Правильное понимание поста
За этим следует усмирение плоти, умерщвление ее отвратительной порочной похоти и ее отдохновение и расслабление. Мы должны умерщвлять плоть и приводить ее к покорности постом, бдениями и трудом. Именно из этого мы узнаём, как много и почему нам следует поститься, бдеть и трудиться.
Увы, есть много слепцов, практикующих самобичевание, будь то в виде постов, бдений или труда, и поступающих так лишь потому, что они почитают это добрыми делами и надеются таким образом приобрести много заслуг. Вот почему они странствуют и временами работают столь много, что попросту подрывают свое здоровье и доводят себя до безумия. Но еще более слепы другие, которые измеряют ценность своих постов не только их количеством и продолжительностью (как это делают первые), но и природой пищи. Они полагают, будто их пост имеет гораздо большую ценность, если они не едят мяса, яиц или масла. Помимо уже названных есть еще и такие, которые назначают посты в память святых и определяют особые дни: один постится по средам, другой по субботам, третий на день св. Варвары, четвертый на день св. Себастьяна и так далее. Все эти люди не ищут в посте ничего, кроме самого дела поста. Исполнив обязанность, они полагают, что сделали доброе дело. Я уже ничего не говорю о тех, которые постятся, но при этом упиваются вином. Некоторые, постясь, стол обильно вкушают рыбу и другие яства, что их пост был бы гораздо больше похож на пост, если бы они ели мясо, яйца и масло. Поступая так, они извлекли бы гораздо больше пользы из своих постов. Для таких людей пост — это не пост, а насмешка над постом и над Богом.
И потому я вполне готов позволить каждому поститься в любой день, в какой ему захочется, и выбирать, какая пища и в каком количестве ему нравится, если только он не ограничится этим, но будет внимателен к собственному телу. Усмирять свою плоть постами, бдениями и трудами нужно лишь соразмерно ее гордыне и своеволию, но не более того — даже если папа, Церковь, епископ, отец-исповедник или кто бы то ни было другой повелевает иное. Ибо никому не следует измерять и предписывать посты, ночные бдения и послушания, количество и виды пищи или особые дни. Такие вопросы следует соотносить с приливами и отливами гордости и похоти плоти. Ибо посты, ночные бдения и епитимьи были установлены лишь для того, чтобы умертвить и привести к покорности гордыню и похоть плоти. Если бы не эта похоть, вкушение пищи было бы столь же добродетельно, как и пост; сон — как и бдение; праздность — как и труд; и они были бы одинаково хороши, без всякого различия.
Если же кто обнаружит, что употребление в пищу рыбы возбуждает в его плоти еще больше страстей, чем ядение яиц и мяса, пусть есть мясо, а не рыбу. Или, с другой стороны, если он обнаружит, что сходит с ума, или что его тело и организм разрушаются постом, или что он более не нуждается в умерщвлении похотей плоти, тогда ему следует полностью отказаться от поста и есть, спать и отдыхать, насколько это необходимо для здоровья, даже если это идет вразрез с церковными установлениями или правилами его монашеского ордена. Ибо ни одно постановление церкви, ни одно правило какого-либо ордена не может придать посту, бдениям или епитимьям или стремлению к этим делам большую ценность, нежели они имеют постольку поскольку служат для подчинения и умерщвления плоти и ее похотей. Там, где люди выходят за эти рамки, и где пост и трапеза, сон и бодрствование навязываются им сверх того, что способно вынести тело, или сверх необходимого для умерщвления похоти, где природная крепость тела разрушается, и человек лишается рассудка, — в таких обстоятельствах да не воображает никто, будто он тем самым сделал доброе дело, и да не оправдывает себя, ссылаясь на церковные установления или на устав своего монашеского ордена. Его сочтут человеком, который не заботится о себе и, насколько это в его силах, сделался убийцей самому себе.
Тело дано нам для того, чтобы мы умерщвляли не его природную жизнь и деятельность, но лишь его похотливость, — разве что похотливость его настолько сильна и влиятельна, что мы не можем оказать ей достаточное сопротивление, не причинив ущерба и вреда природной жизни. Ибо, как уже было сказано, практикуя пост, бдения и труды, мы должны наблюдать не за самими делами, не за числом дней, или количеством пищи, или ее составом, но только лишь за развращенным и похотливым Адамом, дабы посредством этих мер воздействия человек обрел защиту от господства Адама.
21. В свете этого принципа мы можем судить, насколько мудро или глупо поступают некоторые женщины, будучи на сносях, и как следует поступать с больными. Глупые женщины настолько цепляются за пост, что готовы скорее подвергуть большой опасности ребенка, которого вынашивают, и самих себя, чем не поститься вместе с другими. Они превращают в дело совести то, что им не является, — когда же речь действительно заходит о деле совести, они ничего не делают. Во всем этом виноваты проповедники, потому что они постоянно треплют языком о постах, но никогда не указывают на их правильное применение, пределы, плоды, причины и цели. Аналогичным образом, больным следует позволить ежедневно есть и пить все, чего им захочется. Короче говоря, когда исчезают плотские похоти, никаких причин для поста, бдений, трудов, употребления в пищу того или этого уже не осталось, и больше нет никакой обязательной к исполнению заповеди.
С другой стороны, однако, человек должен быть осторожным, чтобы эта свобода не переросла в ленивое безразличие к умерщвлению похотей плоти, ибо плутоватый Адам изворотлив в поисках свободы для себя или в стремлении к разрушению тела или ума. Именно это случается, когда люди поспешно поддаются соблазну и говорят, что нет ни необходимости, ни заповеди поститься или умерщвлять плоть, и готовы вкушать то или это без ограничения — так, словно у них за плечами большой опыт длительных постов, хотя они даже не пытались поститься.
Ничуть не менее нам следует остерегаться того, чтобы соблазнить не имеющих должного понимания ситуации и считающих великим грехом с нашей стороны, когда мы не постимся или не едим вместе с ними. В подобных случаях нам следует наставлять таковых с добротой, не презирать их и не смотреть на них свысока, а также не есть то или это вопреки их убеждениям. Однако мы должны объяснить им, почему поступать таким образом правильно, и привести их к тому пониманию, которым обладаем сами. Если же они упрямы и не желают слушать, мы должны оставить их и поступать так, как считаем правильн