Амазонки — воплощение змеиной силы

Я не ожидала, что смогу найти связь между Критом и амазонками. Одна выдающаяся женщина, написавшая книгу о Крите, была очень категорична, когда я заговорила с ней об этом — там вообще не было никаких следов женщин-воительниц! Она слегка раздражалась из-за того, что я вообще посмела задать этот вопрос. Но однажды я бродила по тёмным тесным подвалам Лондонской библиотеки, на самом нижнем уровне под названием «Топография», где из-за недостатка кислорода в жаркий день я часто чувствовала себя очень странно. Остановившись, чтобы перевести дух, я случайно заметила шесть больших и внушительных томов «Дворца Миноса» Артура Эванса, написанных после того, как он провёл раскопки в Кноссе в начале этого века. Я думала, что всего лишь посмеюсь над причудливыми идеями этого романтика эпохи короля Эдварда, но уже очень скоро была очарована многочисленными и подробными иллюстрациями Эванса и его обезоруживающе восторженным стилем изложения. Он любил Кносский дворец и умел передать его волшебство так, как никто другой. Когда я с неохотой закрыла четвёртый том, мой взгляд упал на необычную иллюстрацию, которую он использовал в качестве фронтисписа. Эванс назвал картину «Богоматерь спорта». На ней была изображена гибкая спортивная девушка с поднятыми руками, пышной грудью, приподнятой золотым корсетом, и странным мужским гульфиком, прикрывающим её чресла. Это было прекрасное, но тревожное изображение. Я сделала пометку в своей чёрной записной книжке и закрыла книгу. Лишь несколько месяцев спустя я начала понимать, какое отношение это может иметь к загадке амазонок.

Были и другие причины, по которым Крит сыграл важную роль в размышлениях об амазонках: на пике минойской дворцовой цивилизации были созданы знаменитые «змеиные богини» (копии можно увидеть в Эшмоловском музее в Оксфорде). Эти маленькие статуэтки эротичны в своей резкой, динамичной манере: грудь приподнята и выдвинута вперёд, талия стянута, а колени или область гениталий прикрыты декоративным фартуком. Они носят длинные многослойные платья в форме колокола и высокие шляпы, иногда с сидящим на них животным. Некоторые фигуры держат в каждой руке извивающуюся змею, создавая впечатление, что они управляют дикой, возбуждающей энергией. Фигуры словно говорили мне: «Я — жрица, воплощаю силу богини, я могу показать её вам, я могу её чувствовать — и я могу ею управлять. Но остерегайтесь осквернять её, потому что она опасна для неосторожных».

Эта напряжённая, электризующая сила и сексуальность хорошо отражены в символике змей. Я заметила, что амазонки тоже часто ассоциировались со змеями: африканское племя носило шкуры гигантских змей в качестве доспехов, а одним из женских племён, с которыми они сражались, были «горгоны», чьей царицей была Медуза, чьи змеиные волосы и чудовищное лицо обращали мужчин в камень, стоило им взглянуть на неё. Она была буквально «убийцей мужчин». На рельефе VI века, найденном на Корфу, изображена горгона с двумя переплетёнными змеями на животе, в короткой юбке, едва прикрывающей гениталии. Кажется, что змеи на самом деле являются прикрытием для гениталий, которые она скрывает. Джордж Томсон упоминает «хорошо известный женский обряд — в Греции он особенно связан с Деметрой — обнажение гениталий путём задирания юбки», который выполняет старая няня Баубо, чтобы развеселить Деметру, когда та отправляется на поиски Персефоны. Судя по всему, предполагалось, что в женском влагалище и матке заключена сила, которая настолько ужасна, что может убить. Геродот называл амазонок Oiorpata — то есть «убийцами мужчин». Я начала задаваться вопросом, не связан ли этот смертоносный эпитет с их сексуальностью так же сильно, как с их беспощадностью в бою.

Затем я начала понимать, что у амазонок есть одна особенность, которую обычно недооценивают в пользу их боевых навыков, — это их беспорядочные половые связи. Согласно нескольким источникам, у них не было мужей, но раз в год они выходили в поле и спаривались с мужчинами из соседнего племени. В классических Афинах, где был распространён моногамный брак, такое поведение считалось бы крайне ненормальным. Но в то же время всё ещё сохранялась смутная память о другом образе жизни — в предании, согласно которому Кекроп — первый царь Афин — ввёл институт брака. До этого браков не существовало, а половые связи были беспорядочными, в результате чего сыновья не знали своих отцов, а отцы — своих сыновей. Детей называли в честь матерей. Это было похоже на матриархальное общество, в котором могли бы появиться амазонки. Я начала подозревать, что там, где я нахожу архаичные обычаи, связанные с сексом, мне следует быть начеку, чтобы не пропустить женщин-воительниц.

Перевод Sor. Astarte, обязательно указывать при копировании или заимствовании

(с) Lyn Webster Wilde. A Brief History of the Amazons: Women Warriors in Myth and History, 2016, p. 29-31