серебряную табакерку ручной работы. Это был подарок от Шинши. Я предложил Биллу немного "Копенгагена". Каждый из нас на секунду затянулся и глотнул из своих теплых CamelBaks[1]. Мы оба были нужны команде предельно собранными, и кратковременный перерыв позволил нам собраться с силами.
Передышка была недолгой. Тук, тук. Две пули ударили в землю рядом с нами, прервав нашу маленькую корпоративную встречу.
"Черт", - сказал я, перекатываясь и кувыркаясь вниз по уступу в укрытие впадины. Это был уже третий раз за сегодня, когда я оказывался в этой яме.
"Неужели эти ублюдки никогда не сдаются?" сказал Билл.
"Думаю, что нет", - ответил я, прежде чем мы отъехали в безопасное место.
Вернувшись к грузовику, я услышал знакомое стрекотание лопастей ротора. Я едва мог слышать, как Джаред вызывает меня по радио через пот, скопившийся в моих наушниках. Я стянул наушники и проговорил.
"Расти, ты и Рон управляете винтокрылым вертолетом, а мы с Майком будем управлять самолетом", - услышал я его передачу.
Прибывший санитарный вертолет вскоре ответил.
"Коготь 31, это Гадюка 08, я захожу с юго-востока по азимуту сто пятьдесят пять градусов. Я нахожусь в пяти километрах от вашего местоположения с санитарным вертолетом на хвосте. Позывной "Дастофф 03"[2]. Запросите азимут подхода для санитарного вертолета и текущую ситуацию на земле".
Рон держал перед собой карту и пристально смотрел на меня. "Не сейчас, капитан", - твердо сказал он. "Я должен составить схему вражеских укреплений". Я понял, что он имел в виду, и не стал возражать против его указаний. То, над чем он работал, было самым важным вопросом - поддержка с воздуха.
Я не мог лгать пилоту, но я также не хотел говорить ему правду. Я не хотел, чтобы он отменил санитарную эвакуацию, потому что боялся, что его собьют. Но в данный момент это была вполне реальная опасность. Я решил изложить все начистоту.
"Гадюка 08, это Коготь 31. Передай, пожалуйста, Дастоффу 03. Текущая ситуация на земле не самая лучшая. Я - это три подразделения на одном участке местности, окруженные противником на расстоянии от пятидесяти метров до одного километра. Мы находимся на большой каплевидной открытой площадке с вершиной, похожей на кратер вулкана. Нам принадлежит высота и U-образное здание в пятидесяти метрах к северо-востоку. При подходе и отходе ожидается обстрел с земли. У меня восемь раненых, которые нуждаются в немедленной медицинской эвакуации. Среди них есть американцы. Я могу связаться с Гадюкой 08 по выявленным вражеским позициям, но ожидайте сильного обстрела с земли, который вы не сможете подавить. Коготь 30 будет координировать Дастофф 03, а я - Гадюкой 08. Как понял?"
Долгая пауза обеспокоила меня. Пилоты взвешивали свои варианты. Я уже начал сомневаться в своем решении все изложить, когда радиостанция ожила.
"Коготь 31, это Гадюка 08. Я захожу на северо-восток для обозначения прохода и буду подавлять, пока "Дастофф 03" заходит на посадку".
"Черт возьми, теперь мы в деле!" крикнул я.
На этот раз боевой вертолет "Апач" не стал наворачивать круги, а быстро пролетел над нашей позицией, пока мы держали большое оранжевое полотно. Как только талибы увидели "Апач", они открыли огонь. Апач отвалил, мы спрятали полотно и открыли ответный огонь.
"Когот 31, я вас вижу. Куда нужно?"
За стеной школьного здания Рон наносил цели на свою карту с помощью компаса, GPS и карандаша, пока я общался с "Апачем". Нам нужно было уничтожить оставшихся боевиков за то время, пока "Чинук" сможет вывезти раненых.
"Гадюка 08, следующий круг, заходим на горячую. Сосредоточьте огонь на оросительном арыке, идущем с востока на запад, к северу от моей точки, примерно в ста метрах. Там вы должны увидеть два строения с виноградом и дувал, примыкающий к арыку. Ударьте по всем трем из них как можно мощнее с первого захода, а затем мы наведем вас на следующий заход".
Кружащий вдалеке "Чинук" теперь пристроился позади штурмового вертолета.
"Понял, пригните головы", - сказал пилот.
Казалось забавным, что пилот хотел, чтобы мы пригнулись.
Ракеты упали в арык, а "Апач" взмыл в небо, готовясь к повторному заходу. Вслед за боевым вертолетом "Чинук" резко повернул влево и, казалось, выпал из воздуха рядом со столбом красного дыма. Пилоты не хотели подставлять брюхо вертолета под огонь талибов.
Джаред и еще шесть парней из Группы 36 понесли раненых, держа в зубах пакеты с капельницами, к ожидающему вертолету.
По вертолету сразу же открыли огонь талибы ракетами и пулеметами. Я услышал стук пуль, пробивающих корпус. РПГ пролетел мимо заднего люка вертолета рядом с грузовиком Джареда и разорвался на насыпи. Американский пилот не дрогнул. Он оставался на месте, пока санитары перекладывали раненых в брюхо вертолета.
Наше оружие било по всем позициям, которые мы могли определить. Я велел Гадюке 08 следить за нашим трассирующим огнем и подойти ближе.
"Ближе?" - неуверенно спросил он.
"Вас понял, рядом опасность", - ответил я. Термин "рядом опасность" никогда не воспринимался легкомысленно. Он использовался только в крайнем случае и означал, что солдаты, вызывающие воздушный удар, возможно, окажутся в зоне поражения вызванного ими огня. Даже незначительное отклонение в наведении ракет, самолетов или снарядов означало, что вы могли ранить или убить себя. Либо все было отлично, либо ты был мертв.
Дэйв бил из своего пулемета 50 калибра по зданию и деревьям, обозначая цель для пилота. Апач пронесся прямо над нами. Реактивные снаряды и огонь 30-мм пушки сравняли линию деревьев и разнесли здание.
"Отлично", - сказал Брайан, сияя веснушчатой улыбкой.
Именно тогда маленький, чистый голос ребенка напомнил мне: "Стреляй по кустам, папа, стреляй по кустам". От этого воспоминания у меня по коже побежали мурашки.
"Ранее мы не могли убедить других птичек вести огонь так близко", - добавил Дэйв.
Позади нас завыли роторы "Чинука", готовясь к взлету. Когда они набрали мощность, огромное облако пыли вырвалось во все стороны, закрывая видимость. Благословение для вертолета.
"Всем по периметру, определить цели и открыть огонь", - передал Джаред по радиостанции группам.
Я услышал, как Дастофф 03 вызывает Гадюку 08: "Я взлетаю".
Вертолет поднялся в воздух. "Срочно! Срочно! Всем открыть огонь!" рявкнул я в радиостанцию.
Мы щелкнули предохранителями. Три моих оставшихся грузовика, группа Брюса и Ходжа, ETT, переводчики и солдаты ANA открыли огонь по дувалам и виноградным хижинам. Все, кто мог вести огонь, начали стрелять.
Когда вертолет поднялся сквозь облако пыли и резко накренился в сторону открытой пустыни, я произнес мысленно молитву за тех, кто был внутри, и кого мы, возможно, больше никогда не увидим. Когда "Чинук" вышел из опасной зоны, я запросил еще один заход у "Апача".
"Гадюка 08, теперь мне нужно, чтобы ты зашел и сделал залп только по трем зданиям. Как понял?" сказал я.
"Коготь 31, извини, мне нужно уйти. Сопровождаю Dustoff 03. Берегите себя, ребята. Гадюка 08 на выход".
В этот момент пуля пролетела прямо между мной и Роном. Я вздрогнул и отпрянул к задней части своего грузовика. Мои нервы были на пределе. Я нырнул под заднее колесо, когда залп из РПГ и безоткатных орудий обрушился на здание школы. Кто-то крикнул "Прилёт!", и тут же прогремели взрывы миномётов, а вражеский пулемётный огонь осыпал машины. Я был потрясен. Собравшись с силами, я взял в руки винтовку и выстрелил. Брайан и Дейв, как всегда, были бодры, как огурцы.
Окна в трех дувалах прямо напротив моей машины поддержки бешено сверкали. Командир взвода ANA закричал: "Дер душман!". Много врагов!
Яркие вспышки от попаданий пуль окутали наши позиции. Двигатель грузовика скулил, словно в агонии, когда Брайан с ревом отъехал на десять метров в сторону бетонного сортира, отчаянно ища укрытия. Я ожидал, что в любую минуту Баба Оля вспыхнет огнем рядом с нами.
Перед нами было более двухсот врагов, и их число росло. Мы уже обстреляли дувал реактивными гранатами, но это их не остановило. Талибы просто заняли здание.
Билл достал из своего грузовика безоткатное орудие Carl Gustav и выпустил полдюжины снарядов по большому дувалу. 84-мм фугасные снаряды[3] выбивали большие куски из толстых стен, но не пробивали их. "Капитан, я просто не могу пробить эту штуку!" - крикнул он.
Из всех трех дувалов велся непрерывный пулеметный огонь. Брайан сообщил, что боевики смещаются влево. Я подполз к борту грузовика и забрался на свое место.
Дэйв выпустил длинную очередь из 50-го калибра. Пули изрешетили трехстороннюю стену и оросительный арык на расстоянии футбольного поля. Это была контратака. Я немедленно вызвал Джареда.
"Сэр, у нас нешуточная контратака в количестве от шестидесяти до восьмидесяти единиц противника, наступающих с северо-востока, может быть, больше. Расстояние примерно сто-двести метров".
Джаред отозвался через несколько секунд с шокирующим приказом: "Собирайте вещи и будьте готовы к движению".
"Куда выдвигаться?" спросил я.
Я отказался выполнять приказ. Я знал, что если мы оставим высоту, враг в мгновение ока окажется над нами, вклинится в наши силы и устроит неописуемую резню. Нас просто уничтожат. Весь мой солдатский опыт вопил о том, что мы должны выстоять.
"Двигаться? Куда мы, блядь, пойдем? Назад в гребаную пустыню? Я не отступлю с этого холма. Мы заплатили за него кровью. Этот гребаный холм наш, и я отказываюсь отдать его этим гребаным дикарям. Пусть забирают его, если смогут взять! Пусть они получат по зубам, атакуя НАШУ оборону".
Ходж и Брюс согласились. Мы остаемся.
До этого момента я старался держать себя в руках и действовать методично, но первобытная ярость поглотила меня. Это чувство не поддается описанию. В нашем обществе очень немногие, кроме бойцов, понимают его. Это физическое сочетание адреналина, тестостерона, усталости и эмоций. Моя ярость вырвалась наружу, и это высвободило ранее скрытую силу. Что бы там ни вырабатывал мозг в такие моменты, мне это нравилось - нет, я любил это. Я знал, что мы можем выдержать. Мгновенно я почувствовал, как вся моя усталость покинула меня, а нервы восстановились. Я остановился, чтобы оглядеться, не обращая внимания на радиостанцию.
Джаред знал, что я не изменю своего решения, и его приказы подтверждали это. "Так, все, окопались. Если считаем, что сможем удержаться, сделаем школу нашим Аламо[4]. Я собираюсь потянуть за шнурок. Всей 30-й группе выдвинуться к школе и холму. Занять свои позиции и не высовываться. Небо вот-вот упадет".
У нас не было другого выбора, кроме как держать врага на расстоянии и попытаться перемолоть его в порошок.
На этот раз мы владели возвышенностью, и РПГ и безоткатные орудия просто не могли стрелять снизу в вверх, либо попадали в вал, либо выше наших голов. Люди Али заметили группу боевиков, пытавшихся закрепиться на соседней крыше - РПГ наиболее эффективен на плоской траектории, - но пулеметчики Али засекли их на открытой местности и оставили их там.
На вершине холма у группы Ходжа не хватало огневой мощи. Джаред послал группу Брюса их усилить. Инженеры прибывшие бортом с пополнением, вместе с инженерами нашей группы приступили к опасной и кропотливой работе по поиску мин под огнем. Они обнаружили еще одно СВУ на дороге и несколько противопехотных мин на вершине холма.
Мы с трудом держались, когда талибы ударили по школе из безоткатного орудия и подожгли одну комнату. Радиоперехват талибов наводнил эфир просьбами о подкреплении для "дворца командира". Талибы общались преимущественно в кодах. Пришедшие из-за реки свежие боевики не знали, куда идти. Как правило, они блуждали по окрестностям, вызывая командира каждые несколько минут, пока не устанавливали связь. Плюсом такого рода блужданий для нас было то, что они не имели реального представления о тактике передвижения, и их можно было перехитрить и убить. Недостатком было то, что они могли появиться где угодно и когда угодно и застать вас врасплох. Они проделали и то, и другое.
Сначала радиовызов не имел смысла, пока я не начал сканировать соединения.
"Брайан, Дэйв, - спросил я, - не кажется ли вам, что какой-нибудь из этих дувалов похож на дворец или место, принадлежащее высокопоставленному командиру "Талибана"? Что-нибудь особенно богато украшенное или необычное?".
Рон быстро указал на группу строений, где мы попали в засаду в первый день. У них были высокие стены, большие виноградные хижины и обширные, некогда ухоженные поля, теперь опустошенные обстрелами "апачей". Это должно было быть то самое место.
Внезапно воздух наполнился воем реактивных двигателей. "Они на подходе", - взволнованно сказал Джаред. Майк, стоявший на грузовике Джареда, теперь управлял почти дюжиной прибывших самолетов. Мы наконец-то получили необходимую поддержку с воздуха, и истребители и бомбардировщики роились вокруг нас, как шершни, ожидая своего шанса нанести удар. Чтобы истребители оставались на месте, был также доставлен самолет-заправщик. Современные ангелы поля боя наконец-то уравняли шансы.
Рон, сидевший в кузове моего грузовика, включил свой компьютер, чтобы получить видеосвязь, и мы могли подтвердить цель и ее описание. Иначе боеприпас мог оказаться у нас над головой. Снежный серо-белый экран мерцал, но картинка не появлялась. Рон вызвал самолет, чтобы еще раз подтвердить код, но это было бесполезно. Видео сегодня не будет.
"У меня все под контролем, капитан. Я продолжу связь, и мы начнем вставлять эту штуку им прямо в задницу", - сказал Рон, бросая компьютер обратно в грузовик.
Майк начал передавать Рону самолеты, а я подбежал к нему со своей картой и GPS, чтобы подтвердить цели. Рон поднял четыре пальца, показывая, что четыре самолета свободны.
"Сровняйте с землей это чертово здание, раз вы больше ничего не делаете!" сказал я.
"Капитан, пилот говорит, что мы в двухстах метрах. Это официально "рядом опасность" для бомбы такого размера", - сказал мне Рон между радиопереговорами. "Пилот хочет знать ваши инициалы".
Я точно знал, что это значит. Если в результате взрыва бомбы погибнут дружественные силы, пилот не хотел нести за это ответственность. Я понимал, но у меня не было выбора.
Через несколько секунд я услышал пронзительный звук снижающихся самолетов и, подняв голову, увидел два A-10 Бородавочника, на крыльях которых были ракеты, бомбы и реактивные снаряды.
"Хорошо, у меня есть план и устное подтверждение цели", - сказал Рон. "Это здание будет первым. Одна тысячефунтовая[5] бомба через тридцать секунд".
Не теряя времени, я передал по радио вызов, чтобы оповестить всех, и закрыл дверь своего грузовика, как будто это могло помочь, если бомба не попадет в цель. Но чувство безопасности - это все. Заметив афганского солдата, который выглядывал из-за края своего окопа, не зная об опасности, я во всю мощь своих легких закричал, чтобы он слез. БА-БАХ! Все здание исчезло в поднимающемся вверх облаке дыма и пыли. Энергия взрыва пронеслась по небольшому полю, вздыбив высокие растения марихуаны, и устремилась вверх по холму, как невидимая волна прилива.
"Еще две приближаются, не высовывайтесь!" крикнул Рон.
Еще две тысячефунтовые бомбы врезались в здания, посылая новые волны. Все попали в цель, и после взрывов наступила жуткая тишина.
Тишину нарушило короткое равномерное рычание пушек с самолетов А-10. Деревья трещали и лопались как в замедленной съемке, кувыркаясь в воздухе, когда разрывные снаряды разносили их в щепки. Оросительные арыки, которые когда-то служили укрытием, превратились в смертельные ловушки. Снаряды падали на укрывшихся там боевиков Талибана, и каждый снаряд разрывал во все стороны полное ведро раскаленной стали.
"Это должно вывести их из себя", - сказал Рон, корректируя пилотов между заходами, чтобы максимально увеличить количество жертв.
Кто бы ни консультировал талибов, они понимали всю серьезность ситуации. Они приняли единственно верное решение и попытались сократить расстояние между нами, надеясь сделать невозможным бомбардировку их позиции без попадания в нас. Жаль для них, но мы это предусмотрели. Мы обсуждали подобную ситуацию в командном пункте перед отправкой. Мы все решили, что лучше погибнуть при неудачной попытке спасения, предпринятой другим американцем, чем нам отрежут голову, чтобы наши семьи увидели ее в Интернете. Я уже принял решение, что если мне суждено умереть сегодня, то я лучше сделаю это в бою, чем отступлю и получу пулю в спину.
Эфир заполнили раненые главари талибов и простые воины, взывающие о помощи. Командир талибов вышел на радиосвязь, крича и причитая о своих собратьях.
"Пришлите тракторы, у нас много убитых и раненых. Мы не можем подойти ближе!" - доложил другой лидер талибов.
Рон продолжал ровнять с землей виноградные хижины, пока я связывался с Ходжем и Брюсом на холме, чтобы сообщить им о призывах противника о помощи.
"Я знаю, я вижу, что они приближаются", - сказал Ходж, насчитав не менее семи шлейфов пыли от тракторов, двигавшихся вдоль ряда дорог и оросительных арыков к северо-востоку от Спервангар.
Самолеты A-10 сделали еще один пушечный выстрел по виноградным хижинам, а затем отправились на дозаправку топливом. Прибыли два "Апача", и группа Ходжа направила их на трактора. Быстро летая, "Апачи" набрали высоту и с удвоенной скоростью устремились вниз. Но к тому времени все тракторы исчезли в высоких полях марихуаны.
Словно стрекозы, "Апачи" зависли и кружили над местностью в поисках тракторов. Наконец, ведущий воздушный борт снизился и выпустил короткую очередь в оросительный арык, затем резко свернул вправо и ушел в сторону. Эта очередь напугала более тридцати боевиков Талибана, которые начали стрелять в воздух. Второй "Апач", приблизившись к арыку, выпустил около дюжины ракет в гущу деревьев сверху. Вертолеты сделали еще три захода, после чего отвалили в поисках новых боевиков. Джаред дал им зеленый свет атаковать любых боевиков "Талибана" в радиусе четырехсот метров от холма.
В течение следующих нескольких минут "Апачи" дразнили боевиков, заставляя их стрелять по ним, чтобы выдать свои позиции. Все начиналось со стрельбы, трассеры поднимались в небо, затем следовали искусный пилотаж и красочные выражения, когда ведущий пилот уходил в безопасное место, а за ним следовал "Апач" с пулеметной очередью, ликвидируя угрозу.
В районе было так много самолетов, что все, кто имел хоть какой-то опыт управления ими, были на радиосвязи. Майк разделил холм по центру воображаемой линией. Он управлял самолетами к югу от линии, а Рон - к северу. В течение почти двух с половиной часов более двадцати штурмовиков - истребителей, вертолетов и беспилотников серии Хищник - преследовали боевиков Талибана через арыки, сравняли с землей их строения и разбили почти непробиваемые виноградные хижины.
Я делал пометки везде, где было место. Вся внутренняя часть моего грузовика была блокнотом. Приборная панель, капот, рукава, окно - все содержало ценную информацию, когда я отслеживал цели, самолеты и передвижения талибов.
Таз прервал меня шипением, афганской версией "Псс, чувак, сюда". Он указал на магазин своего АК-47 и поднял вверх два пальца. У его людей было два магазина, или шестьдесят патронов. Я вытащил свой нож.
"Тасо чаку булла кавалиши". Используй свой нож следующим.
Таз только улыбнулся и с энтузиазмом покачал головой. Он скрылся за школой. Мы были вместе, и я был уверен, что талибы не пройдут мимо Таза и его людей. Если бы им это удалось, я бы знал, что Таз и его люди мертвы.
Поддержка с воздуха дала нам короткую передышку от огня. Грузовик Джареда затормозил в пыли позади моего. Все похватали рюкзаки и ящики из грузовиков и устроили командный пункт в маленькой угловой комнате школьного здания. Пустые ящики из-под боеприпасов стали стульями и столами. Мы забили окна пустыми цинками из-под боеприпасов, заполненными землей, чтобы защититься от РПГ и осколков. На серые стены, покрытые шпаклевкой, белым мелом были нанесены детали боя.
В грузовики с оружием перегрузили все оставшиеся боеприпасы, заменили оборонительные позиции талибов на вершине холма американскими или ANA с пулеметами и очистили школу от неразорвавшихся боеприпасов. Теперь школа была нашим Аламо.
Внутри мы обследовали комнаты в поисках разведывательной информации. Я вошел в одну комнату рядом с фойе и сразу почувствовал беспокойство. Стены были черными, на них были нацарапаны имена. Талибанское вуду. Талибы часто обозначают свое присутствие, выливая дизельное топливо в ведро с песком и поджигая его в специально отведенной комнате для собраний или советов. От дыма все в комнате становится черным, что придает им злую и почти непобедимую ауру на благо местных жителей, которые верят, что только сила талибов ответственна за преобразования.
Отпечатки сандалий на потолке символизировали, что тот, кто их видит, находится под ногами талибов. На черных стенах были написаны имена лидеров Талибана. Теоретически, местные жители, которые со временем обнаружат это место, также станут свидетелями власти талибов.
Одно из имен привлекло мое внимание. Я вызвал Джареда и сказал ему, что он должен это увидеть.
"Что это за хрень?" ошеломленно сказал Джаред, присоединившись ко мне.
Я указал на одно имя, которое я узнал из записной книжки, которую мы нашли в кишлаке на окраине пустыни Регистан. Джаред достал записную книжку из чехла на своем бронежилете и пролистал ее. Переводчик пробежался по списку. Все шестнадцать имен в блокноте совпадали с именами на стене. У нас были настоящие имена основных руководителей "Талибана" в Панджвайи и южном Афганистане.
Джаред открыл свой спутниковый телефон и вышел на улицу, чтобы получить четкий сигнал. Это нужно было как можно скорее передать Болдуку и нашим разведчикам. В следующий раз, когда эти засранцы попытаются выйти на связь, мы будем готовы и займемся ими.
К моменту захода солнца мы уже сражались тринадцать часов подряд. Прибыли два "Чинука" с боеприпасами и оружием. За время боя мы разбили или уничтожили более десятка пулеметов.
Вертолеты едва приземлились. Борттехники экипажей знали ситуацию и быстро сбросили тюки из рампы. Также прибыла дополнительная группа по обезвреживанию взрывоопасных предметов, чтобы очистить дороги и тропинки от мин. Мы обнаружили около дюжины мин, установленных по всему холму.
После того как вертолеты улетели, вернулись два самолета A-10, которые ранее сбросили бомбы, спасающие жизни, и остановили контратаку. Они перелетели на аэродром Баграм к северу от Кабула, чтобы пополнить боезапас и дозаправиться.
Спикировав вниз, они быстро сбросили все свои бомбы и ракеты по целям Майка и Рона. Их заключительная стрельба из 30-мм пушек разрушила стены близлежащего дувала.
"Коготь 31", это "Бивень 16". Похоже, с вами все будет в порядке. Отсюда, сверху, кажется, что враг отступает. Мы видим многочисленные шлейфы пыли от машин, отходящих во все направления. К сожалению, мы вынуждены покинуть пост. Парни, не высовывайтесь и продержитесь эту ночь. Мы вернемся завтра утром до восхода солнца. Я гарантирую это."
Набирая высоту, они начали подниматься в темнеющее небо. Ведущий А-10 сделал крутой левый поворот и направился прямо к Спервангар. Он находился не более чем в ста футах от поверхности земли. Я отчетливо видел его в кабине, когда он слегка накренил самолет на правый бок и, глядя на нас через плечо, показал нам большой палец вверх. Когда самолет преодолел холм, он выровнялся, покачал крыльями туда-сюда и сразу же взмыл в небо, делая медленный, устойчивый бочкообразный крен.
По сей день эта сцена хранится в моей памяти. В тот момент я понял, что действительно являюсь частью самой величественной боевой силы на земле. Я точно знал, что если мне понадобится помощь, то она придет. Это было чувство облегчения и уверенности, которое не передать словами.
Я был уверен, что такая помощь нам понадобится. Когда канадцы увязнут на севере, талибы направят свою ярость на Спервангар.
Я был уверен, что ночь будет очень долгой.
[1] Верблюжий бак.
[2] "Dustoff" - "Пылесос". ("Dust Off") - устойчивое выражение, обозначающее "стряхивать пыль; возвращать в использование" - намертво прилипший позывной для вертолётов мед. эвакуации армии США, исключение 7-я кавалерийская - Medevac
[3] Выстрелы патронного заряжания калибра 84 миллиметра весят около 2 килограммов и бывают нескольких различных типов (бронебойные, осколочно-фугасные, кумулятивно-осколочные, осветительные и дымовые). Бронебойный выстрел очень полезен при ведении боевых действий в городских районах, а также против бункеров. Дальность стрельбы составляет до 500-700 метров (в зависимости от типа снарядов), но опытный стрелок может поразить большую цель и на расстоянии до 1000 метров.
[4] Битва при Аламо (23 февраля – 6 марта 1836) была ключевым событием в Техасской революции. После 13-дневной осады мексиканские войска под командованием президента генерала Антонио Лопеса де Санта-Анны восстановили миссию Аламо близ Сан-Антонио-де-Бексар (современный Сан-Антонио, штат Техас, США), убив большинство техасцев и теханосцев внутри. Жестокость Санта-Анны во время битвы вдохновила многих техасцев и теханос присоединиться к техасской армии. Воодушевленные жаждой мести, техасцы разгромили мексиканскую армию в битве при Сан-Хасинто 21 апреля 1836 года, положив конец восстанию в пользу новообразованной Республики Техас.
[5] 453,59 кг. – примерно ФАБ 500