14.ДОЛИНА РЕКИ ТХУОНГ ДЫК[1]

В АПРЕЛЕ 1970 года разведывательные группы из состава 1-ой роты начали действовать в долине реки Тхуонг Дык, всего в двадцати пяти милях к западу от Дананга, пытаясь обнаружить и уничтожить базовый лагерь армии Северного Вьетнама и несколько хорошо замаскированных ракетных огневых позиций противника, которые использовались против лагеря сил специального назначения армии США, расположенного в нескольких милях к востоку от реки Тхуонг Дык[2].

Одна из первых групп, отправленная в район Тхуонг Дык, получила позывной "Мисти Клауд"[3], и во время первой шестидневной миссии этой группы, благодаря их способности вести разведку и оперативно докладывать о результатах наблюдений, было замечено 145 северовьетнамских солдат. Они также обнаружили множество хижин, костры и огни электрических фонарей. На срочные запросы "Мисти Клауд" о необходимости проведения огневого налета из двенадцати дальнобойных артиллерийских выстрелов был получен положительный ответ, что привело к десяти подтвержденным уничтоженным солдатам СВА, десяти вероятным убитым противникам и пятнадцати взрывов от детонации. Кроме того, в результате авиаударов авиации морской пехоты по северовьетнамским солдатам «Мисти Клауд» подтвердила еще пять убитых солдат противника, десять вероятно уничтоженных и девять детонаций. Группа также сообщила, что во время шестидневного патрулирования они часто сталкивались с помехами радиосвязи. В глушении двух радиостанций PRC-77 северовьетнамцами не было ничего нового, и для борьбы с помехами требовалось лишь, чтобы радисты двух групп немедленно переходили на разные частоты. За то время, что мы действовали на территории демилитаризованной зоны, вдоль перевала Хайван и в долине Ашау, радиопомехи возникали у многих групп 3-й разведывательной роты, но на этот раз радиопомехи противника были более масштабными, чем те, с которыми мы сталкивались ранее. Возможно, самым необычным было то, что противник теперь использовал женщин не только для постоянного повторения позывных разведгруппы, но и для проигрывания вьетнамской музыки на радиочастоте разведгруппы и попыток прервать радиопередачу группы, выкрикивая вьетнамские политические фразы, лозунги и проклятия.

Гораздо важнее было открытие, которое группа «Мисти Клауд» сделала во время одной из огневых задач по солдатам СВА, действовавшим в долине реки Тхуонг Дык: северовьетнамская армия начала возделывать землю. Они подготовили множество небольших, возделываемых и орошаемых участков земли вблизи берегов двух рек, а мы ежедневно наблюдали, как они ухаживают за этими зелеными участками огорода. Важность для противника этих возделываемых полей была проверена группой разведчиков, после того как одно из полей загорелось в результате разрыва артиллерийского снаряда, разорвавшегося неподалеку. В результате начавшегося возгорания кустарника, огонь перекинулся на возделываемые поля, и несколько северовьетнамских солдат выбежали из укрытий в попытке потушить пожар, в то время как обстрел продолжался. В связи с увеличением наблюдаемой активности противника в долине реки Тхуонг Дык, были приняты срочные меры по организации наблюдательного поста (НП) с радиорелейной станцией. Пост наблюдения на высоте 487, на котором находилось всего несколько морских пехотинцев из 1-й разведывательной роты, должен был стать объектом постоянного внимания сил армии Северного Вьетнама, которые считали долину реки Тхуонг Дык своей.

Планировалось, что в течение первой недели апреля четырнадцать морских пехотинцев и один санитар из 1-й разведывательной роты будут высажены на вершину 487 для организации и охранения наблюдательного поста и радиорелейной станции "два-девять-два", которая позволит нам передавать радиосообщения, полученные от наших разведывательных групп, а также самостоятельно вести наблюдение за активностью противника вдоль реки. Согласно нашим картографическим данным, высота 487 представляла собой поросшую лесом скалистую вершину над слиянием двух широких, но мелких рек, которые медленно текли на восток через долину Тхуонг Дык в направлении города Дананг. С высоты этой небольшой возвышенности не только облегчалась радиосвязь, но и открывался захватывающий вид на окружающие долины, а также обеспечивалась минимальная защита от бдительных глаз северовьетнамских солдат. Площадь, которую нам предстояло занять на этой горке, составляла не более пятидесяти футов в ширину и ста футов в длину, с небольшим уклоном, идущим с севера на юг вдоль узкого гребня холма. Большое количество деревьев и валунов, а также неровный рельеф вершины горы не позволяли создать подходящую площадку для высадки. Те из нас, кто был назначен дежурить на НП, и бойцы тактической группы 1-й разведывательной роты могли попасть на вершину 487 только одним из трех способов: высадка с вертолетов морской пехоты CH-46, с помощью специальной патрульной установки для высадки/эвакуации (SPIE) или с помощью внешней лестницы[4], закрепленной под днищем вертолета морской пехоты CH-46. На этой лестнице могли разместиться восемь морских пехотинцев, загруженных снаряжением.

Позже, с помощью нескольких бензопил, нескольких правильно размещенных зарядов из пластичного взрывчатого вещества и нескольких четвертьфунтовых (113,4 гр.) зарядов динамита, удалось частично расчистить участок джунглей на южном склоне вершины. Но эта небольшая площадка позволяла осуществлять сложную и аккуратную посадку только одного вертолета морской пехоты CH-46 за раз.

Первоочередность нашей работы была определена еще до того, как мы высадились на высоту 487. Необходимость быстро установить наземное охранение, подготовить и очистить сектора ведения огня, а также наладить связь, установив радиостанцию "два-девять-два", означала, что время нашей высадки с вертолета должно было быть спланировано таким образом, чтобы использовать все преимущества имеющегося светового дня. В дополнение к нашему стандартному снаряжению мы взяли с собой трофейный, но исправный 60-мм миномет ("Чиком") Chicom Type 31[5] с несколькими ящиками осколочных и осветительных мин, несколько ящиков противопехотных мин "Клэймор" и несколько ящиков ручных гранат. Все это было предназначено для ведения обороны.

Я находился в джунглях с восемью из тринадцати морских пехотинцев, которые были посланы для создания НП на высоте 478. Бад Фаулер, с которым я совершил несколько прыжков с парашютом из вертолетов и OV-10 Бронко, был начальником связи 1-й разведывательной роты, и он отвечал за установку радиопередатчика "два-девять-два" после того, как мы закрепимся на высоте. Штаб сержант Мартин, наш взводный сержант, в прошлом рядовой, оказывал квалифицированную помощь в тактическом использовании наших небольших сил по обеспечению безопасности на местности и установке мин "Клэймор". Капралы Махкева, Гейбел, Дрейпер, Морган и Рабби пришли из 3-й разведывательной роты в 1-ю ОРР, и у них тоже был значительный опыт, как в джунглях, так и на радиорелейном узле, который 3-я разведывательная рота использовала в долине Ашау. Трое из оставшихся морских пехотинцев, составлявших нашу группу, были из отделения связи Ганни Фаулера. Последние два морпеха были новичками в роте, назначенными в третий взвод.

К счастью для меня, штаб-сержант Мартин поручил мне и капралу Дональду Джей "Вонючке" Махкеве выкопать ячейку для двух человек, которая должна была находиться в центре вершины горки. Для обеспечения контроля он использовал систему "боевых двоек"[6]. Штаб-сержант Мартин рассудил, что если кто-то на высоте заболеет или получит ранение, будь то днем или ночью, все будут знать, что моя позиция санитара находится недалеко от центра нашей горки.

После того как накануне вечером 1-й лейтенант Холли, офицер оперативного отдела 1-й разведывательной роты, ознакомил нас с целью нашей задачи, мы покинули территорию роты перед рассветом и на двух шестиместных грузовиках отправились на взлетно-посадочную полосу Дананга, чтобы подняться на борт одного из двух вертолетов морской пехоты CH-46, которым было поручено доставить нас на высоту 478 на семь дней до пополнения запасов продовольствия и боеприпасов или замены личного состава. Как обычно, наша скрытная посадка на вертолет стала чем-то вроде парада. Когда два наших CH-46 взлетели с полосы MAG 16 в Дананге, два боевых вертолета "Кобра", которые ждали нашего взлета, приблизились к нашим двум "лягушкам" и вылетели в качестве нашего сопровождения в долину реки Тхуонг Дык. Пока мы кружили над горами вдали от высоты, две "Кобры" снизились, чтобы осмотреть местность поближе, надеясь, что их присутствие вызовет огонь с окрестных вершин. Поскольку ни огня, ни движения противника не наблюдалось, наши летчики получили сигнал разрешения садиться и как можно быстрее сматываться. После этого два вертолета "Кобра" набрали высоту и заняли огневую позицию "Карусель"[7], зависнув над высотой 478 в положении носом вниз и с опущенными орудиями, что позволяло им обнаружить и обстрелять любое движение противника в зоне высадки или рядом с ней. Конечно, северовьетнамские солдаты не были глупыми и ждали до последнего возможного момента, когда можно будет открыть огонь по вертолету CH-46, особенно если они знали, что сопровождающие "Кобры" находятся над зоной высадки в ожидании первых признаков опасности. Но всегда именно в этот момент, когда изменение звука роторов вертолета указывало на то, что мы собираемся приземлиться, кислый вкус желчи поднимался из кишечника и оседал во рту каждого человека на борту. Затем раздалась команда: "Приготовьтесь. Мы заходим".

Штаб-сержант Мартин был не чужим человеком в деле захода на посадку вертолетов, и его громкое предупреждение гарантировало, что все мы были начеку и максимально готовы к тому, что все может пойти не так. Каждый морской пехотинец на борту был обучен тому, что делать, когда мы заходим на площадку приземления. Услышав его сигнал, мы заняли свои боевые позиции рядом с открытыми иллюминаторами вертолета. Все взгляды устремились на землю внизу в поисках малейших признаков движения противника, мин-ловушек или огня с земли. Когда хвост вертолета опустился, а нос нашей "лягушки" задрался вверх, задняя грузовая рампа опустилась, и нам был дан сигнал на выход.

Как только морские пехотинцы, которым было поручено обеспечивать охранение, отбежали от вертолета и заняли боевые позиции вокруг посадочной площадки, наш борттехник экипажа и один бортовых стрелков подбежали к задней части CH-46, помогая подтащить ящики с боеприпасами, продовольствием и водой к краю рампы, в то время как остальные, хватаясь за веревочные ручки ящиков с припасами, отбросили их от задней части CH-46. Когда все припасы были вытряхнуты из CH-46, мы увидели, как поднимается хвостовая аппарель. Наш летчик, не теряя времени даром, прибавил мощности своим двигателям. Он оторвался от земли, опустил нос своего CH-46 вниз и унёс свою "лягушку" с вершины нашей маленькой горки гораздо быстрее, чем приземлился.

С визжащим воем двух двигателей вертолета, все еще звучавшим в наших ушах, мы подождали, пока звуки джунглей придут в норму, а затем осторожно поднялись на вершину горки на сотню ярдов. Вокруг нас не было никаких признаков того, что до нашего прибытия здесь кто-то побывал. Мы немедленно приступили к выполнению плана обороны и подготовке места для радиорелейной связи. Ганни Фаулер повел своих связистов на место, где, по его мнению, лучше всего расположить радиопередатчик. Четверо морских пехотинцев обеспечивали охранение его и его команды, когда они приступили к работе по установке антенны с длинной линией[8].

Штаб-сержант Мартин выбрал оптимальную огневую позицию для миномета "Чиком", а два морских пехотинца начали рыть окоп для стрельбы и расчищать место, чтобы укрыть наш небольшой запас боеприпасов. Старый миномет был захвачен группой разведчиков несколько месяцев назад и находился в арсенале роты скорее как военный трофей, чем как надежное оружие. Единственным отличием этого миномета от американского аналога M2 было то, что его труба была на один дюйм короче, латунные детали вместо стальных, и у него не было рукоятки на маховике траверса. Это делало его не менее ценным, чем "настоящий Маккой"[9]. С дальностью стрельбы 1530 метров и способностью переваривать не только наши осколочные, дымовые и осветительные мины, но и мины противника, мы рассматривали этот миномет как артиллерийское орудие и большое подспорье как для дневной, так и для ночной обороны.

К исходу первого дня пребывания на высоте 478 мы выкопали ряд окопов для двух человек. С каждым днем пребывания на НП мы должны были улучшать эти позиции. Мы должны были очистить наши позиции от зарослей джунглей и как можно лучше замаскировать наши окопы. Мешки с песком были наполнены так, чтобы обеспечить некоторую защиту наших боеприпасов. Радиопередатчик 292 был развёрнут и работал без проблем к тому времени, когда на долину реки Тхуонг Дык опустились сумерки.

По плану нашей обороны этой горки мы провели большую часть дня, устанавливая мины "Клэймор", причем двое из нас устанавливали мины вокруг горки, а двое других морских пехотинцев обеспечивали дополнительное охранение. Эта, казалось бы, пустяковая задача оказалась нелегкой, поскольку каждая мина "Клэймор" должна была быть хорошо замаскирована от возможного обнаружения со стороны СВА. Затем положение каждой мины было точно отмечено штаб-сержантом Мартином. Он разделил высоту на четверти, как клинья большого пирога, и когда каждая группа мин "Клэймор" была замаскирована в этом клине, коричневые электрические провода, которые использовались для подрыва каждой мины, были проложены обратно вверх по склону, покрыты листьями и заложены в один из четырех деревянных ящиков для боеприпасов, установленных в центре высоты. Каждый из этих четырех деревянных ящиков из-под боеприпасов имел многочисленные отверстия, просверленные в его стенках для размещения проводов "Клэймор". Расположение ящиков из-под боеприпасов соответствовало четверти сектора высоты. В случае атаки противника по земле, любому морскому пехотинцу на высоте 478 достаточно было добраться до четырех деревянных ящиков из-под боеприпасов, открыть крышки и обратиться к нарисованной от руки схеме, которая показывала, где находится каждая соответствующая мина Клэймора. Один человек мог взорвать все мины, просто нажав на рычаг подрывной машинки внутри деревянных ящиков с боеприпасами. Например, если внезапная ночная атака северовьетнамцев должна была начаться с выступа на северном склоне нашей горки, то в ящике №1 находились шесть адских коробочек, соединенных с минами " Клэймор", спрятанными на этой стороне горки. Остальные ящики из-под боеприпасов соответствовали направлениям на восток, юг и запад. Перед вечерним ужином, в нашу первую ночь на этой высоте, мы должны были пешком проделать путь от наших боевых ячеек до места, где были спрятаны ящики из-под боеприпасов с адскими коробками. В нашей многослойной обороне все еще было несколько брешей из-за ограниченного количества Клэйморов, которые мы взяли с собой. Но пополнение запасов мин "Клэймор" исправит эту проблему позже.

Во второй половине дня были объявлены имена двух морских пехотинцев, которым было поручено дежурить на посту прослушивания (ПП)[10] в течение ночи. Остальные знали, что до захода солнца и как минимум в течение часа после того, как солнце зайдет за горы, мы будем находиться в состоянии 100-процентной боевой готовности. После первого часа темноты мы должны были перейти на 50-процентную готовность на всю оставшуюся ночь. Перед рассветом, пока не минует угроза внезапного нападения, мы снова переходили в режим 100-процентной готовности.

Во второй половине дня были объявлены имена двух морских пехотинцев, которым было поручено дежурить на посту прослушивания (ПП) в течение ночи. Остальные знали, что до захода солнца и как минимум в течение часа после того, как солнце зайдет за горы, мы будем находиться в состоянии 100-процентной боевой готовности. После первого часа темноты мы должны были перейти на 50-процентную готовность на всю оставшуюся ночь. Перед рассветом, пока не минует угроза внезапного нападения, мы снова переходили в режим 100-процентной готовности.

Система «боевых двоек», рассматривалась всеми нами как наилучший способ выживания. Я знал, будучи на нескольких разведывательных заданиях с младшим капралом Махкева во время нашей совместной службы в 3-й роте, что если я задремлю, он просто сделает одно из двух: либо согласится, что я обессилен и возьмет на себя ответственность за наш сектор огня, пока я сплю, либо разбудит меня. Мы всегда были благодарны друг другу за дружбу.

Когда солнце начало садиться, мы проверили свое оружие, закопали пустые банки из-под C-рациона и отправились к своим боевым ячейкам, чтобы внимательно ознакомиться с местностью и запомнить вид, который открывался прямо перед нашей позицией.

Все мы предполагали, что северовьетнамцы знают, что мы находимся на вершине высоты 478. Вертолеты морской пехоты CH-46 не приземляются без причины. Мы также полагали, что рано или поздно - а возможно, и раньше - СВА придут и посмотрят, как мы устроились. Нам нужно было только изменить ситуацию и спросить себя, как, если бы мы были СВА, мы бы штурмовали высоту 478. Исходя из этого, наш оборонительный план был разработан таким образом, чтобы сорвать их планы.

Задача группы постов прослушивания заключалась в том, чтобы предупредить морских пехотинцев на вершине горы о любом движении противника, которое вероятнее всего произойдет на подходе. Пост прослушивания должен был оставаться на позиции всю ночь, используя одну рацию PRC-77 для связи с вершиной высоты. Морские пехотинцы из ПП взяли с собой один прицел «Starlight»,[11] который позволял им видеть в темноте джунглей вокруг себя. Каждый из них нес четыре ручные гранаты и две гранаты с газом CS. Когда два морских пехотинца, назначенные в ПП, закончили наносить новые слои камуфляжной краски на свои лица, они тихо подняли свое снаряжение и оружие, медленно прокрались мимо нас, двинулись вниз к нашей крошечной посадочной площадке и нашли свое ночное укрытие вдоль узкого склона холма. Когда они скрылись из виду, каждый из нас поблагодарил себя за то, что нас не выбрали для этого опасного, но необходимого задания по обеспечению безопасности. Это был бы лишь вопрос времени, когда остальные из нас будут выбраны, чтобы занять место тех, кто только что ушел до нас.

- Ладно, Вонючка, что будем делать? Ты будешь спать, а я бодрствовать первым? Или ты дашь мне два часа сна, пока будешь отбиваться от СВА?

- Знаешь, Док, я думаю, нам следовало бы вырубить побольше кустарника перед нами. Посмотри на все эти пни и бревна. Гуки могли бы подкрасться прямо к нам, и мы бы их не услышали, пока они не бросили бы свои гранаты.

- Господи, Махкева, ты просто полон приятных мыслей. Почему бы мне не поспать сначала, пока ты будешь выяснять, кто пень, а кто гук?

- Я не против, чувак. Все, чего я хочу, это покончить с этим дежурством на НП. По крайней мере, когда мы были в долине Ашау, сидели на "Зулусской эстафете", мы были на высоте восемьсот метров, и гуки не могли забраться к нам. Но здесь мы просто сидячие утки на трех из четырех сторон холма. Как ты можешь спать, зная это? Что скажешь, а?

- Лишь потому, что у меня есть ты, который бросится на любую гранату, Вонючка. Вот почему. Просто поставь часы, Вонючка. Мы выходим на сто процентов в 19:00, и мы оба знаем, что это будет долгая ночь. А пока мы должны изучить эти пни перед нами, чтобы знать разницу между тем, что реально, и тем, что мы будем воображать позже.

Наша первая ночь на НП прошла без происшествий, за исключением того, что мы могли наблюдать, как оранжевые огни от небольших костров по всей долине вспыхивали, а затем медленно угасали в течение нескольких часов. Наше предположение о том, что мы находимся в самом центре Армии Северного Вьетнама, подтвердилось, так как до полуночи мы насчитали несколько десятков костров. Капрал Махкева, наблюдая за огнями в ночи, начал делиться со мной своими мыслями.

- Знаешь, они знают, где мы находимся, док. Они могут взять эту высоту в любой момент, когда захотят. Я просто надеюсь, что это будет не сегодня.

- Вонючка, почему ты такой оптимистичный ублюдок. Я планировал жить долго, но ты изо всех сил пытаешься убедить меня, что этого не будет. Почему бы тебе не лечь спать, а я возьму на себя часть твоего дежурства. Поверь мне, я разбужу тебя, если что-то услышу.

На самом деле я не хотел, чтобы Махкева засыпал. Я хотел только, чтобы он молчал, но пока он ворочался, пытаясь поудобнее устроиться на дне нашей боевой ячейки, я понял, что настал мой черед убеждать себя в том, что то, на что я смотрю, не что иное, как пни и небольшие кучи срезанного кустарника. По крайней мере, еще час мое воображение подвергалось испытанию, поскольку пни начали слегка шевелиться, а небольшие кучи хвороста приобрели человеческие очертания бесшумно подкрадывающихся солдат Северного Вьетнама, намеревающихся убить каждого человека на высоте 478.

- Вонючка, проснись, - прошептал я, спускаясь в нору.

Он спал уже два с половиной часа, и слабый серый свет раннего утра начинал проглядывать из-за гор.

- Ганни Фаулер уже был здесь один раз, и он хочет, чтобы все проснулись и смотрели в оба. В любом случае, ты спал достаточно долго.

- Который час?

- Я же сказал тебе. Пора вставать и ждать, когда «Одноглазый старина» поднимется в небо и обогреет все вокруг. Сейчас 04:30.

- ПП уже вернулся?

- Нет, я спросил у пулеметчика, слышали ли они что-нибудь ночью, и он только покачал головой, нет.

- Ну, первое, что я собираюсь сделать после еды, это убрать эти чертовы кучи кустарника и убрать пни подальше от передней линии этой норы. Я знаю, что гуки были здесь прошлой ночью. Я чувствовал их запах.

Следующие два дня мы провели на высоте 478, проводя патрули из четырех человек по периметру высоты и обустраивая наш "домик вдали от дома". Наша боевая ячейка стала больше похожа на бункер для двух человек, чем на боевой окоп. Взяв урок из того, что мы видели при строительстве бункеров СВА, мы положили бревна по верху нашей расширенной норы, накрыли бревна пончо и картонными коробками из-под C-рациона, а поверх картона насыпали несколько футов земли и уложили мешки с песком. Мы решили, что теперь наш бункер сможет выдержать попадание любой 60-мм минометной мины "Гука", а благодаря нашим вентиляционным отверстиям, в нем было очень прохладно, когда ганни Фаулер или штаб-сержант Мартин давали нам передышку от дополнительной работы по рытью окопов или наполнению мешков с песком под жарким вьетнамским солнцем.

Утром третьего дня на НП, капрал Дрейпер, Махкева и я возвращаясь из окрестностей площадки приземления, заметили одно облако белого дыма, поднимающееся со стороны высоты, расположенной менее чем в пяти километрах к северу от нас. Когда первое облако дыма стало исчезать, его место заняло другое белое облако, а затем раздался шипящий звук ракетного двигателя. В отдалении мы услышали грохот двух сильных взрывов. Ракеты Вьетконга! Капрал Дрейпер достал свой линзовый компас и назвал магнитный азимут направление дыма.

- Давай, быстрей вернемся на высоту и сообщим им, где находится ракетная позиция гуков! Может быть, они смогут вызвать сюда поддержку с воздуха".

То, что мы заметили дым от, как мы тогда полагали, двух советских 122-мм ракет, вызвало быстро развивающуюся цепь событий. Наши связисты немедленно передали время и координаты результатов наших наблюдений в разведку в Дананге, после чего один OV-10 "Бронко" был отправлен на место для наблюдения за целью. Пока мы с нетерпением ждали прибытия самолета наблюдения, установили два оптических прицела M49 на ящиках с боеприпасами и наблюдали за районом, откуда были выпущены ракеты. Лагерь спецназа, который был целью ракетного обстрела СВА, сообщил о прилетевших ракетах почти так же быстро, как мы заметили их пуск. Они также сообщили, что не понесли потерь, поскольку обе ракеты упали в нескольких сотнях метров от лагеря.

Сержант Фаулер и штаб-сержант Мартин записали всю информацию, которую мы могли сообщить. Мы знали, что от заинтересованных сторон в Дананге будут поступать запросы. Если бы воздушный наблюдатель на "Бронко" смог засечь какое-либо движение в непосредственной близости от места запуска, то пилот использовал бы свои ракеты с белым фосфором, чтобы обозначить целевой район внизу в качестве ориентира для штурмовиков. Теперь оставалось только ждать, как быстро "Бронко" появится над нашей позицией. Пока мы ждали на высоте 478, Ганни Фаулер связался с двумя нашими оперативными группами разведки, чтобы выяснить, не слышали ли они или не видели запуск ракет. К сожалению, ни одна из наших групп не работала в непосредственной близости от вражеской позиции. Обе группы находились вблизи долины и под прикрытием тройного покрова, когда произошел обстрел. Невозможно было попросить ни одну из групп переместиться на возвышенность, поэтому мы взяли на себя обязанность направить "Бронко" к месту запуска, как только он появится.

Советская 122-мм ракета не была сложной системой вооружения. Она состояла из четырех основных компонентов: взрывателя, фугасной боеголовки, маршевого двигателя и стабилизатора со складными крыльями. Ракета длиной 6,2 фута и весом 55 фунтов помещалась в 8,1-футовую пусковую трубу весом всего 57 фунтов[12]. Запуск мог производиться как вручную, так и с помощью устройства таймера времени. Дальность стрельбы составляла одиннадцать тысяч метров, а максимальная дальность эффективной стрельбы - семнадцать тысяч метров, при этом для детонации боеголовки требовалась только контактный взрыватель. Из прошлого опыта мы знали, что СВА могли применять свои 122-миллиметровые ракеты с помощью подручных средств. Когда у них не было металлической пусковой установки и прицельного приспособления, противник просто клал ракету на земляную дамбу рисового поля и либо подсыпал, либо снимал нужное количество грунта под трубой, прикидывая нужный угол пуска. Это кажется довольно примитивным, но их способность точно вести огонь и быстро перемещаться с помощью этого метода была подтверждена документально по всему северу I корпуса.

С момента, когда мы сообщили по рации о ракетном обстреле СВА, до прибытия самолета наблюдения прошло более часа, а поскольку у противника был час времени, чтобы покинуть район, мы не ожидали, что воздушному наблюдателю повезет обнаружить кого-либо на земле вблизи места запуска. Когда "Бронко" наконец прибыл на место, пилоту потребовалось всего несколько минут, чтобы определить наше местоположение, а затем полететь прямо к месту запуска по магнитному азимуту, который мы ему дали. После облета района пилот "Бронко" сообщил нам, что два самолета морской пехоты A-6 "Интрудер" направляются из Дананга, чтобы разбомбить предполагаемое место пуска. Это сообщение было передано на вершину горы. Мы знали, что нам больше нечего делать, кроме как найти удобное место, откуда можно наблюдать за хорошо срежиссированным балетом между маленьким самолетом наблюдения с винтовым двигателем и реактивными самолетами. "Бронко" совершил серию низких проходов над целью, а затем поднялся в безопасную зону неба, в то время как каждый из A-6 "Интрудер" с ревом пронесся над землей, чтобы выпустить пятнадцать тысяч фунтов взрывчатки по джунглям внизу. Мы можем только предположить, что пилот OV-10 и его воздушный наблюдатель увидели что-то, что потребовало от двух A-6 сбросить боеприпасы. Но у противника был один час, чтобы покинуть этот район, а мы прекрасно понимали, что вероятность нанесения какого-либо ущерба была в лучшем случае мизерной. После трех заходов на цель и отсутствия взрывов от детонации А-6 и "Бронко" израсходовали все свои боеприпасы и ушли из района в Дананг.

- Эй, штаб-сержант Мартин, подойдите сюда и посмотрите на это!

Капрал Дэйв Дрейпер во время бомбардировки не отрывал глаз от своего оптического прицела М49 и внимательно следил за открытыми участками местности у берега реки ниже позиции цели, надеясь увидеть кого-нибудь из СВА, кто мог бы попытаться выбраться и покинуть этот район. Его бдительность принесла свои плоды.

- Я вижу четырех гуков внизу у воды, и мне кажется, что они наполняют фляги. Как вы думаете, мы должны вызвать OV-10, чтобы он вернулся, или просто послать донесение?

- К тому времени, как "Бронко" заправится и пополнит боекомплект, эти гуки будут уже далеко. Просто отметь их позицию, и, возможно, мы сможем получить прямую артиллерийскую поддержку для обстрела этого района, если они начнут спускаться к реке за водой. - ответил штаб-сержант Мартин

Возможность наблюдать за войсками армии Северного Вьетнама на открытой местности была большой редкостью, поэтому была использована любая возможность, позволяющая сделать это тем, кто никогда не видел противника. Их перемещения, обмундирование, использование укрытий и маскировки тщательно изучались издалека, так что все морские пехотинцы на нашей горе узнали, как выглядит враг.

Продолжая наблюдение за четырьмя вьетконговцами, Дрейпер произнес.

- Если они рискнули выйти на открытое место средь бела дня, чтобы наполнить фляги, то они должны знать, что у нас здесь нет ничего, что могло бы их достать. Может быть, они не знают, что мы здесь.

- Они знают, что мы здесь", - сказал ганни Фаулер. "Им просто наплевать. На самом деле, возможно, они просто используют этих четырех солдат как приманку, чтобы посмотреть, что мы будем делать.

Ганни Фаулер присоединился к небольшой группе морских пехотинцев, которые по очереди наблюдали за солдатами противника у русла ручья. Он объяснил, что во время своей первой командировки во Вьетнам он видел, как используется подобная тактика. Противник посылал горстку солдат, чтобы проверить уровень воды и выяснить, действительно ли существует возможность засады.

Капрал Дрейпер перебил офицера.

- Смотрите, они отходят к склону горы. Мне кажется, что у них примерно по шесть фляг на каждого, и, вероятно, по меньшей мере взвод их приятелей-гуков ждет, когда они вернутся со своими флягами. Жаль, что мы не знаем, где именно они находятся.

- Возможно, мы знаем о них гораздо больше, чем они думают, что мы знаем.

- Как это, Ганни? - спросил Дрейпер.

- Этим бедным ублюдкам приходится тащить на спине каждую из этих 122-миллиметровых ракет весь путь из Северного Вьетнама на юг, туда, откуда они их запускают, и на всем пути их обстреливают, бомбят и атакуют. Они не могут быть слишком счастливы, когда, наконец, получают возможность сделать пуск и промахиваются мимо цели. Мы знаем, что некоторое время назад они промазали. Возможно, у них есть корректировщик, притаившийся рядом с лагерем спецназа. Это говорит о том, что им придется переместиться, чтобы хотя бы на один щелчок приблизиться к цели, если они планируют снова произвести пуск. Если мы сможем вызвать артиллерию морской пехоты из Анхоа, чтобы она была на связи и готова к стрельбе, тогда у нас может появиться шанс испортить им день.

То, что сказал ганни Фаулер, имело смысл. Но наша последующая попытка скоординировать воздушную атаку на движущуюся цель СВА стала уроком тщетности.

В 15:00 мы снова наблюдали, как еще две 122-мм ракеты с шипением вырвались из-под прикрытия джунглей, покрытых тройным покровом зарослей, и по дуге плавно направились на юг к намеченной цели - лагерю армейского спецназа. Мы снова запросили прислать наблюдательный самолет морской пехоты OV-10 "Бронко", чтобы обозначить местоположение места пуска для бомбометания с самолетов. Во второй раз мы незначительно опоздали. К моменту прибытия OV-10 "Бронко" цель просто не была найдена. Удача северовьетнамцев заметно упрочилась. Мы узнали, что одна из двух 122-х ракет упала достаточно близко к лагерю, чтобы тяжело ранить нескольких бойцов, которые были застигнуты врасплох. Разочарование от событий этого дня не было полной катастрофой. К позднему вечеру мы узнали, что сейчас разрабатываются планы по приданию нам артиллерийского подразделения, расположенного недалеко от Анхоа, для непосредственной поддержки наших усилий. Эта договоренность "вы вызываете, мы стреляем" с чрезвычайно точным артиллерийским дивизионом была приятной новостью.

С наступлением сумерек мы переключили свое внимание на северовьетнамцев, которые появились на противоположном берегу реки Тхуонг Дык и готовились к ночи.

Капрал Дэйв Дрейпер и я были назначены дежурными по ПП на эту ночь. Я знал капрала Дрейпера более десяти месяцев и не мог представить себе никого, с кем бы я предпочел быть рядом в течение следующих десяти часов, кроме него. Мы вместе патрулировали ДМЗ и долину Ашау, и Дэйв снова и снова доказывал, что он надежный, честный и умный. Капрал Дрейпер пришел в Корпус морской пехоты США из маленького провинциального городка Аннистон, штат Алабама. К своей работе он подходил методично. Его ум постоянно работал, стараясь быть готовым к неожиданностям. Он был очень хорошим другом капрала Теда Бишопа и младшего капрала Джеймса Фурхмана, когда мы все жили в одном взводном бункере. Он понимал, как быстро ошибки в джунглях могут стоить жизни, и не хотел оказаться в списке имён в листовке к панихиде. К тому времени, когда я закончил свой вечерний прием пищи из старого пайка "С", я увидел капрала Дрейпера, который шел к моей позиции, неся свою винтовку и нашу рацию PRC-77.

- Как раз в это время. Я вставил новую батарейку в рацию, а Ганни Фаулер передал мне новую батарейку для оптического прицела. Как у вас обстоят дела с зубной нитью?

- Без проблем, у меня есть неиспользованный рулон в моем Unit-1, и достаточно сока жука[13], чтобы пережить ночь. Нужно ли нам брать еще какое-нибудь дополнительное снаряжение?

- Нет, я думаю, что у нас двоих достаточно дерьма, чтобы пережить ночь. Я только жалею, что мы не провели весь день без сна, наблюдая за теми четырьмя "гунерами" у реки. Я бы не отказался от сна. Давай выбираться отсюда и устраиваться, пока еще есть немного света, чтобы можно было выбрать хорошее место.

Причина беспокойства капрала Дрейпера о моей зубной нити заключалась в том, что он хотел использовать ее вместо проволоки, когда мы устанавливали систему мин-ловушек, которая должна была защитить нас и предупредить морпехов на нашей высоте о приближении любых приближающихся СВА.

Передав по рации короткое сообщение сержанту Фоулеру, которое стало нашим крайним словом произнесённым в слух на эту ночь, мы с Дрейпером осторожно спустились с высоты 478 и, пробираясь мимо нескольких поваленных деревьев, направились в сторону LZ. Подойдя к краю открытой местности, мы стали действовать как в опасной зоне. Замедлив передвижение и переходя на переползание, мы использовали поваленные деревья для укрытия при передвижении. Нам потребовалось не менее пятнадцати минут, чтобы обойти края зоны шириной менее пятидесяти футов. После того, как мы бесшумно скрылись под защитой зарослей джунглей на склоне выступа, мы ненадолго остановились, чтобы прислушаться к различным звукам вокруг нас. Начали звенеть цикады, доносились знакомые ночные звуки птиц, и нас окружало неустанное жужжание бесчисленных роящихся комаров.

Вскоре капрал Дрейпер повел нас дальше. В течение десяти минут мы подошли к месту, где нам предстояло провести ночь, прислушиваясь к звукам приближающихся северовьетнамцев. Пока Дрейпер медленно опускался на колени, готовя свою М-16, я извлек из левой половины своей куртки одну маленькую зеленую осветительную гранату и положил ее на землю перед собой. Потянувшись в правую часть куртки, я нащупал металлическую банку, в которую вставлю осветительную гранату[14], после чего положил ее рядом с небольшим деревцом. Примотав банку к основанию дерева несколькими витками черной изоленты, я проверил ее прочность, убедившись, что она не сдвинется с места. После этого я повторил то же самое, выбрав другое небольшое, но крепкое дерево, растущее менее чем в двадцати футах от первого. После установки фиксирующих банок, я привязал одну толстую зубную нить к подпружиненному «пальцу» на одной из банок. Противоположный конец нити я затем прикрепил ко второй фиксирующей банке и натянул нить до того момента, пока оба подпружиненных «пальца» не оказались обращенными к небу, в положении «вверх». Вернувшись на исходную позицию, я провел своей зеленой камуфляжной палочкой по белой зубной нити, чтобы для человеческого глаза она выглядела ни чем иным, как зеленовато-белой лианой джунглей. Она была натянута всего в восьми дюймах над поверхностью земли и была трудноразличима даже для меня.

Взяв первую осветительную гранату, я выпрямил усики чеки и поместил гранату в банку, после чего медленно вытащил чеку из подпружиненного прижимного рычага гранаты. То же самое я проделал и у противоположного дерева. Когда рычаги обеих осветительных гранат плотно прижались к «пальцам» фиксирующих банок, моя осветительная мина-ловушка была снаряжена и взведена на ночь.

В случае если бы СВА решили выслать на холм 478 поисковую группу, касание к зубной нити любого приближающегося вражеского солдата могло бы убедить его, что это всего лишь лоза, до тех пор, пока постоянное давление от его прикосновения не заставило бы подпружиненные «пальцы» вдавиться внутрь, давая возможность обеим рычагам отщелкнуться одновременно, превратив ночь в день. Если же противник, ведущий поиск, сочтет, что зубная нить — это проволока, и решит ее перерезать, то будет достигнут тот же эффект, когда натяжение на подпружиненных «пальцах» вырвется наружу, опять-таки давая возможность одновременно отщелкнуться обеим рычагам. Осветительная граната-ловушка была лишь одной из оборонительных мер, которые мы использовали для заблаговременного оповещения морских пехотинцев на холме о присутствии СВА и самозащиты от их бесшумного приближения. Установив позади себя такую систему охраны, мы медленно двинулись вниз по тропе и остановились рядом с деревом, ствол которого был достаточно велик, чтобы мы могли удобно расположиться в вертикальном положении, осматривая местность спереди и по сторонам в «Старлайт» и прислушиваясь к любым изменениям в звуках безлунной ночи. Поставив между собой радиостанцию PRC-77, мы свели к минимуму количество движений, которые нам пришлось бы совершать. У капрала Дрейпера при себе была винтовка М-16, а я взял с собой не только М-16 с 40-мм подствольным гранатометом, но и свой автоматический пистолет .45-го калибра. Имея еще четыре осколочных гранаты на каждого и по две дополнительные дымовые гранаты с газом CS, прикрепленных к ремням, мы расположились на ночлег.

Где-то ближе к полуночи я заметил, как капрал Дрейпер наклонился вперед, и услышал, как он глубоко втянул носом ночной воздух. Затем он подтолкнул меня и прошептал.

- Ты чувствуешь этот запах?

Я принюхался и сосредоточился, надеясь уловить то, что, очевидно, привлекло его внимание. Это был безошибочный запах готовящейся пищи.

- Пахнет капустой, и ветер поднимается от подножия горы. Доложи по рации.

Капрал Дрейпер связался с одним из морпехов, дежуривших у радиостанции, и шепотом передал по трубке свои донесение.

- Что они говорят?

- Какой-то умник на высоте говорит, что пока гуки готовят чау-чау, они сюда не полезут. Ты можешь поверить в это дерьмо?

- Надеюсь, что завтра ночью он будет здесь дежурить, когда те придут искать нас.

Сильный запах еды, которую готовили на дровах, повышал нашу бдительность в течение всей ночи. Ночью мы не слышали никаких необычных звуков, но видели несколько оранжевых огней от небольших костров на противоположной стороне долины. Мы сообщили об их местоположении на радиостанцию, расположенную на вершине. Когда первые лучи утреннего солнца перевалили через горы, мы получили сигнал оставить нашу мину-ловушку с осветительными гранатами на месте и вернуться в безопасное место на вершину горы. Доложив штаб-сержанту Мартину, мы подробно рассказали ему о расположении мины-ловушки, погодных условиях и времени, когда мы впервые почувствовали запах пищи. Наше донесение было передан по радио в Дананг как еще одно доказательство присутствия СВА. По радиостанции нам сообщили, что мы можем ожидать прибытия в середине утра нескольких вертолетов морской пехоты CH-46. Они доставят на нашу высоту дополнительные запасы продовольствия, воды, батарей и боеприпасов. Новость о большом пополнении запасов сообщила всем на горе, что мы не собираемся в ближайшее время покидать долину реки Тхуонг Дык.

[1] В оригинале Thuong Duc, на карте район н.п. Дык на реке Вузя (Вужа)

https://911gfx.nexus.net/vietnam/maps/nd48-04/nd48_04d.html

https://nakarte.me/#m=13/15.84139/107.92042&l=T/J

[2] A-109 Special Forces Camp Thuong Duc

https://www.youtube.com/watch?v=aCJ9mSp1Stw

[3] Misty Cloud - Туманное облако

[4] Верёвочной лестницы

[5] «Чиком» - это сокращение от Chinese communist, т.е. китайский коммунист/коммунистический (прим. SergWanderer).

[6] two-man buddy

[7] "wagon-wheel" - "колесоповозки"

[8]long-lineantenna –Антенна «длинный провод», она же LongWire, она же «Верёвка». - Антенны бегущей волны (Антенна Бевереджа)

[9]Real McCoy - сленг: подлинная вещь; то, что надо; настоящая и ценная штука (прим. SergWanderer).

[10]listeningpost (LP)

[11] Прицел ночного видения 2-го поколения.

[12] 9П132 «Град-П» («Партизан») — советская переносная реактивная пусковая установка. Разработана по просьбе правительства Демократической республики Вьетнам в 1960-х годах. ТТХ: Масса, кг - 55; Длина, мм - 2100; Длина ствола, мм - 1800; Ширина, мм - 1500; Высота, мм - 1500; Экипаж (расчёт), чел. - 5; Калибр, мм - 122,4; Лафет - тренога; Угол возвышения - +10..+40; Угол поворота - -7..+7; Скорострельность, выстрелов/мин - 1; Прицельная дальность, м - 2000..10 800; Максимальная дальность, м - 15 000 (опытным снарядом); Вид боепитания - ручное; Прицел - ПБО-2; Взрывчатое вещество - ТГАФ-5; Масса взрывчатого вещества, кг - 6,4.

[13] Двухсторонний карандаш с краской для нанесения камуфляжа на лицо, шею и руки.

[14] Осветительная граната Mk 1 Mod 1 (США) с модифицированным запалом М372, предназначена для освещения участков местности во время ночного боя, а также для ослепления и дезориентации противника. Источником света служат пиротехнические смеси, дающие большое количество ярко светящихся частиц металла магния. Состоит ли сейчас – неизвестно, но во Вьетнаме была точно.