
Итак, никто не может совладать с ядовитыми ехиднами, хвастунами и святыми собственных дел. Если кто-то живет более свободно и дружелюбно общается с людьми, это не годится. Если кто-то придерживается строгого и сурового образа жизни, это также не подходит. Как же вести себя перед этим суетным миром? Ему понравилось бы, если бы человек хвалил всё, что он делает, хотя он ничего не делает правильно.

Когда Бог на небесах объявляет грешника праведным, Дух входит в сердце этого грешника. Никто не получает оправдание без того, чтобы в тот же миг обрести новое рождение. Все эти три дара: праведность, мир, радость, — следует понимать объективно; это состояния, в которые нас приводит благодать: благодать объявляет нас праведными перед Богом, Бог примирился с нами, спасение и, следовательно, вечная радость принадлежат нам. Там, где Божья благодать производит такое действие, и находится Божье царство. Они нераздельны, один или два дара не могут существовать без остальных. Это единое целое; где один, там и другие.
На самом деле, щепетильные христиане, которых мы здесь встречаем, не были законниками, не были иудействующими, не путали Закон и Евангелие. Против таких людей Павел всегда пускал в ход свою тяжелую артиллерию, потому что именно они представляли для церкви наибольшую опасность. Кроме того, такие фанатики отличались и крайней надменностью. Однако в этих словах Павла никакого обличения надменности нет. Внешние источники ничем не дополняют наши знания об этих немощных братьях. То, что пишет о них Павел, — все, что нам известно, но, по существу, этого вполне достаточно.

Три группы единодушны в утверждении, что обетование Евангелия или прощение грехов обусловлено неким добрым качеством, присущим человеку: паписты, кальвинисты и синергисты. Они расходятся лишь в определении условий этого. Паписты основывают свое оправдание на contritio cordis, confessio oris et satisfactio operis (раскаянии сердца, исповедании уста и удовлетворении делами). Действенность Таинств они ставят в зависимость от того, например, устраняет ли человек препятствия действию Таинств (obicem non ponit). Кальвинисты ставят обетование Евангелия в зависимость от непосредственного просвещения или возрождения, синергисты — от правильного поведения: собственного выбора человека, отказа от сознательного противления, меньшей виновности...

В одной из своих ранних работ, «Лекциях на Послание к римлянам», Мартин Лютер, опираясь на идеи Августина, ввел в богословие необыкновенный образ для понимания того, что значит быть грешником. «Писание, — говорит нам Лютер, — описывает человека как настолько изогнутого в себя (incurvatus in se), что он использует не только физические, но даже духовные блага для собственных целей и во всем ищет лишь самого себя» (LW 25:345). Лютер имеет в виду, (1) что, несмотря на все усилия превзойти себя, любить других и служить им в полную меру своих способностей, люди оказываются неспособными вырваться из гравитационного колодца своекорыстия, однако (2) мы зачастую не осознаем этого факта несмотря на то, что именно он в действительности руководит...

Эти факты мы должны иметь в виду, отвечая на вызывающий много споров вопрос: следует произносить отпущение грехов условно или безусловно. Этот вопрос мы уже неоднократно затрагивали в связи с другими темами. Прежде всего следует напомнить, что термин «условное отпущение», как и термин «условная воля благодати», может использоваться в нескольких значениях. Даже Лютер в заключении, адресованном Нюрнбергскому совету, пишет: «Всякое отпущение, как общее, так и частное, имеет своим условием веру». Но, как сразу же добавляет Лютер, участие веры в этом заключается «лишь в том, что она принимает отпущение и говорит ему „Да“» (St. L. XXIb:1847 и далее). Иначе говоря, со стороны человека (ex parte hominis) вера необходима для принятия или...

Если даже таких учителей, которых призвал, направил и освятил Сам Бог, дьявол может обманом привести к лжеучению и противлению истине, то чему, кроме бесовской неправды, могут научить те, кого сам лукавый вдохновляет и посвящает в сан в нарушение Божьей заповеди? Я часто говорил и до сих пор говорю: я ни за что на свете не откажусь от докторской степени, — мне пришлось бы, в конце концов, пасть духом и отчаяться в возложенном на меня великом и серьезном деле, если бы я начал его как вор, без призвания и заповеди. Но Бог и весь мир мне свидетель, что я взялся за это публично в должности доктора и проповедника и работаю по сей день по милости Бога и при Его содействии.

Но все эти ограничения, сводящие примирения человечества к простому намерению Бога или одной лишь возможности с Его стороны простить грехи, не воздают должное библейским утверждениям о том, что «исторически завершенное» примирение, осуществленное примерно 1900 лет назад, заключается в божественном отпущении грехов как таковом. Слова «не вменяя людям преступлений их» (2 Кор. 5:19) — достоверная экзегеза слов «Бог во Христе примирил с Собою мир» и описывают не только возможное, но и действительное отпущение грехов в сердце Бога, происходящее с тех самых пор, как Бог во Христе примирял с Собою мир. Поэтому и Евангелие — не предложение простой «схемы обретения спасения» и не изложение условий, исполнением которых человек в конечном счете...

Не столь радикально другое возражение — что отпущение грехов может легко вызвать плотское чувство безопасности у того, кому они были отпущены, и «клерикальную гордыню» у пастора. Что касается первой части этого возражения, мы допускаем, что многие пользовались и будут пользоваться отпущением грехов, а вместе с ним и исповедью, чтобы за внешним проявлением благочестия скрыть свое внутреннее отпадение от благодати. Однако и все остальные формы Евангелия (проповедь, Крещение, Вечеря Господня) были и будут подвержены такому злоупотреблению. Опасность того, что в исповеднике проснется «клерикальная гордыня», действительно присуще римской пародии на отпущение грехов, которую совершает особое священство, учрежденное Папой и в отличие от всех...

Распространенное возражение, выдвигаемое против отпущения грехов, заключается в том, что практика отпускать кающимся исповеданные грехи представляет собой остаток «папистской закваски». Данное возражение можно объяснить незнанием как римского, так и христианского учения об отпущении грехов. Рим учит, что отпущение грехов есть действие, которое (а) может быть совершено лишь священником, рукоположенным папой, в более тяжких случаях — только епископом, а в самых тяжких — только самим папой; (b) обусловлено тремя человеческими делами: раскаянием (contritio), полным исповеданием и исполнением наложенной епитимьи (satisfactio); при этом (c) во всех этих аспектах решение о том, в достаточной ли мере выполнены требования, принимает священник...