Базовый алгоритм современного экономического манипулирования

Этика, как основание ценностного мира наполняет смыслом человеческую жизнь, пытается определить , как и для чего жить и как и для чего умирать. Экономические отношения создают ткань материального существования. С точки зрения теории тотального манипулирования в рамках экономической жизни с человеком случается следующий парадокс: мы с малых лет учимся манипулировать предметами, это необходимо и, зачастую, приносит нам удовольствие, расширяет границы наших возможностей и нашего познания. Поэтому мы стремимся все к новым и новым предметам, не к простому обладанию, но к функциональному манипулированию ими. На это тратятся годы жизни. Это и есть погоня за материальным благом.

Но мир этих благ велик и расширяется лавинообразно благодаря научно-техническому прогрессу. Его не охватишь. Отдельный человек настолько мал во времени и пространстве, что теряется в более или менее успешных попытках манипулировать множеством предметов. Это действительно своего рода экзистенциальная потерянность. Большинство материальных благ, занимающих наш разум и время, стандартизированы по факту своего целевого предназначения: машины, квартиры, дома, одежда, электронные девайсы и т.п. Мы неизбежно следуем тем или иным стандартам, следовательно, теряем в своей оригинальности. Но эта схожесть множества людей в материальных чаяниях – суть подоснова общественной солидарности. Слишком большие чудаки и оригиналы – не самые лучшие гаранты стабильности социальных отношений.

Но второй уровень потерянности несколько опаснее: человек полностью ассоциирует свою жизнь с процессом достижения материальных благ, то есть добровольно низводит себя до функции обретения и манипулирования вещами. Мало того, чтобы овладеть одними предметами, он должен предварительно научиться пользоваться целым рядом объектов, которые являются «ключом» к желаемым благам. Например, игра на бирже – ключ к быстрому обогащению, которое позволит купить вожделенную яхту или иное дорогое приспособление. В общем, чтобы обрести права манипулирования вещью, надо управлять другой вещью и этот ряд условий может быть весьма длинным. И так всю жизнь.

И с необходимостью случается так, что однажды человек рассматривает другого человека как «ключ» к манипулированию желаемыми предметами, либо непосредственно как предмет, которым хочется манипулировать. Это с одной стороны. А с другой, его начинают также рассматривать другие люди, и он соглашается с этим. Так происходит опредмечивание людей в буквальном экономическом смысле, и человек получает свою цену, которую лучше знать, чтобы, как минимум, не продешевить на рынке труда.

Современная капиталистическая экономика и в богатейших странах, и в так называемом «третьем мире» устроена таким образом, что исподволь воспитывает в людях готовность манипулировать и становиться объектами манипуляции. Назовём это массовой манипулятивной готовностью. Высокий уровень манипулятивной готовности обеспечивает хорошую манипулятивную солидарность. Для современного (да, впрочем, и для средневекового или древнего раннегосударственного) общества это хорошо и хорошо весьма, вследствие того что обеспечивает социальную стабильность, позволяет точнее планировать дальнейшее развитие. Главное – «муравейник» или, пользуясь термином Зиновьева — «человейник» — живёт!

Управленческая элита в этом смысле ничем не лучше народных масс – за одним исключением – она рассматривает большие и малые социальные группы как «ключи» (средства) к достижению экономического благосостояния. Эта цель должна, во-первых, оправдать средства, во-вторых, по возможности, их не растратить, а воспроизвести. Кроме того, управление человеческими общностями – само по себе цель, но другого порядка: она позволяет реализовать волю к власти, насладиться ею, передвигая по пространству и времени группы людей, словно в шахматах или иных стратегических играх.

Власть над людьми – это манипулирование временем их жизни. Экономическая власть – это манипулирования их кипучей деятельностью, направленной на достижение материальных благ. Для того, чтобы такая власть была эффективной, и тот-кто-манипулирует ощущал себя подобным магу, который и тайно, и явно играет повседневным набором материальных человеческих нужд, надо следовать следующему алгоритму. Башнями таких волшебников являются штаб-квартиры транснациональных корпораций, банков, центральные офисы тех государственных органов, которые оказывают существенное влияние на экономику (министерства экономического развития, налогов и сборов и т.п.)

Итак, к современному алгоритму экономического манипулирования:

• — во-первых, нужно определить то, что является своего рода магической силой, энергией, маной, кровью экономики как процесса материального производства, приобретения, обмена и иных манипуляций с товарами и услугами. Высоким научным стилем сегодня эта волшебная экономическая сила называется «эквивалентом всеобщего обмена» или попросту деньгами. Её можно накапливать; будучи пущена в ход, она способна вызывать тем большие изменения в жизни человека и общества, чем больше вливаний сделано. Ей можно пользоваться открыто и тайно. Она «работает» согласно неким таинственным законам, каковые открываются посвященным, получившим элитное образование, родившимся в богатых семьях, преуспевшим в эпоху первоначального накопления капитала и т.п. Эта сила может быть представлена в различных формах: полноценных материальных деньгах, бумажных, кредитных, цифровых и т.п. деньгах.
• — во-вторых, следует создать максимальное количество ярких фетишей в виде рекламируемых товаров и услуг, к приобретению которых будет стремиться большая часть населения. В этом смысле, реклама – не только двигатель торговли, но и двигатель постоянно обновляющейся фетишизации населения. При этом выстраивается иерархия желанных товаров и услуг – в зависимости от их дороговизны и труднодоступности. Крайне важно связать эту иерархию с маркерами общественного престижа – так чтобы предметы, которыми владеет человек чётко сигнализировали окружающим о его месте на социальной лестнице.

В этом смысле, в идеале должна сформироваться особая социально-экономическая сигнальная система. В ней нет ничего качественно нового. Фактически, это специализированная гремучая смесь первой и второй сигнальной систем, направленная на то, чтобы множество разнообразных сигналов сообщали максимально большему количеству людей о том, кто выше, а кто – ниже по социально-экономическому статусу.

С одной стороны, органы чувств непосредственно воспринимают роскошные дома, машины, драгоценности, каковыми обладают «сильные мира сего» (первая сигнальная система). С другой стороны, эти материальные предметы являются своего рода «знаками социального могущества» (вторая сигнальная). Таким образом, формируется иерархизированный комплекс экономических фетишей, где каждый товар или услуга степенью их дороговизны/дешевизны сигнализируют и отдельному индивиду, и всему обществу о том, какой «общественный вес» у их обладателя. Всё это – давно и хорошо описанные явления. Однако, с точки зрения разработки наиболее эффективной экономической манипулятивной системы наиболее важно:

А) Планомерно совмещать в рамках одного и того же фетиша сигналы от первой и второй сигнальной систем.

Б) Создавать из фетишей, свидетельствующих о достатке/престиже/могуществе многоуровневую сеть.

В) Интегрировать эту фетиш-сеть в максимальное количество общественных структур и социальных сетей.

• — в-третьих, нужно создать центры накопления этой силы и сформировать в обществе уверенность в том, что достаточно узкие политико-экономические элиты вполне легитимно владеют этими «местами силы». В политологии и политической социологии их принято называть «социэтальными центрами легитимности». Термин точен, в особенности, если произвести небольшой разъяснительный перевод: это физические и символические центры, где собственность и власть срастаются вполне очевидным образом.

К таковым мы можем отнести правительственные финансово-экономические органы (центробанк, минфин, министерство налогов и сборов), коммерческие банки, международные финансовые и экономические организации (типа МВФ, ВТО) и т.п.

• — в-четвертых, в широком общественном мнении надо смоделировать устойчивую мировоззренческую установку о том, что существенная часть активной жизни – это, в первую очередь процесс накопления личного капитала, каковой, по своим целям достаточно дифференцирован – в основном, в зависимости от социального слоя, из которого выходит тот или иной «накопитель». Для одних предел накопительно-достижительных задач – квартира-машина-дача-материально обеспеченные дети. Для других: вилла-яхта-банк-дети, имеющие всё самое «элитное». Конечно, это крайне условные примеры, каковые призваны показать, что уровень имущественных различий может быть весьма глубок, посему крайне важно выработать у менее имущих своего рода «социальное смирение», дабы управленческие элиты могли успешно следовать древнему принципу «Разделяй и властвуй».
• — в-пятых, соответственно, следует разработать глубокий и многоуровневый, как модно сегодня говорить, таргетированный маркетинг, в позволяющий представить доступные для той или иной целевой аудитории товары и услуги в наиболее привлекательном свете. Попросту говоря, нужно уметь доступно и убедительно объяснять усредненному представителю каждой страты, почему он должен стремиться именно к этим материальным ценностям.
• — в-шестых, структуру денежных потоков нужно сделать максимально сетевой. Деньги следует интегрировать с наиболее развитыми коммуникационными системами. Веб-пространство – это максимально выгодное основание для подобной интеграции. Лёгкость оперирования собственными денежными потоками онлайн дает иллюзии магического характера собственных действий.
• — в-седьмых, кредит в различных его формах должен быть массовым, доступным и социально одобряемым. Проблема достаточно высоких процентов по кредиту, как раз, может быть смягчена тем, что различные виды кредитования получают государственную поддержку, а приобретение в кредит машины и жилища становится естественной частью жизненного процесса. Жить в кредит становится традицией, а, как хорошо известно традиции – это одни из самых устойчивых социальных программ, надежно передаваемых их поколения в поколения.

Несомненно, массовое кредитование обеспечивает достаточную предсказуемость поведения и времяпрепровождения существенной части населения (ибо оно в немалой степени тратится на погашение старых и получение новых кредитов). При этом необходимо наладить эффективную систему, каковая позволяла бы большей части заёмщиков более-менее в срок погашать старые кредиты. То есть, не допускать долгового обнищания населения. В рамках такой системы общество зависит от охарактеризованных выше центров легитимности, в особенности от их финансовых элементов, то есть банков. Чем эффективнее работает кредитная система, тем легитимнее современная форма капиталистической власти.

• — в-восьмых, логика усиления тотального экономического манипулирования обусловливает всё ускоряющийся переход на цифровые деньги. В целом, безналичные деньги, как запись на счетах, — тоже лишь цифра. Однако, цифровизация государственной финансовой системы, постепенный отказ от наличных позволяет подчинить денежные потоки единым, разработанным и узаконенным государством алгоритмам эмиссии цифровой денежной массы, учёта и контроля. Цифровая государственная и межгосударственная ( например, потенциальный цифровой евро) валюта, будучи виртуальной по своей природе, но обладая гарантированной государством покупной способностью – это новый шаг на пути слияния веб-пространства с реальным миром.

Уже в настоящее время, благодаря многочисленным электронным кошелькам и онлайн-банкингу, это слияние вполне успешно производится, но при государственном участии оно приобретёт тотальный характер. С одной стороны, это, конечно, увеличит зависимость населения от органов государственного финансового и налогового контроля, с другой стороны усилит схожесть денег с магической силой, которая свободно курсирует между «виртуалом» и «реалом», то есть, зарождаясь в онлайн-пространстве – выливается в приобретении вполне материальных товаров и услуг. Такое положение дел приведёт к ещё более серьёзному отрыву в массовом сознании денег от их объективного материально-идеального основания – производительного труда, то есть к дальнейшей фетишизации и мифологизации понятия ценности различных видов трудовой деятельности, заработка, приобретения и накопления благ.

Конечно, представленный выше алгоритм довольно схематичен и разные его этапы могут меняться местами либо реализовываться одновременно — в зависимости от конкретной специфике общества, на которое оказывается манипулятивное воздействие. Тем не менее, результат успешного воплощения данного алгоритма описать несложно. Если отталкиваться от той логики, которую задал ещё К.Маркс в «Капитале», успешное экономическое манипулирование должно привести к увеличению отчуждения широких масс народа от процесса и результатов собственного труда. Труд мы понимаем предельно обобщенно: и как работу по профессии, и как получение кредитов, и как транзакции в веб-пространстве и т.п. Всё это начинает всё более привязываться к возможностям приобретения того или иного качества товаров и услуг за единицу денег и потраченного времени. Чем больше людей начнут рассчитывать свою жизнь, исходя из собственных кредитных и товарно-денежных возможностей, тем больше времени их жизни будет потрачено на успешную интеграцию в заданную социально-экономическую систему.

Если по-иному сформулировать данный вывод, то получится примерно так: древние люди на заре государственности, в эпоху расцвета родоплеменных отношений полагали, что магическими взаимодействиями пропитан окружающий мир. Магия являлось всеобщей основой для манипуляции материей и духами в таинственном и опасном мире. Новая магия — уже кредитно-денежного характера, но финансовые и финансово-кредитные операции для большинства обывателей — это необходимаяоснова для успешного взаимодействия с окружающим миром — с точки зрения приобретения материальных и духовных ценностей, путешествий по свету, обеспечения основных материальных условий для здоровья и т. п. Эта скованность всего мира единой финансовой цепью воспринимается столь же незыблемой как закон всемирного тяготения, что является важнейшей гарантией сохранения существующего социально-экономического строя.