Майор Расти Брэдли. Львы Кандагара.13
Глава 13. «ЧЕРНЫЙ» ПО БОЕПРИПАСАМ.
„Ничто в жизни так не воодушевляет, как то, что в тебя стреляли и промахнулись.“
Издалека западная часть долины Панджвайи выглядела как Эдем. Бесконечное море песка плавно переходило в пышную растительность, покрывавшую глинобитные дувалы и строения, разбросанные по полям и оросительным арыкам. Зубчатые горы, окружающие долину, казалось, защищали ее от внешнего мира.
Но когда мой взгляд устремился на восток к реке, я увидел, что этот мираж рассеялся. Шрамы и руины от битвы тянулись на многие мили. Я видел выстрелы трассирующими и вспышки от разрывов ракет. Повсюду дымились строения и машины. Канадская оперативная группа забила радиоэфир сообщениями о том, что они продолжают "объединяться и перегруппировываться" под огнем противника. Победа ускользала.
У нас не было другого выбора, кроме как занять Спервангар. Без контроля над этой территорией канадцы не могли продвигаться вперед и были бы остановлены. Проигрыш этого решающего сражения стал бы катастрофой для жителей Кандагара, коалиции и всего южного Афганистана.
Ветер был горячее, чем обычно, когда мы все загружались. Я проверил радиостанции внутри грузовика и оружие и просмотрел ламинированные блокноты и краткие справочные листы, прикрепленные ко всем свободным местам под лобовым стеклом. Вокруг моего сиденья были аккуратно уложены бандольеры с боеприпасами, дымовые гранаты, медицинское снаряжение, вода и сигнальные ракеты. Приготовившись, я взял в руку тангенту и вызвал Кандагар. "Орел 10, это Коготь 31. Мы выдвигаемся".
Колонна грузовиков с оружием выстроилась в идеальную V-образную форму. Маршрут вел нас вниз с нашего места на хребте, мимо зеленых сосен, которые скрывали наше приближение к Регаю, маленькому кишлаку в долине между нами и Сперванга. Мы уже несколько дней наблюдали за бегством жителей с вершины и из долины, но сцена, когда мы въехали в кишлак, все равно шокировала.
Жители кишлак поспешно проходили мимо нас, усаживаясь на разбитые телеги, тракторы, ослов, верблюдов - все, что могло двигаться. Регай был последним остановочным пунктом для караванов беженцев, искавших воду перед тем, как отправиться в безопасное место в городе Кандагар. Сотни людей толпились вокруг колодца. Каждый житель кишлака держал в руках ярко-желтый или лаймово-зеленый кувшин с водой. Никто не смотрел нам в глаза. Они знали, кто мы и кто нас ждет.
Несколько наших солдат ANA на Ford Ranger были предупреждены человеком, выехавшим из Реджая на выцветшем белом седане Toyota Corolla. Он не остановился, а указал на холм, сказал: "Мины" и уехал. Предупреждение было передано нам по радиостанции. "Здесь становится все лучше и лучше", - сказал Брайан.
Раскинувшаяся пустыня исчезала в боковом зеркале Ole Girl, а тактический кошмар кишлаков и дувалов открывался, как пасть огромного зверя. Я бросил взгляд на карту. После Реджая мы направлялись прямо к Спервангар.
Когда группа Ходжа миновала Регай, мы сменили строй с широкой буквы V на прямую колонну или "рейнджер-файл" грузовиков, чтобы маневрировать в бесконечном лабиринте разрушенных строений, оросительных арыков, марихуаны, кукурузных полей и плантаций винограда. Столетние хижины для сушки винограда, высотой в три-четыре этажа, усеивали поля, являясь идеальными редутами для снайперов. Я следил одним глазом за хижинами, а другим - за покрытым пылью дисплеем цифровой карты. Мы были близки к точке невозврата, воображаемой точке принятия решения на этой карте.
Я нервничал, когда мы мчались по грунтовой дороге к первому дувалу. Здесь было слишком много растительности и слишком много укрытий. Это было время сбора урожая, плохое время для начала любой операции. Враг мог спрятаться где угодно. Стрелки могли находиться в десяти футах от любого из полей, и мы никогда не узнали бы об этом, пока они не начали бы стрелять. Брайан, как водитель и старший сержант связи, всегда ездил "грязным", то есть с оружием в открытом окне, на случай, если появится вражеский боец. В этом случае он, скорее всего, появится из-за стен дувала или с полей.
Наконец-то радиостанция ожила. Джаред, командир наших наземных сил, хотел начать обратный отсчет до контрольной точки. "Коготь 30, это Коготь 31, двести метров, ждите первого", - ответил я.
Как раз в тот момент, как я это произнес, я уловил движение - фигуры, пригнувшеся, на вершине толстых стен большой хижины для сушки винограда. Взяв бинокль, я посмотрел на него. Нутром я понимал, что его там быть не должно. Черный тюрбан и темно-коричневая одежда резко контрастировали с сухими глинобитными стенами цвета бисквита. Волосы на моем затылке встали дыбом. РПГ! Я молился, чтобы не увидеть вспышку реактивной гранаты, направленной в сторону моего грузовика.
" Контакт с фронта. Противник на одиннадцать часов, двести метров на вершине виноградной хижины. Убей этого ублюдка", - крикнул я Дэйву, своему наводчику пулемета 50-го калибра, установленного на крыше грузовика. Пулемет образца Второй мировой войны - известный как M2, или "Ma Duce" - с современной оптикой сегодня так же опасен, как и шестьдесят лет назад.
Едва успели прозвучать слова, как Дэйв подтвердил цель. "Есть", - холодно сказал он, наводя прицел на позицию талибов. Он выстрелил длинной очередью, изрешетив виноградную хижину. Из ствола М2 вырвалось четырехфутовое пламя, свидетельствующее о его огромной огневой мощи. Дейв продолжал стрелять, когда мы подъехали ближе.
Мое сердце колотилось, пот капал на глаза - я знал, что мы едем в засаду. Я снял гарнитуру с козырька и вызвал Джареда на связь. "Коготь 30, это Коготь 31. Контакт с противником на одиннадцать часов. Они в виноградных хижинах".
Не имело значения, доложил ли сейчас вражеский разведчик на виноградных хижинах о нашем местоположении. Пулеметная очередь окончательно объявила о нашем присутствии. Я пожалел, что у меня нет с собой макарон или даже жевательной резинки, чтобы успокоить нервы. Но эта мысль исчезла вместе с дымовым следом от первого РПГ.
Я видел, как первые пули, выпущенные в ходе сражения, отлетели от моего лобового стекла, когда град выстрелов из реактивных гранатометов и пулеметов обрушился на наши грузовики. После этого не было недостатка ни в огне, ни в мишенях для стрельбы. С вершины холма и из прилегающих районов они могли видеть наше приближение. Талибы знали то же, что и мы: Спервангар - это выгодная позиция, и она принадлежит им.
"Всей группе 31, следите за своими секторами и не высовывайтесь", - передал я по колонне в радиостанцию. " Пулеметчики, не высовывайтесь из купола".
Вражеские снайперы целятся в пулеметчиков; если наши большие пулеметы выйдут из строя, машины окажутся беззащитными. Мои мысли снова сосредоточились на разведчике. Сколько человек было с ним? Какое у них оружие? Нам определенно нужно было больше огневой мощи. У нас были винтовки М4, пулеметы М240, тяжелые пулеметы 50-го калибра, снайперская винтовка и "Гусь", 84-мм безоткатное орудие Карла Густава, но это был тот случай, когда мини-пулемет бесценен, и я жалел, что у меня нет по крайней мере трех.
"Орел-10", это "Коготь-30". Мы - в контакте. В ста метрах к северо-востоку от нашей позиции находятся от двадцати до сорока боевиков, которые ведут интенсивный огонь из РПГ, ПКМ и стрелкового оружия", - услышал я по радиосвязи слова Джареда, обращенные к нашему штабу на аэродроме Кандагар. "Запросите немедленную поддержку с воздуха".
Через несколько секунд по рации ответили четко и громко. "Коготь 30, это Орёл 10, Вас понял, мы слышим войска в контакте. Приготовьтесь". Ожидание длилось всего несколько мгновений, но казалось, что прошла целая вечность. В центре тактической операции десятки людей на радиостанциях и телефонах судорожно пытались найти нам помощь, в которой мы нуждались. Им пришлось бы координировать свои действия с канадцами, под контролем которых находились все самолеты для этой операции.
"Коготь 30", это "Орёл 10". В ваш район прибыл резервный самолет. Расчетное время прибытия - двадцать миль [минут]".
Через двадцать минут этот бой может закончиться, подумал я. Не было недостатка ни в боевиках "Талибана", ни в боеприпасах у них. Уперев в плечо небольшой пулемет M240, установленный на двери с моей стороны грузовика, я начал стрелять по вспышкам выстрелов и боевикам, перемещающимся возле дувалов, расположенных вокруг основания холма.
Огонь велся с правой стороны, и боевики "Талибана", похоже, продолжали маневрировать справа налево. Но теперь наши тяжелые пулеметы начали "разговаривать" так, как их операторы были обучены. Это означало, что один пулемет давал короткую очередь по вражеской позиции, затем другой пулемет делал то же самое, и все они вели огонь по цели до тех пор, пока она не была уничтожена. Эта техника позволяла нам уничтожать противника, используя максимальную огневую мощь и минимум боеприпасов.
В ответ боевики "Талибана" обстреливали нас из РПГ с воздушными разрывами - реактивные снаряды взрывались так, что на нас летели осколки. Эти залпы должны были вывести из строя пулеметчиков и ранить солдат в кузове грузовиков.
"Обстрел ведется с шести часов. Повторяю еще раз: огонь ведется с шести часов", - сообщил по радио сержант моей группы Билл, пока я отряхивался от последствий обстрела из РПГ.
"Переместите грузовики 3 и 4 влево от меня в форме буквы L", - рявкнул я ему в ответ.
Весь бой был гигантской шахматной партией. Расположив наши грузовики в форме буквы "L", нам удалось сдержать талибов слева и с тыла и освободить место для продвижения остальной части колонны.
Брайан подал команду "Set" - команду о том, что грузовик должен двигаться, - и быстро развернул машину таким образом, чтобы она стояла мордой к дувалу. Теперь между нами и противником был блок двигателя. Не успел я перезарядить следующий короб с боеприпасами, как Дейв потребовал перезарядки своего 50-го калибра. Он заложил свежую ленту патронов в пулемет как раз в тот момент, когда РПГ взорвался у переднего бампера грузовика, подняв мощную волну пыли и обломков. У меня заболели зубы, а во рту появился сильный металлический привкус от взрывчатки.
Черт, нам нужно больше огневой мощи. "Где CAS?" крикнул я Рону, своему JTAC из ВВС, одному из самых ценных членов группы. В его обязанности входило вызывать авиаудары и оказывать нам необходимую поддержку с воздуха. Я услышал щелчок пуль вокруг себя, когда быстро заглянул в кузов грузовика. Рон вел огонь по боевикам позади нас. Это было и хорошо, и плохо. Он не был ранен, но он также не вызывал авиаудары по боевикам Талибана, окружавшим нас.
На этот раз Дэйв, Брайан и я заметили цель и открыли ответный огонь по деревьям рядом с дувалом прямо напротив нас. Как только мы открыли огонь, нам ответили из здания - мечети. Нас атаковали из мечети. Согласно Женевской конвенции, если противник атакует вас из священного места, используя его как военную позицию, то он может быть уничтожен.
Дэйв принялся за работу по пулеметным позициям противника, ведущим огонь из мечети. Я попросил его прикрыть меня огнем и выбрался из грузовика с AT4 и LAWS. AT4 - это одноразовый легкий противотанковый гранатомет. LAWS - это легкая система противотанкового оружия для уничтожения небольших грузовиков и боевых позиций. Эти системы предназначены для уничтожения брони, но они также работают и по зданиям.
Я выстрелил из LAWS сначала в здание напротив нас, чтобы определить направление и дальность. С таким же успехом я мог бы бросить теннисный мячик, если бы это не принесло пользы. Я услышал громкий стук пуль вокруг меня и спрятался обратно в грузовик, прежде чем я смог выстрелить из AT4. Когда стрельба затихла, я выпрыгнул обратно, держась ближе к грузовику, и прицелился в дувал перед нами. Процесс стрельбы стал привычным: Поднять передний и задний прицелы. Дистанция триста метров. Снять с предохранителя. Проверить заднюю часть выстрела. Снять с предохранителя и выстрелить. БУМ. Мощный взрыв. Пыль и обломки полетели из главного входа и всех окон. Как только я заскочил обратно в грузовик, в дверях появился Билл.
"Как вы тут поживаете, парни?" спросил Билл своим медленным техасским говором, несмотря на огненный водоворот вокруг него. Я имел удовольствие служить с несколькими техасцами, и все они были прирожденными бойцами. Должно быть, там что-то такое в воде.
"Мне нужен подсчет патронов, по радиосвязи слишком много сумасшедших", - говорил он. Как сержант группы, Билл обеспечивал большим количеством боеприпасов для оружия. Он отправился проверить наши запасы и вскоре вернулся. "У меня плохие новости, капитан. У нас "янтарь" по 50-му калибру", - сказал он. "Янтарь" означал, что мы уже израсходовали половину наших боеприпасов.
Я велел ему взять оружие посолиднее, однако он уже был на шаг впереди. Шон, ефрейтор, доставал "Гуся". 84-мм безоткатное орудие, названное "Гусь" в честь его первоначального производителя, компании Carl Gustav Stads Gevärsfaktori[1], способно выстрелить в здания высокоскоростным фугасным снарядом размером с футбольный мяч. "Сначала мы попробуем AT4, - сказал он.
Звучало неплохо, но я сказал Биллу, чтобы в следующий раз, когда он захочет поговорить со мной, он использовал радиостанцию. Он был слишком ценен, чтобы бегать вокруг без прикрытия. "Ты нужен мне живым и без дырок", - сказал я ему.
Он исчез как раз в тот момент, когда я услышал жужжание лопастей вертолета. Прибыли AH-64 "Апачи".
"Так, ублюдки, теперь действительно началось!" - закричал Дэйв во всю мощь своих легких.
Я повернулся к Рону, и он показал два пальца. Два самолета. Реактивные истребители также прибывали на место, и Рон начал координировать действия и определять цели.
Поскольку основными силами операции "Медуза" была канадская оперативная группа на другом берегу реки, мы должны были получить у них разрешение на использование "Апачей". В то время канадцы не подвергались нападению, и в конце концов они передали вертолеты под наше управление. Канадская оперативная группа также хотела оставить в резерве запрошенные нами самолеты - американские штурмовики A-10, но они согласились и отдали и их. Пока Рон разбирался с A-10, Джаред определял цели для проносящихся над нами "Апачей", которые входили в состав голландского контингента ISAF. По его указанию самолеты нанесли удары по хорошо защищенным зданиям на нашем пути, чтобы выбить их обитателей. Однако голландские пилоты опасались стрелять слишком близко к нам. Они не хотели, чтобы их обвинили в дружественном огне.
"Если вы не поражаете цели, которые мы вам указываем, то мы не можем вас использовать", - раздраженно огрызнулся Джаред. "Враг находится в пределах двухсот метров от нашего местоположения, и нам нужен огонь сейчас".
Первые две 2,75-дюймовые ракеты с "Апачей" врезались в виноградный сарай перед нами, обрушив всю его переднюю часть. Резкий грохот взрывов ознаменовал хорошее попадание. Пока рассеивалась пыль от взрывов ракет, солдаты афганской армии справа от меня уничтожили четырех или пять боевиков "Талибана", которые выбежали из здания, ошеломленные и растерянные.
Когда я потянулся вниз, чтобы взять еще один короб с боеприпасами, на капоте моего грузовика вспыхнуло красное свечение. РПГ взорвался прямо за окном Брайана, осыпав грузовик осколками. Оглушенные на мгновение, мы снова оказались в центре внимания, когда по радиостанции раздался голос Джареда. Он все еще пытается добиться огневого превосходства, чтобы продвинуться к холму. Затем отозвался ТОС в Кандагаре: "Коготь 30", это "Орёл 10". Обстановка следующая: противник исчисляется не десятками, а сотнями, возможно, даже тысячами. Как слышите, прием?"
Я бросила взгляд на Брайана. "Ты, должно быть, издеваешься надо мной".
Шлепающий звук попаданий пуль в машины привлек мое внимание, и я снова сосредоточился на поражении целей из своего пулемета. Поблизости вертолеты "Апач" обстреливали боевиков "Талибана", прятавшихся за холмом. Я услышал, как раскаты 30-миллиметровых пушек разрывают дувалы и оросительные арыки за нами. Обычно боевики "Талибана" прятались при появлении "Апачей", но в этот раз они держались и окопались. После выполнения последнего захода "Апачи" зашли на крен, и низкий рокот лопастей ротора затих вдали, направляясь в сторону Кандагара для дозаправки и пополнения боекомплекта.
Если эти боевики не боялись вертолетов, то теперь, когда "птички" улетели, они станут только смелее. Я слышал, как Рон по радиостанции пытался привлечь дополнительные вертолеты. Боеприпасы в моем грузовике быстро заканчивались, и, судя по интенсивности огня, я полагал, что и в других грузовиках ситуация была такой же.
Не успел я повернуться к своему пулемету, как ко мне подбежал Райли, мой старший медик. У него было два AT4, легкие противотанковые ракеты.
"Где они тебе нужны?" - спросил он.
Я указал ему на одно из самых активных мест. По его сигналу Брайан, Дэйв и я открыли огонь из всех имеющихся у нас орудий, чтобы прикрыть его, пока он ползет вдоль задней стенки моего грузовика. Талибские пулеметчики заметили его, и их короткие очереди прошли в нескольких футах от него, когда он высунулся из укрытия, чтобы открыть огонь. Он выпустил первую ракету, пытаясь увернуться от встречного огня, отмеченного фонтанчиками пыли. Снаряд пролетел мимо дверного проема и взорвался в толстой глинобитной стене. Райли метнулся обратно к грузовику за второй AT4. Быстро вернувшись на то же место, на открытое пространство, он вскинул гранатомёт и выстрелил. Очередное облако пыли разлетелось во все стороны вокруг него. 84-мм снаряд попал точно в то место, где за несколько секунд до этого находились пулеметчики талибов. Последовало еще около дюжины взрывов вокруг наших грузовиков. Я повернулся, чтобы спросить Брайана, откуда у нас столько гранатометов AT4, думая, что остальные тоже стреляют по врагу. Но тут я увидел испуг в глазах Брайана.
"Это РПГ!" закричал Брайан. Вражеские гранатометы.
Это было похоже на фейерверк четвертого июля в сочетании с острыми как бритва осколками. Находясь в башне своей машины, Зак вздрогнул, когда рядом с ним разорвался РПГ, и осколки вонзились ему в руку. Он пригнулся под защиту бронированного щита, установленного вокруг гранатомета MK19, и быстро оценил ситуацию. Убедившись, что его рука все еще цела и может шевелить кистью, он продолжил вести огонь по позициям талибов. Гранатомет MK19 стреляет гранатами размером с теннисный мяч на сотни метров.
По радиостанции прозвучал голос. "Зак ранен!" Райли бросился к своей машине, схватил свою сумку и помчался к Заку, взобрался на гору, абсолютно открытую для талибов, чтобы обработать рану на руке Зака, пока тот продолжал стрелять. Рана была не опасна для жизни. Райли перевязал рану, спокойно спустился вниз и побежал к трем другим грузовикам по очереди, проверяя состояние каждого.
Через мгновение после ухода Райли граната заклинила в раскаленном стволе MK19 Зака. Гранаты сдерживали боевиков Талибана, но Зак видел, как они движутся через оросительную арык и ряды деревьев на нашем фланге. Не лучшее время для снижения огневой мощи. Зак вылез из бронированной башни и перебрался в переднюю часть, где склонился над орудием задней частью к противнику, воткнул в ствол стальной шомпол, выдернул гранату и устранил повреждения. Чудом оставшись невредимым, он вскоре снова начал бить во фланг боевикам.
Рон крикнул мне из кузова моего грузовика. Еще одна плохая новость: мы остались без самолета A-10, который должен был пойти на дозаправку. "Черт, мы не можем передохнуть", - ответил я, а затем передал сообщение по телефонной трубке: "Как только мы останемся без самолета, дикари начнут по нам сильно бить. Мы должны быть готовы".
Ходж и его группа расположились широким фронтом, наблюдая за нашим тылом в узком месте, ведущем на холм. В момент засады моя группа выдвинулась вперед, и теперь густой дым от взрывов и пожаров скрывал нас от Ходжа.
"Бросьте дымовую гранату, чтобы обозначить свою позицию", - сказал Ходж по радиостанции.
"Нет", - ответил я. Дым также дал бы гранатомётчикам РПГ цель для стрельбы.
Ходж решил, что сможет попытаться хотя бы нейтрализовать противника, который продвигается, чтобы укрепить свои позиции и усилить давление на нас. Когда он маневрировал, пытаясь разглядеть нас, выстрел из РПГ чуть-чуть не попал в его грузовик. Взрыв с тыла привлек внимание группы. Около двадцати боевиков "Талибана" прятались в глубокой оросительном арыке. Они высовывались, стреляли, а затем сползали обратно и перезаряжались. Грузовик Ходжа резко остановился и открыл огонь.
Второй грузовик Ходжа принадлежащий Джеффу, сержанту группы, также был вооружен автоматическим гранатометом, быстро подъехал к грузовику Ходжа. Наводчик стал за зеленый коробчатый гранатомет, снял предохранитель и начал сыпать десятки гранат прямо на боевиков в оросительном арыке, обстреливая их слева направо.
Остальные члены группы Ходжа встали рядом и вели огонь по всей длине канала, загоняя бойцов "Талибана" в ловушку. Тела разлетались на куски, когда гранаты разрывали их отряд; один РПГ выстрелил прямо в воздух.
Двое боевиков бросились наутек. Одетые в мешковатые рубашки и штаны, с подсумками для магазинов АК-47 на груди, они выскочили на открытое пространство и были быстро срезаны двумя афганскими солдатами с пулеметом ПКМ.
Гранатометчик постоянно работал вдоль и поперек арыка. Больше никто и никогда не вышел из этого арыка.
Я вызвал по связи Джареда и попросил его отправить ко мне группу Брюса. Нам нужно было буквально обойти повозки внутри чаши, чтобы максимально увеличить огневую мощь. Джаред сообщил, что они спешились из своих грузовиков на въезде в комплекс, уничтожая боевиков Талибана, и не могут сдвинуться с места. Причиной этого должна была стать какая-то крайняя необходимость - вы никогда не посылаете войска в пешем строю, если их не прикрывают пулеметы. Я молился, чтобы никто не оказался в окружении и не был прижат к земле.
Позже я узнал, что произошло: когда мы попали в засаду, боевики в дувалах слева и справа от группы Брюса тоже открыли огонь, обрушив на них адский перекрестный огонь. Толстые стены лагеря обеспечивали отличную защиту - настолько хорошую, что пулеметы 50-го калибра и 40-мм гранатометы группы не могли их пробить.
Брюс решил послать небольшую огневую группу, чтобы зачистить боевиков. Бен, инженер-сержант, и Джей Ди, медик, повели отряд из шести афганских солдат под прикрытием грузовиков к основному строению, где они вплотную прижались к толстым саманным стенам дувала и забросали двор гранатами. Их красные и зеленые трассеры разлетались и вращались, пересекая внутреннее пространство, когда они ворвались внутрь.
Бен и его люди обнаружили в задней части дувала четырех боевиков "Талибана", которые пытались убежать через маленькую дверь. Троим удалось выбраться. Четвертый боевик рванул к двери со скоростью спринтера, стреляя из своего АК от бедра. Он ударился о дверь и отскочил назад, удивившись, что она не открывается, и рухнул на землю, когда афганские солдаты с Беном открыли огонь.
Командир отряда ANA оскалился в зубастой ухмылке и показал Бену большой палец вверх. Бен, известный суховатым чувством юмора, усмехнулся в ответ. Солдаты двинулись дальше к другим дувалам, и эта сцена повторилась еще два раза. Каждый раз связь между афганцами и американцами укреплялась.
Третий дувал представлял собой большой трехэтажный дом с виноградом, стоявший рядом с глубоким сухим оросительным арыком, покрытым растительностью. Афганские солдаты бросили еще одну гранату в арык, а затем перебрались на другую сторону и стали обеспечивать контроль за внешней стороной здания. Заглянув внутрь, они увидели несколько десятков больших ящиков с боеприпасами и ракеты РПГ. Как раз в тот момент, когда объединенная группа бойцов собиралась войти внутрь, афганский солдат снаружи начал кричать. Над дверью висела российская 107-мм ракета. Провод на уровне головы должен был привести мины-ловушки в действие.
В промежутке между очередями я слушал, как Бен по радиостанции докладывает Брюсу. С меня было достаточно того, что в меня стреляли, в ожидании, пока группа Брюса закончит зачистку территории. Я помчался по открытому полю к грузовику Джареда. "Где, бля, 36-й?" Наш разговор и объяснение выглядели как крики под грохот пулеметов 50-го калибра и взрывы вокруг нас.
"Засада отрезала наш элемент. Группа Брюса не смогла добраться до нашего расположения - его ребята занялись оттеснением противника, чтобы мы могли собрать все машины", - ответил мне Джаред. "Predator говорит, что у нас здесь сотни боевиков".
"Тогда нам нужно, чтобы эти парни вернулись сюда сейчас же!" крикнул я. "Если они застрянут там, нам придется заплатить за то, чтобы вытащить их оттуда. Вы можете вернуть их сюда, чтобы мы могли выбраться из этой передряги?".
Совещание прервалось, когда Кейси, стрелок в грузовике Джареда, крикнул "Патроны!". Мы с Джаредом вместе перелезли через кузов грузовика, чтобы перенести к нему короба с боеприпасами, чтобы он мог продолжать стрелять. Пулеметы и гранатометы поддерживали нашу жизнь.
Билл подбежал к грузовику. "Капитан, у меня плохие новости", - крикнул он. "У нас осталось по два короба на ствол и четыре ракеты. Мы скоро останемся без боеприпасов".
Черный цвет боеприпасов означал, что они вот-вот закончатся. Я потянулся вниз и нажал клавишу тангенты на своей радиостанции.
"Брюс, пусть твои ребята разорвут контакт и выведут своих людей оттуда СЕЙЧАС! У нас почти закончились боеприпасы. Если они останутся там еще немного, мы не сможем поддержать вас".
Брюс вызвал Бена и велел ему возвращаться к машинам. У групп было мало боеприпасов, но Бену нужно было выбираться, а он не мог оставить врагу такой же опасный склад, как тот, который они нашли. Опустившись на колено, он достал из своего штурмового ранца зеленый пакет с двумя блоками взрывчатки С-4. Крошечные упаковки были готовы к работе.
Бен вызвал Брюса по радиостанции. "Сэр, мы проверили третий дувал к западу от вашего местоположения. У нас есть крупный заминированный склад в этом дворе. Здесь большое количество боеприпасов и РПГ. Обратный отсчет начнется через две минуты по моей команде. MARK."
Бен приказал командиру афганского отряда начать отводить своих людей к первому дувалу. Когда каждый из них проходил мимо, Бен похлопывал его по плечу, чтобы убедиться, что все на месте. Две минуты это не так уж много времени. Бен и афганцы должны были действовать быстро.
Бен установил секундомер и таймер. Он посмотрел на детонирующий шнур, запал замедленного действия и капсюли-детонаторы[2], чтобы убедиться, что они правильно установлены, затем осторожно взял пальцами зеленые запалы и сделал рывок. Маленькие пластиковые цилиндры вспыхнули и извергли струи густого серого дыма. Бен спокойно засунул С-4 в отверстие рядом с большой стопкой ракет и отошел в сторону.
Спокойствие закончилось. "Горит, горит, горит!" повторял Бен сквозь радиопомехи, выбегая из двора с виноградником. Процесс был запущен.
"Коготь 36, это 36 Браво, тридцать секунд до взрыва".
Как только мы с Биллом услышали Бена по радиосвязи, мы рванули назад к нашим грузовикам. Билл предупредил последние два грузовика, а я - первые два.
"Пристегнитесь, взрыв через тридцать секунд!"
Брайан захлопнул свою дверь. Дэйв быстро нырнул вниз в турели. Рон прополз под ногами Дэйва. Я сел со стороны пассажира и пригнулся, насколько мог. До нас было всего около футбольного поля. Когда два блока взрывчатки привели в действие склад, это было... Ух! Сначала вспышка, потом грохот, и над нами пронеслась волна жара, раскачивая грузовики. Все, что не было привязано, взлетело на воздух. С неба посыпались огромные куски глинобитной стены, глиняные кирпичи, ракеты и мины.
"Всем грузовикам сообщить статус", - рявкнул я в рацию.
"Грузовик два на месте". "Грузовик три на месте". "Грузовик четыре".
Взрыв покрыл все тонким слоем пыли. Я посмотрел на Дэйва, сидящего на корточках в турели. Он разразился смехом. Вскоре к нему присоединились Брайан и Рон.
"Над чем, черт возьми, вы смеетесь?" спросил я.
"Ты похож на двухсотдвадцатифунтовое[3] сахарное печенье, капитан", - вырвалось у Дейва между приступами смеха.
Не стоило большого труда понять, что я выгляжу нелепо, наполовину втиснувшись в пространство между половицами и сиденьем, покрытый пылью и лающий в рацию. Мне пришлось рассмеяться. "Что еще может случиться сегодня?" сказал я с сарказмом.
"День еще не закончился", - сказал Рон.
"Выходим", - сказал Бен в рацию. Он не успел договорить, как появились первые афганцы, вышедшие из пролома во внешней стене дувала. Наши тыловые пулеметчики прикрывали их, пока они с Беном бежали к грузовикам.
Группа Ходжа по-прежнему не могла нас видеть. Джей Ди, медик из команды Брюса, знал, что мы застряли в зоне поражения, и отправился с афганским солдатом, чтобы предупредить их. Пробежав назад по дороге и обогнув поле марихуаны, он наконец нашел группу Ходжа.
Они тоже были под огнем. Пуленепробиваемые стёкла двух грузовиков Ходжа были выбиты пулями и покрылись паутиной трещин. Кроме грузовиков, никакого укрытия не было, и Ходж знал, что его группа не сможет долго оставаться в таком положении. Но они застряли. Если они оставят свою позицию, прикрывающую тыл, остальные группы, возможно, никогда не смогут выбраться обратно. Вся наша ситуация стремительно ухудшалась.
Пришло время оценить ситуацию без лишних слов. Мы находились под точным огнем со всех сторон. У нас также не хватало боеприпасов. Мы не могли продвигаться вперед, чтобы захватить холм. Если бы мы остались, то в конечном итоге оказались бы в меньшинстве, столкнувшись с сотнями боевиков "Талибана" без пулеметов. Я вышел на связь по радиостанции и вызвал Джареда.
"Тридцатый, это 31-й. Прошу прервать связь, чтобы мы могли собраться, перегруппироваться и вызвать экстренное пополнение запасов".
Джаред вызвал 36, группу Брюса, чтобы убедиться, что они готовы. Их бой развернулся, когда талибы начали стрелять бронебойными боеприпасами, которые легко пробивали наши тонко бронированные грузовики.
"Действуйте", - ответил Джаред.
"Всей 31-й группе вступить в контакт, повторяю еще раз, вступить в контакт! Выдвигайтесь в порядке движения. Обеспечить прикрытие огнем", - приказал я.
Брайан скомандовал: "Приготовиться", и все замолчали. Наш грузовик покатился назад, сопровождаемый лавиной латунных гильз, падающих с крыши и капота. Другие грузовики из моей группы последовали нашему примеру, и мы держались в колеях друг друга, чтобы избежать мин и СВУ. Когда мы выехали обратно через проход, удушающее ощущение того, что мы находимся в зоне поражения, испарилось. Я наблюдал, как коллаж цветов на цифровой карте потускнел, когда мы продвинулись на несколько километров в пустыню.
[1] Городской оружейный завод имени Карла Густава.(швед.)
[2] В СА и ВС РФ применяется готовое изделие для огневого способа взрывания – это зажигательная трубка ЗТП-50.
[3] 99,79 кг.