Средства благодати в форме отпущения грехов (1)
Мы рассмотрим вопрос об отпущении грехов в отдельном разделе, поскольку это учение — хорошая проверка того, насколько мы знакомы с христианством. Общеупотребительное использование таких понятий, как «Евангелие» и «примирение во Христе», зачастую служит прикрытием для смутного понимания. Эта расплывчатость проявляется в возражениях, выдвигаемых против отпущения грехов.
Евангелие во всех своих формах провозглашает прощение грехов, приобретенное Христом, и, следовательно, представляет собой их отпущение, как мы уже неоднократно показывали. Однако и Лютер, и лютеранская церковь в своих вероисповедных книгах приберегают слово «отпущение» для описания особой формы провозглашения Евангелия — а именно, совершаемое либо служителем церкви, либо мирянином провозглашение прощения грехов одному человеку или группе людей в ответ на исповедание грехов. Наряду с проповедью Слова, Крещением и Вечерей Господней, Шмалькальденские артикулы перечисляют под общим заголовком «Евангелие» также и отпущение как инструмент, «подающий нам совет и помощь в противостоянии греху» (III:iv). Далее там же, в артикуле «Об исповеди», мы читаем, что «Исповедь или Отпущение грехов ни в коем случае не следует упразднять в церкви», поскольку «Отпущение грехов или Власть Ключей также представляет собой поддержку и утешение в противостоянии греху и порочной совести, установленную [instituta] Самим Христом в Евангелии» (III:viii:1). Лютер, Меланхтон и Бугенхаген высказывают такое мнение: «Утешительному, безвозмездному Евангелию также следует дать свободу, чтобы его можно было возвещать как отдельным людям, так и группам людей. Но что есть отпущение грехов, как не Евангелие, объявленное отдельному человеку, дабы тот через него получил утешение относительно исповеданного греха? Так, помимо прочих примеров, у нас есть пример Христа, Который отпустил грехи расслабленному (Мф. 9) и Марии Магдалине (Лк. 7)».
Такое отпущение грехов было и остается преткновением для многих. Упреки Цвингли в адрес Лютера были направлены конкретно против отпущения грехов, которое Лютер проповедовал и высоко ценил. Причины, по которым Цвингли отрицал отпущение грехов, легко понять в свете его πρῶτον ψεῦδος. Поскольку Цвингли в целом утверждал, что Дух не нуждается в инструментах, он чувствовал потребность особо глумиться над тем, что Лютер видел источник утешения для совести грешников даже в отпущении грехов, произносимом людьми. Цвингли пишет: «Наш дух получает уверенность в том, что мы сыны Божии, от Духа, а не от слов того, кто отпускает грехи». (Цвингли насмешливо заменяет немецкое слово Absolvierer [букв. «тот, кто отпускает грехи»] сходным по звучанию словом Achselvierer [букв. «подмышечник»]). Эти противоборство и глумление продолжаются до сих пор. Внутри самой лютеранской церкви тоже находились люди, которые желали упразднить, наряду со злоупотреблениями, и правильное употребление исповеди и отпущения грехов. Свидетельством таких попыток служит слоган наиболее радикальных пиетистов: Beichtstuhl, Satansstuhl, Hoellenpfuhl (исповедальня — сатанинский престол, адская пучина). Здесь, в Америке, не только лидеры реформатских деноминаций, но и лютеране говорили о «папистской закваске», когда отцы нашего Синода проповедовали и практиковали исповедь и отпущение грехов (Lutheraner, 1850, p. 113ff). Бывший Норвежский Синод в своих спорах с Синодом Августаны относительно объективного примирения или оправдания также вынужден был изложить христианское учение об отпущении грехов.
На основании Иоанна 20:23 Лютер, наши лютеранские символические книги, а также догматисты более поздних времен убедительно доказали, что отпущение грехов представляет собой библейский способ, библейскую форму провозглашения Евангелия. Слова «кому простите грехи, тому простятся» ясно свидетельствуют о трех вещах: (1) те, кто получил Духа Святого, то есть все христиане, будут прощать, или отпускать, грехи; (2) это прощение, или отпущение, применяется к конкретным людям, «кому»; (3) такое отпущение, провозглашенное людьми, закрывает вопрос перед Богом: «тому простятся».