Пиетизм и литургия
Сравнивая изменения в литургических текстах и формах, привнесенные пиетизмом, с теми, которые были осуществлены сторонниками так называемого «альтернативного богослужения», можно поддаться искушению сделать вывод, что нововведения пиетизма были относительно малозначимыми. По большому счету, пиетизм не породил новых чинопоследований. Он всего лишь отказался отводить богослужению центральное место в жизни церкви. Эта перемена была обусловлена предшествующим поворотом от оправдания к освящению, от объективной реальности средств благодати к субъективным переживаниям верующего, от beneficium к sacrificium, от служения Слова и Таинства к священству верующих. Именно этот важнейший поворот подготовил почву для появления в дальнейшем пасынков пиетизма — ривайвализма и пятидесятничества, которые, в свою очередь, оказали пагубное влияние на литургическую жизнь североамериканского лютеранства. Ключевые идеи пиетизма не могли сохранить литургическую жизнь, о которой говорится в Книге Согласия.
Если мы хотим осмыслить влияние пиетизма на литургические представления современного лютеранства, необходимо понять, что пиетизм был не просто обновленческим движением. Это было богословское движение. Бенгт Хегглунд пишет:
Пиетистское движение, которое проникло на территорию лютеранства во второй половине XVII века и способствовало угасанию или внутренней трансформации ортодоксальной лютеранской традиции, было не просто реакцией на какие-то недостатки церковной жизни того времени; скорее, это была новая богословская концепция, основанная на новом понимании реальности и содержавшая в себе зерна модернистских идей.
Большинство стандартных трактовок пиетизма рассматривает это движение как необходимое лекарство против мнимой сухости и формальности лютеранской ортодоксии. Говорят, будто пиетизм вдохнул новую жизнь в евангелические идеи Лютера. Примеры живого благочестия ортодоксии, воплощенного в духовных сочинениях Иоганна Герхарда или гимнах Филиппа Николаи и Пауля Герхардта, либо игнорируют, либо провозглашают зачаточной формой пиетизма. Никто не обращает внимания, что пиетизм опирается на избранный пласт раннего богословия Лютера и закрывает глаза на его более поздние сакраментальные сочинения. Какие бы недостатки ни были присущи церковной жизни лютеранской ортодоксии, нельзя сказать, что пиетизм был возвращением к Лютеру. Пиетизм представлял собой стремление к чему-то новому. Иеремия Огл так обобщает результаты пиетистских исканий в той их части, которая касается богослужения:
Одним словом, задачи, которые ставил перед собой пиетизм, в итоге привели не к восстановлению надлежащего единства между объективным и субъективным, а к уничтожению первого и торжеству второго. Сакраментальное было отделено от жертвенного, и осталось только жертвенное. Общее богослужение перестало быть празднованием искупления и превратилось всего-навсего в акт назидания.
Пиетизму удалось сформировать новое богословие поклонения, основанное не на передаче людям плодов искупительной работы Христа, а скорее на назидании святых.
— John T. Pless. Liturgy and Pietism Then and Now // Logia, No. 4, 1999, p. 19.