Метамодерн: что это такое
Метамодерн - то, что пришло на смену постмодерну, который в свою очередь последовал за модерном. Если постмодерн реагирует на модерн цинизмом и деконструирует его, то метамодерн реагирует одновременно на модерн и постмодерн, принимая и отвергая те или иные стороны обоих мировоззрений. Метамодерн отказывается делать выбор между искренностью / уверенностью / надеждой (модерн) и иронией / деконструкцией / нигилизмом (постмодерн). Он выбирает и то, и другое, несмотря на то (а может, именно потому), что такое решение нелогично и непоследовательно. Метамодерн пренебрегает этой непоследовательностью, потому что настроение и эмоции (то, что я ощущаю / то, что находит во мне отклик) для него важнее строгой логики.
Если это похоже на попытку усидеть на двух стульях, так оно и есть. Метамодерн, порожденный бескрайними индивидуалистическими просторами интернета (мультивселенной, сотканной из бесчисленных «истин»), столь же открыт и дружелюбен к пользователю, как смартфон. Берите или не берите, присоединяйтесь или уходите, свайпните вправо или влево. Это ваша виртуальность, пусть она будет хорошей.
Термин "осцилляция" хорошо подходит для описания метамодернистского, сверхпотребительского произвольного переключения между разными идеями, которые вроде бы противоречат друг другу. Мировоззрение метамодерниста постоянно осциллирует между крайностями модерна и постмодерна. Поэтому точно определить убеждения метамодерниста невозможно, они сверхиндивидуалистичны. Человек за несколько секунд может несколько раз проделать путь от деконструкции к созиданию, от абсолюта к относительности и обратно. Складывается впечатление, что все определяется сиюминутным настроением и осторожностью, требующей избегать «окончательного» выбора того или другого пути.
Метамодерн утверждает, что наша эпоха - время осцилляции между теми или иными аспектами модерна и постмодерна. Она приобретает форму некоей сознательной наивности, прагматического идеализма, умеренного фанатизма, постоянного чередования искренности и иронии, деконструкции и созидания, апатии и страсти в попытке выйти на некую трансцендентную точку зрения, как будто это в наших силах. Поколение метамодерна понимает, что мы можем быть одновременно ироничными и искренними; что одно не обязательно отменяет другое.
Осцилляция между иронией и искренностью особенно бросается в глаза при взгляде на современную поп-культуру.
Последствия метамодерна для Церкви
1. Неприязнь к логике и «привычка к непоследовательности»
Уже давно у меня в голове крутится фраза, которую Нил Постман в 1985 году использовал в своей книге Amusing Ourselves to Death для описания того, как телевидение подточило наши логические способности: мы «адаптировались к непоследовательности». Насколько больше этот тезис уместен в эпоху социальных сетей? А ведь именно их воздействие и отражает метамодерн.
Метамодернисты настолько приспособились к непоследовательности, что уже не замечают нарушений логики и, похоже, их нисколько не смущают искусство, политика, философия и социальные движения, которые изобилуют внутренними противоречиями. Этим и объясняется столь нелогичное явление, как «woke jihad», которое в последнее время повсеместно наблюдается в студенческих городках: хипстеры в куфиях обличают патриархальное общество и требуют дать равные права ЛГБТ+, одновременно заявляют о своей солидарности с исламистскими террористами, которые утверждают патриархальные ценности и выступают против ЛГБТ.
Это лишь один из бесчисленных примеров того, что наша культура адаптировалась к непоследовательности, которая проявляется в метамодернистской осцилляции между несовместимыми идеями (можно ли на самом деле одновременно верить в абсолютную истину и в относительность истины?).
Хуже всего то, что многие метамодернисты и бровью не ведут, когда им указывают на нелогичность их взглядов. Их не беспокоит внутренняя несогласованность их противоречивых взглядов. Вне всякого сомнения, это ставит перед христианскими пасторами, руководителями церквей, евангелистами и апологетами новую проблему: как нам научить людей последовательному библейскому взгляду на мир, если они все более спокойно относятся к любым противоречиям, какие только приходятся им по душе?
2. Реальное стремление к смыслу и определенности
Метамодерн по сути своей субъективен - вероятно, именно поэтому в нем заложено осознание пределов субъективности. Релятивизм в конечном счете не приносит удовлетворения. Не может все в мире сводиться ко мне и моим переменчивым настроениям.
Именно поэтому определенность и оптимизм модерна привлекательны. Люди эпохи метамодерна убедились в несостоятельности постмодернистской деконструкции, и им хочется что-то созидать. Они хотят верить, что проблемы решаемы и прогресс возможен. Даже если в теории они с подозрением относятся к абсолютной истине, экзистенциальная реальность заставляет их к ней стремиться. Ведь для того, чтобы что-то построить, нужен фундамент.
Хочется верить, что именно здесь христиане могут найти общий язык с метамодернистами. Наша вера предлагает твердое основание и, как следствие, являет собой пример непрерывного созидания в мире деконструкции, поэтому обладает естественной привлекательностью. У церкви есть все возможности выйти к людям, которые находятся состоянии апатии после угасания постмодерна, и пригласить их в испытанное временем сообщество, в котором можно найти истину, рост и миссию, исполненную глубокого смысла.
Источник: https://www.thegospelcoalition.org/article/understanding-metamodern-mood/