Галактическая мафия
Я убил его. И никто никогда не узнает об этом. По крайней мере, пока я жив. Никто не найдёт никаких следов и никаких доказательств, я обо всём позаботился, всё зачистил. Я был должен сделать это.
Всё началось с изучения семи странных смертей. В каждом отдельном случае – никакого криминала, но уважаемые, авторитетные, влиятельные люди умирали как-то неожиданно и странно.
Отравиться грибами на застолье, где грибы ели десятки людей и ни у кого кроме погибшего даже лёгкого расстройства не случилось? Да, возможно. Действительно, смертельный гриб был только один и он оставил следы только в одной тарелке – в той самой. Но вероятность такого близка к абсолютному нулю.
Выпасть из окна, прогоняя голубя, который гадил на подоконник? Подоконника не видно под трёхсантиметровым слоем птичьего помёта – не в первый раз птица мира вполне мирно использовала его как нужник. Хозяин квартиры годами не открывал окно вообще, плевать ему на голубков. А тут – подорвался в середине важного телефонного разговора и…
С кирпичом – вообще нелепое стечение обстоятельств. Совершенно непонятно, что сподвигло человека, у которого в доме отличный тренажёрный зал, подтянуться на собственном заборе. И из всего многокилометрового периметра – мы проверяли – только один кирпич был уложен как зря – на пустошовку. Причём, уложен лет десять назад. Но под рукой сорвался и – на голову.
Опять же, голова – устройство защищённое, крепенькое. А тут высоты-то – от вытянутой вверх руки до головы, всего ничего. Была бы шишка, ссадина. Ну пусть рассёк бы кожу. Даже сотрясение можно предположить при плохом раскладе. Но – нет, аккурат уголком в темечко. И это тоже небольшое повреждение, не смертельное. Но лопнул сосуд, мощное кровоизлияние, смерть.
Случаи совершенно разные – от нелепой аварии до утопления в джакузи, но объединяли их внезапность, странность и… скромный учитель из Подмосковья, Сергей Сергеевич Хохчур.
Проверяя все контакты погибших – именно погибших – я выяснил, что каждый из них либо встречался, либо получал звонок от Хохчура. Кто за неделю, кто за месяц, кто за пару дней до трагедии. Причём, по своему статусу все жертвы ну никак не могли быть связаны с учителем истории – элита соблюдает социальную гигиену, простонародья избегает, отгораживается от него теми же заборами, скоростью своих авто, безжалостными секретарями и помощниками. Жизненные пути жертв и подозреваемого до этого тоже не пересекались – не жили в одном дворе, не ходили в один садик, не попадали, разумеется, в одну компанию.
Предъявить Хохчуру было нечего, и это избавило меня от необходимости тщательно заметать следы. Я не вызвал его, не стал делать запросы. Просто выследил по соцсетям и подловил в самом что ни на есть безлюдном и, что важнее, безкамерном месте на окраине.
Скромный невзрачный очкарик лет шестидесяти ничуть не удивился, что его ищут. Внимательно рассмотрел удостоверение, покивал и всей своей двояковогнутой тушкой выразил готовность к сотрудничеству со следствием.
Хохчур сразу признался, что, действительно, разговаривал с погибшими. Он постоянно ищет выходы на сильных мира сего – как Левша, который рвался доложить Государю, что англичане ружей кирпичом не чистят.
Для себя никогда ничего не просил, лез наверх только по делам, как он сказал, «всеобщим». То школьным олимпиадникам деньги на поездку выбивал, то поправки в закон об образовании. Как-то предлагал отменить налоги для школ. Говорит, глупо же, государство даёт деньги муниципалитетам, те – школам, а школы часть денег возвращают государству. Причём, если не вовремя заплатят, то государственная налоговая судится, выигрывает, щедро набрасывает пени и судебные расходы. И государству приходится выделять дополнительные деньги школам, чтобы они рассчитались с государством.
Это всё забавно, конечно. Но меня интересовали причины смерти тех людей, которые все до одного, оказывается, ему отказали. И тут мужичка понесло.
– Вы, наверное, слыхали про глазливых людей, у которых глаз недобрый.
– Только не надо сказок, говорите по существу.
– А ещё за собой замечали наверняка – покоситесь на неприятного человека, и он тут же споткнётся. Было?
– Ну, бывало пару раз. Какое эта мистика имеет отношение к делу?
– Это не мистика, это реальность. Каждому человеку время от времени даётся этот дар. И если он его правильно применяет, то дар усиливается и остаётся навсегда. Если, конечно, человек не начнёт применять его во вред.
Хохчур снял очки, близоруко щурился мне в лицо, протирал стёкла носовым платочком – тянул время. Я не торопил.
– Во вред всем… всему, – наконец разродился он и вскинул очки на нос, – во вред людям, обществу, развитию, прогрессу. Во вред всеобщему. Высшему.
– И кто же определяет, что высшее и всеобщее? Вы?
– Никто не определяет, оно просто есть. Что-то полезно всем, что-то – кому-то одному. Тому, кто хочет жить за счёт всех. У каждого своё понимание, каждый может для себя определить, что его, а что всеобщее. А угадает или нет – вопрос десятый. Пока человек угадывает верно, негодяев ждут неприятности, а он сам находится под защитой.
– Играете роль сумасшедшего? Не неприятности, а преступления кто организовывал? Кто убивал? Колдуны? Демоны? Боги?
– Попытаюсь объяснить. Вы же, хотя бы по долгу службы, знаете про мафию?
– Про организованную преступность, Воров в законе? – насторожился я: кажется, сейчас он перейдёт к делу.
– Нет, чтобы понять, вам придётся вспомнить, как возникла мафия в Америке. Тогда, в 20-х годах прошлого века, итальянские преступники пробавлялись кражами и налётами, но силу из себя не представляли. Была и вторая не-сила – местные рабочие.
Капиталисты рабочих просто выжимали как лимоны. Но рабочие ничего не могли им противопоставить. На любую просьбу – повысить зарплату, улучшить условия в цеху, не увеличивать в очередной раз рабочий день – отвечали молчанием и делали то, что хотят.
– Бастовали же работяги, – буркнул я.
– Да, но без толку. Для того, чтобы забастовка ударила по капиталисту больно, нужно, чтобы ни один рабочий не вышел. И тогда, к примеру, доменная печь остынет, металл в ней превратится в гигантский слиток. Ущерб колоссальный – только новую печь строить, эту уже не спасти.
Но хозяева заводов всегда находили штрейкбрехеров. Платили им хорошие деньги, чтобы те вышли и поддержали производство в рабочем состоянии. В результате забастовки оказывались достаточно безобидными, и капиталисты не шли навстречу рабочим.
И вот однажды к расстроенным своим бессилием профсоюзным лидерам пришёл черноволосый паренёк в большой кепке. С невыносимым итальянским акцентом предложил сделку, пообещав, что теперь все забастовки, начиная со второй, будут удаваться. А за это попросил бастовать не только тогда, когда нужно рабочим, но и тогда, когда попросит он. Профсоюзные боссы согласились – а что терять? Тем более, они не верили, что этот итальянец сможет совершить чудо.
Следующая забастовка, как и все предыдущие, сорвалась – нашлись штрейкбрехеры, отработали смену. Получив оплату за предательство всеобщего дела, они, довольные шли домой. А пришли… на дно Гудзона – с забетонированными в тазиках ногами.
Вторая забастовка удалась – никто не рискнул стать штрейкбрехером. Домны застыли, капиталист получил колоссальный убыток и посчитал, что дешевле таки поднять зарплату, раз уж профсоюзы научились проводить забастовки.
Рабочие стали силой. Но силой стала и мафия. Вместо того, чтобы совершать тысячи налётов, они получали гораздо больше от владельцев заводов всего лишь под угрозой забастовок. А когда капиталист не верил в серьёзность намерений, то итальянский паренёк, его звали Аль Капоне, просил профсоюзы устроить забастовку. И те не отказывали.
– Красивая байка. Но при чём тут семь трупов у нас?
– Смотрите: рабочие получили то, что им нужно. Мафия получила то, что ей нужно. А теперь представьте, что на нашу планету прилетел Аль Капоне из другой галактики. У него свои интересы, у простых землян – свои. Но их можно сочетать, и каждый получит то, чего хотел. И, главное, галактический мафиозо умеет наказывать.
– Если вас интересуют семь человек из самой верхушки элиты, то вряд ли вы столь же настырно станете анализировать тысячи случаев смертей, травм, происшествий, внезапных болезней, неудач у людей менее заметных. А они происходят – вопреки логике, теории вероятностей, вашим представлениям.
Вот, смотрите – у крупного… ну, по вашим меркам, среднего предпринимателя обнаружили неоперабельный рак, хотя неделей раньше он проходил полное обследование и никаких патологий не было. До этого он пообещал мне помочь провести фестиваль юных краеведов. Я всё организовал, и когда уже нужно было оплатить деткам со всей страны билеты, предприниматель перестал брать трубку.
– И вы его заразили раком? Не слишком ли?
– Нет, не я. Видите ли, наш галактический Аль Капоне такими делами занимается сам.
– А вы, стало быть, указываете, кого покарать?
– Снова нет, – похоже, он начал раздражаться, – Мы с ним даже не можем связаться, только он с нами. Он отслеживает и оценивает такие ситуации сам. Мне кажется, я догадываюсь, как. Бывает такое особое чувство – смесь растерянности, удивления и непонимания: ну зачем так-то? Ну отказал бы сразу. Или объяснился, сказал бы, что жаба задавила. Зачем же так глупо водить за нос? И вот как это чувство возникает, так можно ждать пожара, локального потопа, скользких лестниц, открытых окон, лихорадки или глистов – что-нибудь, да случится.
Конечно, я не верил ни на грош. Но учитель от космических историй перешёл к земным фамилиям. Назвал их не семь – двадцать четыре. Двадцать четыре человека, которых Хохчур считал непорядочными, были убиты самыми нелепыми и изощрёнными методами. А тех, кто получил травмы, потерял бизнес, пересел из высокого кресла на нары он перечислял очень долго, я со счёту сбился.
Я понимал, что этот слабосильный маньяк не мог бы дотянуться ни до кого из них. Более того, никто из людей не смог бы организовать эти жуткие расправы – только высшие силы или… или космический Аль Капоне?
– А почему инопланетяне, а не дьявол?
– Я уже объяснял, – ответил резко, аж слюной брызнул – это мафия. И мафия время от времени требует «забастовку для себя». Цели у неё совершенно материалистические, никакой мистики. Они прилетают иногда и что-то вывозят с Земли. Скупка бессмертных душ им не интересна.
– То есть, вы убиваете и калечите людей, грабите их, а кроме того, грабите всю планету?
– Людей? – вдруг зло ощерился Хохчур, – Какие это люди? У них нет ничего человеческого. Это они грабят всю планету, всё человечество. А наворовав без меры объявляют себя элитой.
Я начинал вскипать, но сказал твёрдо и холодно:
– Они зарабатывают, и это законно.
– Законно по какому закону? – взвизгнула эта бешеная крыса, – По тому, что сами для себя нарисовали? Ворьё отлично устроилось!
Зарабатывают они! У станка круглосуточно стоят? Вот, выступил один на Петербуржском форуме и устал – поехал на своей яхте по Адриатике кататься. А он мне нужен был! Неделю покатался – снова устал, махнул в Таиланд. Там устал – двинул отдыхать на свою виллу в Калифорнии. Два месяца отдыхал по всему свету после одного выступления. Работяга! Трудоголик! А состояние его только увеличивается от такого тяжкого труда.
Мне от него нужно было меньше, чем он за ночь на шлюх тратит. И не для себя – для общества. Но ему некогда – весь в трудах, весь в заботах. И что, пусть дальше «по закону зарабатывает»? Ну, посмотрим, как ему теперь работаться будет. Не сегодня-завтра читайте в новостях.
Я видел перед собой яростного, завистливого нищего, готового на любые преступления против тех, кто достиг успеха. Не знаю как, но этому гнилому человечку удаётся убивать. Но даже если он закатит такую же разоблачительную истерику перед судом присяжных, максимум, что получит – принудительное лечение. Значит, он продолжит убивать безнаказанно.
…Нет, не продолжит. Я сделал то, что должен был. Если есть другие, есть ли межпланетная мафия? Не важно. Даже если есть, то на одного мафиозо стало меньше.
Эту рукопись нашли, когда разбирали бумаги в сейфе покойного коллеги. Глупая смерть – получил полковника, обмывал повышение, по традиции выпил стакан водки и подавился звёздочкой, брошенной на дно.