Джим Бейкер, "Учебник колдуна. Практика английской народной магии в 1550-1900 годах"

Предисловие

Сокровищница Хитрого Ремесла

Как исследователь я всегда с огромным удовольствием читаю работы других авторов, если они созданы с любовью и вниманием к деталям, и особенно, когда речь идет о дорогой моему сердцу теме. «Учебник колдуна» - именно такая книга, превосходное глубокое исследование практик и мировоззрения Хитрого Народа.

Когда Джим Бейкер впервые связался со мной и попросил разрешения использовать выдержки из некоторых рукописей, над которыми я работал («Гримуар Артура Гонтлета» и «Книга сокровищ духов»), я был заинтригован. Я понимал, что такая работа, чтобы быть правильной и полноценной, потребует огромного количества исследований. В письме Джим спросил, не хочу ли я оценить его законченную рукопись, и я с радостью согласился.

Обстоятельства благоволили нам – он как раз собирался приехать в Лондон из США. Мы договорились встретиться в знаменитом эзотерическом книжном магазине «Atlantis» в Блумсбери и провели несколько следующих часов в кафе по соседству, обсуждая его работу и многолетние исследования, которые предшествовали ее созданию. На прощание Джим вручил мне электронную копию черновика своей книги.

Моему положению можно было позавидовать. Я читал «Учебник» и пытался найти все, с чем был не согласен и что можно было бы улучшить. Мне быстро стало ясно, что эта книга – настоящее сокровище. Она не только отражает жизнь и практики хитрого народа, но и рассматривает их в контексте изучения социальной и культурной среды, а вместе с ними и все возникающие теологические и религиозные вопросы. Кого-то выводы Джима могут огорчить – он подчеркнуто демонстрирует полностью христианское мировоззрение колдовских практик, которые, тем не менее, остаются маргинальными из-за отсутствия полноценного толкования и представления христианской магии.

Эта книга очень объемна. Она включает в себя много материала из большого количества первоисточников и иллюстрирует весь диапазон практик Хитрого Ремесла. Очень часто Хитрые люди прибегали к гаданиям, и поэтому здесь подробно описаны методы, которые они использовали, включая геомантию, толкование снов, астрологию и различные формы письменного искусства. Но и то, чем хитрые люди не пользовались, столь же интересно. Автор кропотливо прорабатывает столетия исходного материала, и пристально изучает описания колдовства, заклинаний, целительских практик и средств для поиска сокровищ.

Большая часть книги сосредоточена на английском колдовстве, но в ней встречаются многочисленные упоминания американских источников и практики. Джим Бейкер поставил перед собой важную задачу представить всестороннее разъяснение того, что известно о реальных практиках английских Хитрых людей в период с 1550 по 1900 год. И ему это удалось – читатель получит много информации не только о практике колдовства, но и о теории, теологии и практике христианской магии в разных уголках мира и в разные эпохи. Книга рассеивает стереотипы, не основанные на исторических фактах – она концентрируется на том, что можно доказать и показать.

Приготовьтесь войти в мир Хитрого Ремесла и узнать новое!

Дэвид Рэнкин, Гластонбери

17 апреля 2014 года

Предупреждение любопытным

Я хотел отдохнуть от тяжелого академического языка и написать исторически точный, но легкий для чтения обзор документальных магических источников Хитрого Народа. Но оказалось, что не перегружать текст откровенно технической терминологией и общепринятыми мнениями маститых экспертов (как академиков, так и оккультистов) не так-то просто. Профессиональные привычки сложно перебороть и, пытаясь сохранить непринужденный тон, я обнаружил, что не готов отказаться от цитат, подробных примечаний и заумных терминов, если все это придает тексту тот смысл, который я пытаюсь донести. В результате получилась не общедоступная и легкая книга, как я планировал, и поэтому я пишу это предостережение.

Основу книги представляют цитаты из магических источников – в основном тех, которые появлялись в печати – доступных образованным и простым Хитрым людям между 1550 и 1900 годами. Я старался сохранить контекст, стиль и формат публикаций, поскольку считаю важным представить материалы настолько точно, насколько это вообще возможно. Я сохранил оригинальное написание и типографские идиосинкразии, за исключением удлиненной s (f), а также сокращений, которые обозначаются макроном над буквой. Разрывы страниц обозначаются косой чертой (/), за исключением случаев, когда она встречается в исходном тексте. Слова, разделенные между страницами, приведены целиком на второй странице. Мои комментарии, пропуски и пояснения с цитатами заключены в квадратные [] или фигурные {} скобки. Я опустил пробелы между концом слова и двоеточием или точкой с запятой, а также отступ в начале абзаца. Некоторые оригинальные типографские элементы и вовсе оказалось невозможно воспроизвести (например, использование Дэвидом Рэнкиным полужирного шрифта и красного цвета (в издании гримуара Артура Гонтлета) для обозначения рубрик), но я постарался максимально сохранить стиль оригинала. Я использовал подход гибридного цитирования, которое сочетает текстовые ссылки на источники со сносками для отдельных ссылок, чтобы избежать необходимости в громоздкой библиографии.

Я постарался сделать выбор цитат максимально понятным и отражающим явление, о котором в них говорится. В случаях некоторых очень объемных и сложных систем, таких как колдовство и астрология, подобный подход не всегда практичен. Однако, чтобы понять каждый конкретный пример и его теоретический контекст необходимо много информации. Существует слишком большое количество примеров каждого случая – в частности, заклинаний и ритуалов, - и включить их все в эту книгу не представляется возможным. Кроме того, следует точно указывать источник каждой цитаты, чтобы читатель мог обратиться к оригиналу, ознакомиться с контекстом и получить дополнительную информацию.

Но моя книга – это не просто сборник первоисточников. Я пытаюсь объяснить теоретические конструкции (чаще всего не упоминаемые), каким образом (и по какой причине) они менялись с течением времени. К сожалению, я не нашел ни одного анализа, который отвечал бы на поставленные мною вопросы – и создал свой собственный. Поэтому эта книга одновременно и историческая, и спекулятивная. Я не могу претендовать на какой-либо конкретный исторический авторитет, хотя и верю, что сумел дать правдоподобное описание магических практик и их развития.

Некоторых читателей мои выводы могут не удовлетворить, и поэтому я должен упомянуть несколько потенциально спорных предпосылок, на которых основано это исследование. Теоретическая основа (или, возможно, основы) современной магии значительно отличается от той, что была в прошлом. Чтобы понять Хитрый Народ, я считаю, нам нужно подходить к предмету с их точки зрения, а не со своей. Поэтому придется отказаться от современных взглядов на магические практики и осознать тот факт, что Хитрый Народ не разделял наших культурных мнений и суждений, а был носителем чуждой культуры, из которой, тем не менее, выросла наша собственная.

Например, современный взгляд на «природу» как на благоприятный и дружелюбный элемент резко контрастирует с беспокойством и потенциальными опасностями, которые поджидали наших предков за пределами хрупкой безопасности дома и очага. Я понимаю, что само это предположение может вызывать негодование у тех читателей, кто убежден, что сельские жители в исторические времена жили в комфорте и гармонии с природой и поклонялись ей. Однако нам придется принять этот факт, чтобы сохранить историческую достоверность. В следующей главе я продемонстрирую, как происходили культурные изменения, о которых говорилось выше, но сначала следует определить некоторые анахроничные элементы, присущие современному оккультизму, которых в мировоззрении Хитрого Народа не существовало.

Во-первых, нам следует определить деятельность «белых ведьм» до ХХ века и отбросить исторические допущения, распространенные в викке и «традиционном колдовстве». Некоторые считают, что английская магическая практика не ограничивалась христианской системой, описанной здесь, но что некоторые группы «ведьм» и Хитрых людей тайно сохраняли и использовали наследие языческой магии (настолько тайно, что само существование такого наследия не упоминалось до ХХ века). Должен сказать, что я не нашел этому подтверждения ни в одном из доступных мне источников.

«Хитрый Народ» - единственные задокументированные «белые ведьмы», существовавшие в период с 1500 по 1800 год. Нет никаких свидетельств подпольных пережитков язычества, существовавшего в Англии между XVI веком и 1900 годом, поэтому мы не будем принимать во внимание предположения о поклонении языческим богам и богиням, существовании организованных шабашей, «посвящений» в ведьмы и любых «ритуалах Колеса» и праздничных обрядов, кроме тех, что присутствовали в христианской традиции. Карло Гинзбург категорически заявляет, что никогда не проводилось никаких собраний «ковенов» или чего-то подобного им – вся деятельность, которую описывали борцы с ведьмами, происходила на духовном плане, а не в местных лесах и полях. (Ginzburg, 1991: 10)

Верования квазишаманов бенанданти** внесли свой вклад в оформление понятия шабаша, но в английских источниках нет подтверждения его существования, по крайней мере до того, как сама концепция не просочилась на континент. Нетипичные свидетельства, подобные информации об Изобель Гоуди, которые иногда цитируются как откровение о существовании тайной ведьмовской культуры, являются не верхушкой культурного айсберга, а просто исключениями. Точно так же масонство, которое в своей спекулятивной форме имело очень большое влияние на оккультные организации в XVIII веке и позже, в 1550 г. по большей части все еще оставалось практическим ремеслом, и его практики посвящения (происходящие из торговых гильдий и средневековых традиций) в значительной степени были ограничены своими оперативными корнями. В XVII веке на этой почве начали появляться сложные символические системы и инициатические «ордена», но современное значение они приобрели лишь в следующем столетии. В своем вдумчивом обзоре истоков современного колдовства «WiccaMagicalBeginnings» (2008) Сорита д’Эсте и Дэвид Рэнкин пришли к выводу, что оно прежде всего восходит к традициям средневековых гримуаров с элементами поздневикторианских церемониальных систем. И я согласен с этим, хотя и считаю, что институциональная структура масонства имеет не меньшее значение.

Во-вторых, несмотря на то, что многое из составляющего «христианскую» магию действительно было заимствовано из более ранней языческой теории и практики, оно не поддерживало культы, использующими техники изменения сознания и трансгрессивные практики. Реальное положение вещей, как мне кажется, лучше всего выражено в архитектурной метафоре, приведенной Йоаном Кулиану. Она иллюстрирует опасность предположения, что культурный продукт может быть определен суммой происхождения своих элементов, Quellenfarshung (нем. Quelle – источник; Forschung – исследование):

Предположим, ученый, подчеркивая художественную важность памятника христианской архитектуры и зная, что он стоит на руинах древнего храма Митры, взялся составить полный список камней языческого святилища, которые были использованы для строительства новой базилики. Он утверждает, что, например, 60% камней христианской постройки происходят из языческого памятника и делает вывод, что согласно принципам Quellenforshung (Исследование источников или их влияния на [культурную] деятельность) базилика на 60% является митраистским храмом. Разумеется, это не так – два здания не имеют ничего общего, кроме минимально важного элемента – материала. Quellenforshung не может быть инструментом установления различий стиля и функций двух произведений, а значит, не может служить нашей цели. (Couliano 1987: 119)

В-третьих, я не обнаружил хоть сколько-то заметного влияния каббалы на Хитрое Ремесло. Каббала вошла в обиход образованных магов в эпоху Возрождения и оказала значительное влияние на философию и «высокую магию» того периода через труды Марсилио Фичино, Пико делла Мирандолы, Корнелия Агриппы, Джона Ди и Роберта Фладда. Тем не менее, она не была особо распространена до XVIII века. Понятия космической «цепи бытия» и астральных сфер произошли из герметической и неоплатонической традиций, которые существовали раньше каббалы, и плотно укоренились в христианской теологии.

В-четвертых, многих эзотерических элементов, которые сегодня считаются принадлежащими древним традициям, не существовало в традиционной народной магии Хитрых людей. Например, медиумизм, ясновидение, предвидение и другие виды месмеризма и спиритуализма были им неизвестны. Так же хитрый народ не использовал карты Таро. Обычные средства дивинации – игральные карты, чайные листья – появились только спустя некоторое время (упоминание гадания на картах в XVI и начале XVII века немногочисленны, а чай был недоступной простым людям до недавнего времени роскошью) и стали очень популярными, в то время как сложная символика Таро была оккультным нововведением XIX века.

В-пятых, в то время как церемониальная магия и профессиональная астрология существовали в формах, очень похожих на современные, строгие системы, такие как алхимия, были за пределами доступности для многих Хитрых людей. Некоторые более образованные практики использовали гримуары для вызова духов и занимались сложными математическими расчетами и толкованием натальных карт, но большинство полагалось на гораздо более простые магические практики и квазиастрологические геомантические предсказания, Колесо Пифагора и вечные альманахи, такие как «Arcandum» и «Пастуший календарь».

Наконец, хитрый народ не верил в личных «духов-проводников» в спиритуалистическом или «ченнелинговом» смысле, но верил в так называемых «фамильяров», ангелов-хранителей и бесов.*** Хитрые люди могли заклинать демонов и призывать свободных духов на помощь, общаться с ними во снах и посредством кристаллов, однако не встречалось ни одного задокументированного случая добровольной «одержимости». Кроме того, в подтвержденной деятельности хитрого народа не встречается ничего похожего на «шаманизм» или «неошаманизм». Конец ХХ века, с его увлечением «измененными состояниями сознания» и как следствие шаманизмом, принял идею о том, что вся магия может быть охарактеризована с этой точки зрения. Хотя шаманизм и его ответвления могли преобладать в дохристианской Европе, никаких реальных свидетельств присутствия «измененных состояний сознания» в английской магии в 1500-1900 года, не существует.

Подобно тому, как интеллектуальная мода в XVII веке утверждала, что магнетизм является основой всего оккультного, и то же самое говорили в отношении спиритуализма и теософии в XIX, так и в конце ХХ века была совершена попытка (с опорой на Майкла Харнера, Карлоса Кастанеду и различных неогуру) навязать оккультной истории грубую модель «шаманизма». Так или иначе, потомки дохристианских жителей Британии в период раннего Нового времени не работали в рамках какой-либо «шаманской» системы.

Так что, любезный читатель, если вы ищете задорную прозу и уютные банальности, которыми наполнены бестселлеры о колдовстве и кухонной магии, вас, вероятно, разочарует «сухой» стиль этой книги. Если вас раздражают исторические оценки Рональда Хаттона и его коллег, вы точно так же отреагируете на этот материал. Я вас предупредил. Однако, если вас интересуют магические источники, фактически доступные английским народным колдунам – хитрому народу – между 1550-1900 годами, вы найдете эту книгу полезной. Вы можете даже обнаружить, что мои теории и выводы об английской народной магии в том виде, в каком она исторически практиковалась, хотя и спекулятивны, но поучительны.

Помня об этих предостережениях, мы можем углубиться в деятельность хитрого народа и тех, кто к ним обращался.

Глава 1. Знакомство

«Люди обычно не думают о магии с точки зрения логики – особенно, если верят в нее»

- Даниэль Пикеринг Уокер, «Духовная и демоническая магия от Фичино до Кампанеллы», 47.

Эта книга посвящена деятельности так называемых «белых ведьм» Англии и Америки, которых сегодня чаще называют «Хитрым Народом». Это результат длительного интереса к исторической практике народной магии в английской культуре. Изначально этот интерес был вызван осознанием того, что популярные викканские представления об английском колдовстве не подтверждались документальными и археологическими свидетельствами.

Впервые мое любопытство пробудилось в начале 1970-х годов, когда я попытался найти исторические корни утверждения о существовании языческого «культа ведьм», который якобы процветал в дохристианские времена и сохранился в узнаваемой форме до современности, как заявляли Маргарет Мюррей и Джеральд Гарднер. Я начал с поиска фактических свидетельств в британских археологических и антикварных коллекциях (мне было нужно нечто осязаемое, чем можно было подтвердить бесчисленные утверждения и заявления). В первую очередь я искал примеры использования пентаграммы, главного викканского символа. Если бы религия ведьм изначально была столь распространенной, как заявляют ее приверженцы, должны были сохраниться следы, например, на пиктских камнях. Хотя этот символ периодически появлялся в рукописях по ритуальной магии, а иногда и как нерелигиозное украшение, указаний на то, что он когда-либо был значимым и широко распространенным, не встречалось. Так же и другие идеограммы из «Книги Теней» не появлялись за пределами очень узкой сферы иудео-христианской ритуальной магии.

И кроме того, не было никаких указаний на то, что существовала некая доказуемая культурная дохристианская преемственность викканской веры в Британии между XVI веком и эпохой возрождения неоязычества в конце XIX. Встречаются некоторые не связанные между собой (и в основном не английские) примеры верований в богинь-матерей и домашних богов (преимущественно доисторических), магических ритуалов или ведьмовских собраний, как их описывали охотники на ведьм, но ни разу не появляется ничего, что хоть как-то отражало синтез этих понятий, характерный для современного колдовства. После прочтения книги Фрэнсиса Кинга «Ритуальная магия в Англии» (1970) и его комментариев о Гарднере и викке я пришел к выводу, что историческая «линия партии» ведьм совершенно не соответствует действительности.

Сейчас это уже подтверждено, но в те времена это была новая и очень спорная точка зрения. Я привел свой анализ проблемы в 1996 году в книге Джеймса Льюиса «Магическая религия и современное колдовство». Если «дьявольское колдовство» судебных процессов и викканские воззрения не имели исторической почвы, то что же тогда представляли собой магические практики британцев? Оставив в стороне «ученую магию» Фичино, Агриппы и Ди как отдельную тему, я занялся поисками – в первую очередь, следуя сноскам из книги Томаса «Религия и упадок магии» (1971) и «Колдовство в Старой и Новой Англии» Киттреджа (1929), уже начиная обдумывать идею глубоко исследовать историю английской народной магии. Поскольку моя работа включала исследования (по совершенно разным темам) в библиотеке Уайденера, Британском музее, институте Варбурга и других подобных местах, я собрал множество ссылок – и обнаружил, что был прав относительно викканской истории. После того как Рональд Хаттон и Оуэн Дэвис опубликовали исследования, которые я и сам хотел бы написать, я решил заполнить другой исторический пробел и сконцентрировался на источниках и практиках английской народной магии в Великобритании и США от раннего Нового времени до конца XIX века.

Главный недостаток большинства превосходных рассказов о Хитром Народе заключается в том, что сложные магические и предсказательные техники – реальная функция народной магии – подробно цитируются, но не рассматриваются в деталях. Это оставляет читателя, незнакомого с темой, в неведении относительно того, что же на самом деле делалось. И это не вина авторов, поскольку подробные иллюстративные примеры на манер викторианских ссылок нарушили бы повествование и непомерно увеличили объем и без того длинных книг. Однако, поскольку среднестатистический читатель вряд ли имеет доступ к источникам, на которые даны ссылки (многие сейчас можно найти в сети, но часто приходится сталкиваться с необходимостью оформить подписку или заплатить $30 за пятистраничную статью), моя цель состоит в том, чтобы составить сборник таких цитат, предоставив пропущенные детали и примеры в достаточном объеме, чтобы читатель мог получить представление об источниках, которые использовались хитрыми людьми.

Я хочу показать множество примеров того, чем на самом деле была «народная магия» в широком смысле, указать на использование сверхъестественных средств для предсказания будущего, лечения болезней, обнаружения, уничтожения или отражения черного колдовства, выявления воров, советов с духами, нахождения сокровищ и других услуг, которые хитрые люди предлагали своим клиентам. Ключевым моментом – и ограничением – в данном случае выступают документальные свидетельства.

Хотя историки всегда полагаются на письменные источники, традиция «низкой магии» включает в себя устную передачу и обмен опытом, который мы никогда не сможем задокументировать. Я никоим образом не преуменьшаю важность устных источников магических знаний и личное обучение, но многое из того, что когда-то существовало, теперь, к сожалению, утеряно. «Устная традиция» реальна и важна, но, как хорошо демонстрирует Ян Вансина («Устная традиция в истории», 1985), на нее нельзя полагаться дальше, чем на три или четыре поколения, особенно в культурах, где «иконотропия» («случайное или преднамеренное искаженное толкование изображений или мифов с целью привести их в соответствие с более поздней культурой») вводит в заблуждение, как это очевидно, например, в современном неоязычестве. Чтобы избежать необоснованных предположений и проецирования современного мнения на прошлое, я ограничиваюсь примерами, которые сохранились в документах и публикациях как можно ближе к первоисточникам. Помимо примеров и цитат, я попытался исследовать некоторые культурные контексты, из которых они происходят. Поиск информации – это большое удовольствие, ее обработка – гораздо меньшее, но настоящая проблема возникает при попытке определить и объяснить материал.

Желание понять магию в рамках конкретного культурного контекста – интеллектуальная загадка не только для ученых, но и для верующих. Мэри Дуглас воссоздает мышление, лежащее в основе столкновения с необъяснимым несчастьем в сверхъестественном контексте: «Существует потребность, которую необходимо удовлетворить. Почему? Почему? Почему? На каждом уровне существует свой ответ. Почему я заболел? Потому что ел запрещенную пищу. Почему у меня хроническая болезнь? Потому что я продолжаю игнорировать правила. Почему он умер? Потому что его убила ревнивая ведьма. Кто такая ведьма? Та, кто по своей природе безнравственная…кто использует оккультную силу, чтобы нарушать моральные устои, чтобы излить свою злобу». [1] Дуглас хорошо описывает общепринятое мнение о последствиях греха и опасности колдовства в эпоху раннего Нового времени. И все же попытка точно определить, что это были за верования и как они определяли реальную практику, затруднительна.

В XVI-XVII веках не существовало единого мнения о сверхъестественном. Точки зрения разнились, пересекались и противоречили друг другу, несмотря на усилия богословов предписать единое мнение о магии каждому. Формально существовала официальная христианская позиция в отношении магии и сверхъестественного. В раннесовременной Англии на нее в значительной степени повлияла протестантская доктрина, однако она также пересекалась с народной традицией, сохранившимися верованиями, унаследованными от дореформационного католицизма, средневековой аристотелевской философии и интеллектуальных теориями от Фичино до Агриппы и Ди. Вместе с философским пониманием макро- и микрокосма (теории и принципы, управляющие космосом и людьми) этот корпус понятий составлял «габитус» - ряд верований, настолько укорененных в культуре, что они одновременно вездесущи и с трудом обнаруживаются методами познания. Каждый индивид бессознательно усваивает габитус в той или иной степени.

Хотя такие дисциплины как астрология и предсказания технически не считались в прошлом «магическими», они были частью современного им габитуса, важными элементами практики Хитрого Народа, и поэтому включены в эту книгу. Габитус обеспечивает существующую «структуру» системы убеждений, ограничивая то, что может считаться возможным и правильным. Кроме того, это обуславливает и формирует возникающие мнения, адаптацию и изменение в соответствии с принятыми принципами. Благодаря воспитанию и образованию одни люди оказались в более удобном положении для эксплуатации ортодоксальными структурами, чем другие – либо в элитарной культуре, либо в крайне консервативной сфере деревенской жизни. Только когда мы сталкиваемся с подлинным «смещением парадигмы» (переходя к другому выдающемуся объяснительному принципу) и старый габитус теряет свою силу, он становится видимым, подвергается критике и реальным изменениям.

Важнейшей чертой европейского габитуса раннего Нового времени было то, что это был «авраамический» фильтр, воплощающий в себе христианские, иудейские и мусульманские взгляды на реальность. «Христианин того времени прожил всю свою жизнь – частную, профессиональную и общественную – в объятиях своей религии». «Сегодня, - говорит Февр, - мы делаем выбор, быть христианами или нет. В XVI веке такого выбора у людей не было». [2] В Англии не существовало «языческой» социальной составляющей к 1550 году. Влияние и адаптация как дохристианской Британии, так и греко-римской культуры (коих было множество) либо оставались интеллектуально непоследовательными, либо следовали авраамическому образцу.

Как и весь христианский мир, британцы разделяли особый «ритуальный инстинкт», диктующий им единственный правильный способ приблизиться к сверхъестественному в рамках христианского мировоззрения. Это происходило через христианское мировоззрение, в той мере, в какой они вообще были знакомы с каким-либо учением. Например, использование латыни в религии способствовало использованию латыни в магии - даже заклинания в серии книг о Гарри Поттере написаны на латыни, что и сегодня кажется уместным. Однако незнание латыни ыне обязательно было препятствием для понимания магии мирянами, как объясняет Эдмон Даффи в книге «Обнажении алтарей» (1992). Популярная магия в целом следовала тем же предпосылкам, что и религиозный ритуал, что имело смысл в авраамическом габитусе.

Важными элементами ортодоксальной точки зрения было следующее:

• Бог был не только творцом вселенной, но и единственным всемогущим и вечным ее правителем. Только Бог мог творить чудеса (miracula, т.е. временная приостановка действия Его собственного Закона). Самое большее, что мог сделать дьявол или любое другое существо, — это «фокусы» (mira), сверхъестественные деяния, которые зависели от необычных или скрытых сил, но все же согласовывались с неизбежным космическим божественным законом;
• дьявол – существо с индивидуальной, а иногда и с коллективной идентичностью, сумма всех демонов – полностью находился под контролем Бога, который использовал его как искусителя, испытателя и карателя людей за грехи. Дьявол был подобен Санта Клаусу – сколько бы меньших версий не бродило по улицам, он все равно остается единой личностью;
• дьявол ничего не может сделать без дозволения Бога, но с его помощью способен причинять сверхъестественный вред (maleficium) и творить чудеса;
• дьявол ответственен за зло в мире. Он злостный обманщик, мошенник, лжец, обольститель и абсолютный враг всего доброго творения, в особенности людей;
• часть функции дьявола заключается в том, чтобы заманивать людей в ловушку греха. Бог дал ему свободу испытывать веру и нравственную стойкость смертных и завладевать их душами, если они не выдерживали испытания. Но дьявол делает это из ненависти и зависти к человечеству, а не ради сотрудничества с Богом. Страдать могут не только грешники, но в таком случае грех универсален;
• одна из уловок дьявола заключается в том, чтобы играть на отчаянии, страхах, желаниях, ненависти и жадности людей, чтобы вовлечь их в грех через искушение использовать магию и колдовство;
• кальвинисты жестко отвергли идею посредников (таких как звезды или ангелы) между Богом и миром. Бог руководил всем творением на микроуровне, наняв дьявола для «грязной работы»;
• магия реальна, но незаконна, она опасна и ее следует избегать. Некоторые критики говорили, что практически вся магия на самом деле была искусными иллюзиями или вводящими в заблуждение «фокусами», устроенными дьяволом;
• многие считали, что небесная магия, связанная с планетами, с помощью которых Бог управляет делами мира, была естественной и законной. Другие не соглашались;
• любая магия, выходящая за рамки «натуральной» (т.е. оперирующей необъяснимыми, но все же природными явлениями), была запрещена самим Богом. Но под подозрения попадала любая магия, и религиозные люди избегали ее;
• любая магия, кроме натуральной, по умолчанию была демонической и, возможно, идолопоклонством, хотя существовало довольно широкий спектр мнений, утверждавших, что астральная и ангельская магия все же приемлема;
• ни один человек не обладает врожденной магической силой. Она всегда исходит от Бога или дьявола и благодаря знанию;
• гадания также были под запретом, поскольку считались ересью, противоречащей Божьему Провидению, которое выходило за пределы «потребности человечества в знании» и вызывало грех любопытства или стремления к тайному и запретному знанию;
• ведьмы становились агентами дьявола посредством добровольного «договора» или контракта, и причиняли большой вред. Маги заключали такие договора невольно и могли даже не знать о них;
• и те, и другие ошибочно считали, что контролируют ситуацию, хотя на самом деле они были просто обмануты дьяволом;
• заклинания на самом деле были просто сигналом для дьявола, чтобы он совершил фокус – слова и предметы не обладали никакой магической силой.

Самым худшим в колдовстве было идолопоклонство – поклонение дьяволу, общение с врагом Божьим – худший вид религиозной измены. Если община не раскаивается во грехе и не осуждает предателей – Бог наказывает всех ее членов.

Средневековое христианство располагало несколькими официальными средствами противостояния колдовству и магии – чудесами, творимыми святыми и церковниками, экзорцизмом и освящением – но протестанты отвергли и это. Единственной защитой от зла, которую они допускали, были пост, молитва, вера и духовная сила.

Люди задумывались, почему Бог позволил дьяволу испытывать их веру – ведь тогда получалось, что они все уже грешники. Использование методов противодействия магии, будь то самостоятельно или через агента («Хитрый Народ», «мудрые люди», «белые ведьмы», «колдуны» и т.д.) было запрещено. Кальвинисты даже утверждали, что такие агенты на самом деле были ведьмами даже худшими, чем «черные», несмотря на всю пользу, которую могли принести, - и их действия заводили клиентов в грех – тем более предосудительный, поскольку он ввергал людей в руки дьявола под прикрытием благих намерений.

В обязанности церковных и мирских властей входило обеспечение выполнения Божьих законов, выявление и наказание всех, кто общается с дьяволом (ведьм и колдунов) или заявляет, что обладает сверхъестественными способностями (народные целители и гадалки).

И тем не менее, оставалось большое поле для разногласий. Мало того, что строго ортодоксальная позиция противоречила вековому мнению о возможности законной защиты от Сатаны и его приспешников, такой как христианские «сакраменталии». Среди образованных людей существовал интерес к оккультному или скрытому знанию, которое само по себе было сверхъестественным, но допустимым для изучения. Разрыв между наукой, как мы ее понимаем (которая включала в себя функциональные примеры «натуральной магии») и благочестивым христианским взглядом на мир только начал проявляться. Пройдет несколько поколений, прежде чем все, кроме нескольких необычных личностей, смогут увидеть нечто большее, чем религиозный габитус. Многие, кого называли «атеистами» (аморальные люди и нонконформисты), принимали существование и власть Бога – не соглашались они с деталями.

То, насколько проблематичным было это разделение, хорошо демонстрирует само понятие «законов природы» - оборот, который мы все еще используем и сегодня. В доматериалистических культурах господствовало предположение, что Вселенная была создана неким божественным существом, чьи «законы» управляют всем творением, как царские законы управляют земными странами. В этом заключалась основная путаница между «естественным» (научным) и «номинативным» (человеческим) правом. [3] В то время как первое на самом деле представляет собой природные процессы, которые протекают сами по себе без необходимости существования божества, установившего их, второе является произвольной социальной конструкцией. Однако люди искренне верили, что созданные человеком христианские «законы» столь же природны и механистичны, как законы физики. Они не подозревали, что между первым и вторым есть какая-то разница. Наука, какой мы ее знаем, не может быть отделена от религии до тех пор, пока не станет понятна разница между истинно естественными функциями и культурно детерминированными предписаниями и моральными стандартами (и мы, очевидно, все еще работаем над этим разделением, как демонстрирует «креационизм»). До этого господствовала беспрекословная вера в божественного законодателя, который «установил» социальные правила, столь же реальные, как и законы физики. Христианское мировоззрение – авраамический фильтр – было твердо принято даже такими авторами, как Реджинальд Скот («Открытие колдовства», 1584) и Джордж Гиффорд («Рассуждения о практиках Хитрости ведьм Деуилнсфрай», 1587). Последний и вовсе склонялся к логическому наблюдению, но однозначно принимал Божий Закон и Слово (Библию). В результате этой путаницы следовало, что «законы природы» могут быть отменены Богом (или обойдены магами) точно так же, как земные законы отменялись царями (и преступниками).

Сегодня мы знаем, что «законы» гравитации или термодинамики нельзя «нарушить», как закон против воровства, но в те времена это было не так очевидно. До Реформации предполагалось, что Церковь и святые могут использовать сверхъестественные и даже сверх-сверхъестественные силы в рамках Божьей воли и строгого регулирования. Но мнение, что раз могут они, то могут и другие - было незаконным. Так как христианские догмы были безусловными, а Библия представляла магию, ангелов, демонов и ведьм реальными – существование магии также не оспаривалось. Протестантизм отвергал официальное использование сверхъестественных средств, более строгие теологи считали магию ложной, хотя и не могли этого доказать.

Раз магия была реальной, но незаконной, злые люди могли нарушить Божий Закон, используя сверхъестественные силы в собственных целях. Образованные маги опирались на эти теоретические конфликты для защиты своих взглядов, но это мало повлияло на народ, который обычно считал магию естественным и механистическим процессом. Как именно действовала магия и какую роль в ней играл дьявол, что так волновало проповедников и богословов, по большому счету не имело значения. Для многих очевидным выходом из ситуации, в которой ведьмы реальны и опасны, казалось использование противодействующих средств – неважно, законных или нет. Ведьмы могли причинять зло с помощью сглаза ("очарования" или "наведения"), прикосновений, проклятий (когда кто-то был "заговорен") или колдовства (в частности, с помощью магии образов, а также через знакомых или ритуальные действия). Это зло обнаруживали и боролись с ним главные противники ведьм, Хитрые люди, так же как это делали священники до Реформации. [4]

По иронии судьбы, группой, которая ближе всего подошла к отрицанию реальности колдовства и чародейства, сосредоточившись вместо этого на преступном деянии, заключающемся в попытке совершить их и, таким образом, вступить в связь с дьяволом (что само по себе оправдывало смертную казнь), были строгие кальвинисты. Хотя Англиканская церковь была кальвинистской, хотя и довольно умеренной, пуританская фракция довела идеи Джона Кальвина до логического завершения. Пуританские богословы пришли к выводу, что ведьмы и маги заблуждались, веря в то, что они могут лично достичь сверхъестественных эффектов, и что все это было ловушкой и обманом дьявола.

Предполагалось, что Дьявол, например, может соблазнить какую-нибудь впечатлительную старуху, чтобы она поверила, что с помощью колдовства может отомстить обидчику, и притворится что он сам или его приспешники подчиняются ее приказам. Затем он устраивает суд с дозволения Бога. Жертв часто убеждали выбивать клин клином, и они шли к «белой ведьме», чтобы найти виновника и нейтрализовать его, обескровив или предав суду, или совершив заклинание, которое приносит колдунье невыносимые муки. Если задумка дьявола удавалась, он не только обеспечивал мучения ведьме, но и вмешивался в противодействие. Таким образом жертвы и их помощники (хитрый народ) были втянуты в грех и в последующее судилище – и все это было (божественно санкционированной) дьявольской ловушкой от начала до конца.

Считалось, что даже невинные люди могут быть осуждены за колдовство, и то, что люди считали магией, на самом деле было «cosinage» или обманчивой иллюзией – за исключением причиняемого вреда. Дьявола обвиняли и в естественных болезнях или потерях, если позже их можно было списать на чью-то колдовскую деятельность. Если, как подразумевали пуритане, люди не могут манипулировать божественными «физическими» законами, то грех заключался в нечестивой самонадеянности и попытке творить зло, а не в реальной эффективности. Здесь мы очень близки к полному отказу от концепции магии. И люди прошлого также задумывались об этом. К концу XVII века нарастающая волна скептицизма («саддукизма») встревожила некоторых набожных людей, которые осознали, что если, вопреки традиции, ведьмы были просто обманщицами, лишенными реальной силы (а призраки так и вовсе не существовали), то сама концепция сверхъестественного в христианстве оказалась под угрозой.

В отличие от официального мнения, относительно которого существуют многочисленные, хотя и противоречивые источники, точка зрения народа не была записана или подробно аргументирована, поэтому она может быть выведена только путем интерпретации имеющихся у нас материалов.

• Бог реален, но грозен, загадочен и находится далеко, словно монарх на далеком троне и вне понимания обычных людей. Он может откликнуться на молитвы и поклонение, но только если сам этого захочет;
• подобно другим монархам, хотя Он может быть источником великого блага, Он также требователен, властен и любит судить. Но настоящие неприятности все же исходят от Его земных представителей: епископов, священников и мирян, а также церковных судов;
• дьявол тоже реален и делает все возможное, чтобы досадить и навредить как невиновным, так и нечестивым;
• ведьмы реальны и опасны. Становление ведьмой меняло внутреннюю идентичность человека на нечто нечеловеческое (например, человек становился вампиром), в отличие от «белых ведьм» (Хитрого Народа), которые оставались людьми, но обладали необычными знаниями и навыками;
• ведьмы могли вызывать дьявола или посылать бесов (фамильяров), чтобы причинить вред;
• ведьмы есть почти везде, и нужно быть осторожным, чтобы не перейти дорогу одной из них, так как она может уничтожить, наслать болезнь или несчастья на людей, домашний скот, пчел, урожай и хозяйство в целом;
• ведьмы могут украсть урожай, молоко и продукты с помощью магии. Они также могут творить другие злодеяния – отравить еду, не дать забродить пиву или взбиться маслу;
• различие между колдовством, в котором люди добивались своих целей в основном с помощью воображения, и колдовством, в котором использовались инструменты и ритуальные практики, никогда не было четким и точным. Ведьмы используют злонамеренную магию и демонстративно насылают фамильяров или духов. У них есть особые отметины или выступы на теле для вскармливания своих бесов. В Англии не считалось, что они собираются в ковены – все ведьмы были одиночками (за исключением случаев семейных связей);
• религиозные авторитеты настаивали на том, что колдовство – это идолопоклонство и поклонение дьяволу, но худшим в нем был фактический вред, который оно наносило. Английские гонения на ведьм были сосредоточены именно на злой магии, а не на поклонении дьяволу;
• как правило, считалось, что с ведьмами, как с другими невзгодами, придется смириться. Однако если вред, причиненный ведьмой, становился чрезмерным, с колдовством боролись посредством определения ведьмы и попытки умилостивить, нейтрализовать или наказать ее;
• магия реальна и эффективна, это важнейший, хотя и незаконный, инструмент противодействия злу и несчастьям;
• магия использует сверхъестественную силу непосредственно Бога или ангелов, звезд, дьявола, демонов и даже природных объектов (классификация сверхъестественного является скорее интеллектуальной и теологической заботой);
• магия сработает, если все действия сделаны правильно – точно так же, как поднимается хлеб или бродит пиво;
• в некоторых случаях магические действия совершаются духовными существами: ангелами, демонами или эльфами – и люди не могут их повторить. Силы и техники духов принадлежат только им и находятся за пределами человеческого понимания;
• люди могут использовать магию, у некоторых может быть врожденная способность к этому (например, у седьмых сыновей седьмых сыновей или людей, родившихся с чешуей на голове), но чаще это приобретенный навык;
• «Старая религия» (католицизм, а не язычество) имела благочестивые средства (сакраменталии), которые помогали исцелять болезни, приносили удачу и мешали действиям ведьм. Возможно, после Реформации приходской священник "перестал зачаровывать" (хотя не все так поступали), но как практическое оружие, использующее божественную силу, такие вещи по-прежнему актуальны и необходимы;
• «белые ведьмы» (чаще их называли «хитрыми» или «мудрыми» мужчинами и женщинами) добрые, хотя иногда и пугающие;
• распространено мнение, что хитрый народ также был связан с дьяволом, что пугало, но в народном сознании было гарантией эффективности действий;
• борьба с колдовством была важным элементом в репертуаре хитрого народа, но они также оказывали многие другие магические услуги, включая целительство, обнаружение краж, гадания, любовную магию и поиск сокровищ.

До сих пор мы рассматривали ситуацию в первую очередь с точки зрения первого столетия нашего исследования, 1550-1650 гг. Между 1650 и 1700 годами произошло два важных изменения. В период Междуцарствия (1649-1660) рухнула государственная цензура и на английский язык был переведен ряд магических текстов, ранее доступных только на латыни. Такие книги как «Оккультная философия» Корнелия Агриппы (1651), «Четвертая книга оккультной философии» (1665), которая включала «Гептамерон», или «Магические элементы», «Исагогу» («О природе духов»), «Астрономическую геомантию» Герарда Кремонского, «Арбатель», «ArsNotoria» (1657) и «Натуральную магию» делла Порты (1658) открыли англоязычным читателям более широкий мир «высокой» или интеллектуальной магии. Важно заметить, что материал из тех же самых книг регулярно появлялся в магических гримуарах, циркулировавших среди более опытного Хитрого Народа. В то же время развитие эмпирической или экспериментальной научной мысли ускорило отдаление от традиционной веры. Это способствовало быстрому падению престижа интеллектуальной магии, и в то же время мирские власти утратили энтузиазм в преследовании ведьм.

Высокая магия была связана с духовным знанием, просвещением и эмпирической теологией, низкая – с практическими результатами. Хитрый Народ в первую очередь интересовался последней, хотя некоторые из них изучали алхимию, профессиональную астрологию и высокую магию из любопытства или для придания весомости своим речам. Даже сейчас некоторые люди изучают латынь по тем же причинам. Во-вторых, возросла доступность упрощенных и недорогих источников информации – альманахов, брошюр, «Книг знаний» и подобных сборников, которые сочетали в себе эзотерические материалы с более глубоким обзором мирских предметов.

После того, как в 1695 году Почтенная компания торговцев канцелярскими принадлежностями и изготовителей газет утратила право контролировать издательское дело путем лицензирования книг (и ограничения типографий), хлынул поток дешевых изданий, в том числе оккультного характера. Возрождались старые названия, собирались новые коллекции – и все это имело спрос. Повышение грамотности и вековое уважение к книжному знанию привели к росту авторитета письменных источников – даже неграмотные люди стали использовать книги как опору для своей работы.

После 1700 года высокая магия «ушла в подполье», и авторитеты перестали приписывать низкой магии как опасность, так и эффективность. Исследования в области алхимии, астрологии и герметизма во времена Просвещения были не в моде. Официальное недоверие также привело к принятию Закона о колдовстве, ведьмовстве и борьбе со злом и злыми духами 1736 года, который отменил более ранние законы: «Начиная с упомянутого двадцать четвертого июня и после никакое судебное преследование, иск или судебное разбирательство не должно начинаться или осуществляться против любого лица или лиц за ведьмовство, колдовство, заклинания или за обвинение другого лица в любом таком преступлении в любом суде Великобритании». Вместо этого в законе правонарушение переопределено как мошенничество. Любой, кто может «притворяться, что изучает или использует какой-либо вид колдовства, магии, чар или заклинаний, или берется предсказывать судьбу, или делает вид, что исходя из своих навыков или знаний в какой-либо оккультной науке, обнаруживает, где или каким образом могут быть найдены предметы или движимое имущество, которые предположительно были украдены или утеряны», мог быть заключен в тюрьму на год с ежеквартальным выводом к публичному позорному столбу на час. К Хитрому Народу нечасто обращались, но их работа продолжалась, как и прежде. Хотя современный скептицизм был распространен среди элиты, он имел меньшее влияние на низшие слои общества. [5]

Низкая магия продолжала процветать (как продемонстрировал Оуэн Дэвис), несмотря на насмешки, обрушившиеся на нее со стороны рационалистов и всевозможных религиозных лидеров. Как недавно обнаружили ученые, среди отдельных образованных людей и групп XVIII века также сохранялся живой интерес к тайной магии, начиная с интереса сэра Исаака Ньютона к алхимии и увлечения масонов ритуалами и символами, а также теософские исследования филадельфийцев и последователей Якоба Беме, таких как Джон Пордедж, Джейн Лид, Дионисий Андреас Фреер и Уильям Лоу и многие другие эксцентричные оккультисты.

Маятник интеллектуальной моды качнулся в сторону от крайнего рационализма в конце XVIII века, что привело к первому «оккультному возрождению» Англии под эгидой романтического движения. Увлечение «готикой» в архитектуре и литературе было частью реакции на интеллектуальный аскетизм века разума, в то время как антикварное обращение к фольклору привело к возрождению интереса к таинственному. Однако перемена в эзотерическом наследии, сохранившемся с древних времен до XVII века, сделала невозможным полное возрождение старой эзотерической культуры в ее традиционной форме.

Во-первых, опасения образованных людей, которые когда-то были связаны с колдовством или занимались магией, рассеялись настолько, что они больше не беспокоились о потенциальной духовной опасности и свободно использовали любую появляющуюся возможность колдовать. Утрата авторитета традиции также означала, что люди перестали беспокоиться о ее изменении в свете современных убеждений. Новые концепции, такие как «животный магнетизм», внесли изменения в восприятие магии, и в соответствие с ними был пересмотрен и изменен старый материал. Считалось, что древняя проблема того, как на самом деле работают натуральная магия и медицина, как «…эфирный флюид, пронизывающий мир, который – при правильном понимании – объяснил бы универсальные явления, такие как магнетизм, свет, энергия, электричество, город и гравитация. Это также должно было стать основой медицинской реформы, поскольку здоровье должно было определяться с точки зрения правильного течения флюида в человеческом теле…животный магнетизм был причиной симпатии и антипатии в природе». [6] Первое поколение возрожденцев, таких как Эбенезер Сибли (ANewandCompleteIllustrationoftheCelestialScienceofAtrology, 1784-1788) и Фрэнсис Баррет («Маг», 1801) были склонны уважать свои источники и довольно точно передавали детали, но они также пытались объяснять их с точки зрения науки того времени, что часто приводило к существенной напряженности между традиционной космологией и зарождающимися естественными науками. Другие представители этого течения, в частности «Рафаэль» (Роберт Кросс Смит, автор «Астрологии XIX века» (1825), «Королевской книги судьбы» (1829), «Королевской книги снов» (1830), «Рафаэлитской ведьмы» (1831), «Семейного астролога» (1831) и т.д., и также Анри Лемуан, редактор журнала TheConjuror’sMagazine(1791-1793), «Г. Кирхенхоффер», (псевдоним автора «Книги судьбы, ранее бывшей во владении Наполеона» (1822)) или Джон Паркинс («Универсальный предсказатель» (1810), «Кабинет богатства» (1812)) были заинтересованы как в том, чтобы зарабатывать на жизнь оккультизмом, так и в восстановлении древних традиций. Эти авторы позволили себе свободно обращаться с представленным материалом, изобретая новые продукты, уничтожая старые практики. Это привело к запутанным методам заклинаний и гаданий, которые напоминали традиционную геомантию или жребий (гадание), но больше походили на салонные игры, подходящие для рынка благородного среднего класса. Рафаэль в своих сборниках («Астролог XIX века» и «Знакомый астролог») опубликовал удивительную смесь традиционной магии и астрологии, которая могла бы оказаться полезной почвой для практик Хитрых Людей, но его книги были также полны соблазнительных иллюстраций, оккультной фантастики и сенсационных анекдотов, направленных на развлечение случайных читателей.

Однако первое оккультное возрождение оставалось в общих рамках наследия европейского эзотеризма и не угрожало Хитрому Ремеслу. Было и второе «возрождение», начавшееся со спиритуалистического движения в 1850-х годах, которое изменило курс европейского оккультизма и способствовало упадку традиционной домашней низкой магии. Это возрождение включало в себя оптовый импорт разнообразного материала из масонского и розенкрейцерского ритуала, теософской космологии, «тайных вождей» и каббалистической терминологии, а также различных предположительно восточных – в частности индийских – концепций, которые произвели революцию в европейском оккультном габитусе. Совпав с новым интересом среднего класса к эзотерике, вдохновленным месмеризмом и спиритизмом, второе возрождение охватило современную уверенность в научных открытиях и «прогрессе» и беспечно пошло вперед, чтобы построить «современный» оккультизм. Старые системы теперь не считались богохульными или иррациональными, а скорее невежественными, причудливыми и устаревшими – самой убийственной формой отвержения современного общества. Устные предания, которые усердно разыскивали и записывали собиратели фольклора, считались причудливыми, находящимися под угрозой исчезновения примерами народной доверчивости и культурной отсталости, а не связью с дьяволом. Это произошло из-за того, что они считали давно назревшим исчезновением суеверий (или, наоборот, прискорбной смертью одного из аспектов «Веселой Англии»). Я подозреваю, что они были бы удивлены обнаружив, что со временем их труды станут пищей для новых изобретенных традиций.

Новый интеллектуализированный оккультизм второго возрождения стал социально приемлемым времяпрепровождением для дилетантов, которые рассматривали его скорее как своего рода самоактуализацию или средство беседы с умершими друзьями и «духовными проводниками», чем практическое решение насущных проблем и возможность посоветоваться с ангелами и демонами. Новый оккультизм также имел сильную социальную составляющую, в отличие от одиночной деятельности Хитрого Народа или адептов традиционной магии. Собирались ли они за столом для сеансов, организовывались ли они как общество или работали в рамках ритуального порядка, новые оккультисты были великими участниками и организаторами. Эти «улучшения» изменили определение предмета и подорвали старый габитус до такой степени, что, за исключением некоторых цыган и нескольких чародеев, ремесло старомодного Хитрого Народа зачахло. Зачем искать какого-то сомнительного астролога из подворотни или деревенскую мудрую женщину, когда можно посоветоваться с модным авторитетом в «Таинственном Востоке» или даже заняться магией или прорицанием самостоятельно? Магия не только уцелела, но и процветала, хотя и в измененной форме нью-эйдж, которая затмила традиционное оккультное решение проблем и защиту от ведьм.

Часто отмечается, что рост грамотности, улучшение коммуникаций, материализм викторианской науки, религиозный либерализм, улучшение медицины, страховая индустрия и распад изолированных деревенских общин — все это способствовало упадку как спроса, так и веры в традиционную народную магию, но я придерживаюсь мнения, что оккультный «прогресс» также сыграл важную роль. Как отмечает Патрик Карри относительно астрологии, эзотерические верования и практики подвергались яростным нападкам, высмеиванию и отвержению со стороны «вежливого и образованного общества» с конца XVII по XVIII век, низводя их до уровня «популярного общества» или «плебейского» статуса, в котором они упорно удерживались низшими классами. Насмешки и неприятие народной традиции могли в той или иной степени напрямую конкурировать с блестящей новой оккультной верой. Это было незадолго до того, как новая мода была принята профессиональными магическими практиками, и мы начали видеть «ученых» астрологов, медиумов с благожелательными духами-проводниками, а не фокусников, знакомых с опасными демонами и привидениями, «экстрасенсорных целителей» и «ясновидящих», а не знахарей и хитрецов, даже вера в том, что кто-то может иметь врожденные способности к оккультизму, в обучении чтению характера и для предсказания будущего в отличие от наличия приобретенных навыков была, несмотря на отголоски «второго зрения» и нечеткого определения атрибутов «седьмого сына», серьезным отходом от традиции.

Конец старой традиции был не уничтожением «суеверия и легковерия», как обычно предполагается, а, скорее, современной трансформацией западного эзотеризма. Современный оккультизм демонстрирует непрекращающееся доверие и привлекательность эзотерики, но это новый оккультизм, который со временем постепенно перешел от авраамической основы к мультикультурной, даже квазинаучной перспективе; необходимая адаптация к развивающемуся обществу. Новые идеи повлияли даже на ожидания обычных клиентов магических услуг, а те, кто занимался бизнесом, либо шли в ногу со временем, либо исчезали по мере того, как старшее, более консервативное поколение клиентов, уже умерло. Хитрый Народ был по-своему профессионален. Их призвание было специализированным, будь то в вопросе престижа или прибыли, и «ребрендинг» был способом увеличить поток клиентов. Те, кто смог приспособиться – сделали это. Таким образом, рамки этого обзора не доходят до второго возрождения, несмотря на хронологическое совпадение в последние полвека. Он также по возможности избегает традиций «высокой магии», представленных герметизмом, алхимией, розенкрейцерством, каббалой, теургией и теософией, и сосредотачивается на прагматических, ориентированных на результат интересах Хитрого Народа.

Следует подчеркнуть, что не было четкого разделения между интеллектуальной и народной традициями. Скорее существовал континуум практик, отражающих более раннее заимствование неоплатонических теургических методов – если не целей – гоэтической народной магии или адаптации средневековыми ритуальными магами обрядов ортодоксальных экзорцистов для призыва и контроля духов, а не их изгнания. Хитрый народ с готовностью воспринял концепции и практики, унаследованные от средневекового христианства и интеллектуальную магию эпохи Возрождения, а некоторые из их традиционных идей поднялись по социальной лестнице, как в деле Парацельса, так и других новаторов. Точно так же народная магия охватывала широкий спектр действий от простых заклинаний, которыми обладали земледельцы и местные целители до изощренного применения астрологии, гадания и ритуалоы самыми опытными профессионалами в этих искусствах, такими как Джон Эванс, доктор Джон Ламбе, Саймон Форман, Джозеф Благрейв, Ричард «Дик Спот» Уолтон, Джон Паркинс, Тимоти Кроутер или Джон и Генри Харрис из Корт-и-Кадно.

Основное внимание здесь уделяется практике народной магии и гаданиям для доступа к сверхъестественному. Чтобы узнать об исторической и культурной роли Хитрого Народа, читателю следует обратиться к превосходным отчетам Оуэна Дэвиса («Колдовство, Магия и Культура 1736-1951 годов», «Хитрый Народ: Популярная магия в английской истории»), Кит Томас («Религия и упадок магии»), Рональда Хаттона («Триумф Луны»), Алана Макфарлейна («Колдовской корабль Тюдоров и Стюартов, Англия»), Джорджа Лаймана Киттреджа («Колдовской корабль в старой и новой Англии»), Эрика Мэйпла («Темный мир ведьм», который, поскольку автор был скорее популярен, чем академичен, обычно упускается из виду, хотя он был прозорливым пионером в изучении Хитрого Народа) и Стивена Уилсона («Волшебная вселенная: Ритуал и магия в досовременной Европе»),а также соответствующие статьи в Folklore и других журналах. Хорошее введение в мировоззрение Хитрого Ремесла можно найти в книгах Э.М.У. Тилларда «Елизаветинский мир», «Отброшенном образе» К. С. Льюиса и, более подробно, в книге Джеймса Винни, «Структура порядка».

Я начал с предисловия, в котором описывается, чего я пытался добиться, написав эту книгу, что в ней говорится о традиционной магической практике, а что упущено, а также особенности моего подхода.

В первой главе исследуются теоретические основы западной магии рассматриваемого периода. Поскольку это область, которую трудно адекватно воссоздать, верования прошлого противоречивы и не имеют единой общепризнанной системы, моя точка зрения на этот предмет может противоречить обеим точкам зрения – академическим и оккультным – по теме. Тем не менее, это должно прояснить, каким образом сверхъестественное понималось как Хитрым Народом, так и их более изощренными современниками. Глава также включает краткое изложение «мировоззрения» относительно связи человечества с физикой и космологией Европы раннего Нового времени, от которых зависят многие «оккультные» концепции.

Во второй главе рассматривается, кто такие Хитрый Народ, и услуги, которые они оказывают, посредством серии из семи обширных примеров – частично вымышленных, за исключением последнего, чтобы дать подробное представление об их работе. В историях, приведенных Китом Томасом, Рональдом Хаттоном и Оуэном Дэвисом , есть гораздо более короткие примеры, но эти обширные повествования лучше освещают то, как воспринимали Хитрый Народ (обычно не симпатизирующие) свидетели.

Четвертая, пятая и шестая главы посвящены методам гадания, геомантии, жребиям и толкованию сновидений. Я выбрал несколько конкретных применений, которые не имели большого значения в репертуаре Хитрого Народа, чтобы проиллюстрировать остальные. Главы о геомантии и оракулах более полны и иллюстрируют, как использовались некоторые важные инструменты Ремесла. В каждом случае выборки из разных исторических периодов демонстрируют как преемственность, так и изменения, которые происходили в этих искусствах.

Седьмая глава посвящена чарам, заклинаниям и проклятиям – в основном словесным, но также и некоторым материальным – важной части народной магии. Поскольку многие из них никогда не раскрывались или существовали только в устном виде, примеры не настолько полны, как мне хотелось бы. Тем не менее выбор адекватно иллюстрирует формы и цели этих магических действий.

Что касается ранних примеров, то в некоторых случаях я выходил за пределы своих хронологических и географических рамок, чтобы включить примеры из Средневековья и из гэльской Шотландии, и показать то, что может быть упущено из-за недостатка современных свидетельств. По большей части я пропустил примеры из Уэльса и Корнуолла, поскольку, хотя эти регионы были богаты Хитрыми Ремеслами, они менее типичны для английской магии в целом.

Более поздние примеры из опубликованных источников также столь многочисленны и разнообразны, что мне пришлось ограничить их из практических соображений. В восьмой главе рассматриваются особые магические услуги, наиболее востребованные клиентами Хитрого Народа: оккультная защита от колдовства, возвращение украденных вещей, личная безопасность и удача, охота за сокровищами и богатство, любовь, брак и месть. Здесь я рассматриваю как социальный контекст просьб, так и методы, с помощью которых эти потребности удовлетворялись.

Девятая глава посвящена использованию астрологических концепций, которые я классифицирую как астрологию, не связанную с реальной астрологической практикой как таковой. Именно с помощью этих методов Хитрый Народ использует искусство, предоставленное им широко популярными недорогими и эфемерными публикациями, которые служили путеводителями до того, как серьезные работы по астрологии стали доступны на английском языке, и позволили им улучшить свою практику и использовать астрологию более профессионально.

Десятая глава охватывает важную область астрологии и целительства. Я объединил эти два предмета, поскольку, хотя астрология слишком сложна, чтобы ее можно было полностью охватить в одной короткой главе, существует ряд исследований, занимающих целую книгу, которые делают это эффективно, но важность искусства и его универсальное влияние требует некоторого исследования. Это также согласуется с моим основным утверждением, что астральное влияние занимает центральное место в рассмотрении любого периода магической практики. В то время, когда ортодоксальная медицина была либо недоступна, либо слишком дорога, либо, как правило, была ненамного эффективнее средств, предлагаемых Хитрым Народом, исцеление как людей, так и домашнего скота было жизненно важной частью репертуара мага. Здесь работа наших профессионалов и любителей, таких как священнослужители и домохозяйки, отвечающие за благополучие своей семьи, пересекается, поскольку все они опирались на одни и те же традиции. Обращение к мудрой женщине, когда домашние средства не помогали, а услуги местного врача были слишком дороги, свидетельствовало о том, что Хитрый Народ был уверен в своих знаниях в таких вопросах.

Одиннадцатая глава рассматривает астрологическую практику в двух формах, наиболее полезных для Хитрого Народа. Более продвинутые народные практики переняли искусство судебной астрологии после того, как оно было отвергнуто английской элитой, и сохранили его, в то время как другие европейские народы забыли древнее искусство и сделали возможным его народное возрождение в XIX и ХХ веках.

Двенадцатая и тринадцатая главы посвящены самым впечатляющим умениям Хитрого Народа – призыванию и общению с духами и демонами. Хотя более сложные формы заклинаний, включающие исчерпывающие (и неопубликованные) традиционные гримуары были недоступны большинству Хитрого Народа, призывание духов в кристалл для созерцания или в качестве магических помощников (как бесы или «летуны») и консультантов в этом тайном преследовании были обычным явлением даже в последнее столетие нашего исследования.

Четырнадцатая глава посвящена одной конкретной практике – сочетанию заклинаний с астрологией для обнаружения спрятанных сокровищ. В отличие от многих других тайных искусств, охота за сокровищами пользовалась широкой популярностью даже среди самых высоких слоев общества – Хитрый Народ мог получить официальное разрешение и поощрение вернуть сокровища (это были не только золото и драгоценности, но и книги, предметы домашнего обихода и жилы металла), несмотря на почти неизбежный провал их усилий.

Заключительная глава подводит итоги обзора, а также рассматривает хорошо задокументированный предмет афроамериканской «колдовской работы и корневой работы» как аналогичную практику, из которой можно вывести недостающие элементы в нашем исследовании и как пример того, как народная традиция может быть превращена в товар силами современности.

Примечания

[1] Mary Douglas. Implicit Meanings. New York: Routledge, 1999, p. 95.

[2] Stanley Tambiah. Magic, Science, Religion and the Scope of Rationality. Cambridge: Cambridge University Press, 1990, p. 88.

[3] Нормативные заявления устанавливают, какими должны быть вещи, как их оценивать, какие вещи являются хорошими или плохими, и являются ли действия правильными или неправильными. Они являются культурными конструктами, а не объективной реальностью - хотя их социальное влияние достаточно реально.

[4] Я решил использовать термин "Хитрый Народ" (с заглавных букв), а не "белые ведьмы", потому что последний термин, очевидно, не был распространен в более ранний период (хотя часто использовался их богословскими оппонентами для усиления ассоциации с "ведьмой"), и чтобы избежать путаницы с современной Виккой.

[5] Statutes at Large from the Third Year ef the Reign ef King George the Second to the Twentieth Year ef the Reign ef King George the Second, vol. 6, London, 1769, pp. 206-207.

[6] Allen G. Debus. Scientific Truth and Occult Tradition: The Medical World of Ebenezer Sibley (1 751-1799). Medical History, 1982, 26: pp. 275-76.

[7] Patrick Curry. Prophery and Power. Princeton: Princeton University Press, 1989, p. 113.

Примечания переводчика

* Не все, из перечисленного автором можно полноценно отразить в русском переводе. Форматирование текста, скобки и примечания будут сохранены, как в оригинале; демонстрация использования букв s вместо s длинной не представляется возможной

** Бенанданти - члены аграрной традиции в районе Фриули на северо-востоке Италии в XVI-XVII веках. Бенанданти утверждали, что выходят из своих тел во сне, чтобы бороться со злобными ведьмами, чтобы обеспечить хороший урожай в будущем сезоне и пр.

*** Imp – слово, которое может переводиться как «бес», «чертик». Для лучшего восприятия выбран вариант «бесы», однако этот термин не является аналогом «бесов» в современном «русском чернокнижии»

Перевод: Сингулярность, 2023. Данный перевод доступен по лицензии «Attribution-NonCommercial-NoDerivs» («Атрибуция-Некоммерчески-БезПроизводных») 3.0 Непортированная (CC BY-NC-ND 3.0)