Покорность Писанию
То, что Писание является не только записью откровения, но самим откровением Божиим, приводит нас к немедленному столкновению с той же дилеммой «или-или», которая присутствует в каждом соприкосновении с Богом: «В наших отношениях с Богом не может быть такого понятия, как „нейтралитет“. Подчиняемся ли мы Его Закону или нет, веруем ли мы в Его Евангелие или нет, боимся ли мы Его или нет — мы всегда можем делать либо [что-то] одно, либо другое. Одно из двух, и третьего не дано. Непокорность не является „несовершенною покорностью“, но представляет собою активное противостояние Богу. То же можно сказать о неверии и об отсутствии страха Божия. То есть не принятое нами решение в пользу Бога не является „пустым местом“, или как бы „небытием“ — оно является фактом, полностью определяющим наше существование. В неверии и непослушании мы препоручаем себя — неважно, осознаем ли мы это или нет, хотим ли мы этого или нет — всему тому, что полностью враждебно Богу» (Вернер Элерт). Отсюда проистекает неизменное упорство Лютера в том, что должно быть первою аксиомой богословского истолкования, а именно — мы должны быть подчинены Писанию. Он говорит об этом так: Du und ich sollen unter dem Worte sein. Das Wort ist nicht mein und dein, darum will ich dich nicht ueber Gott setzen und dich nicht lassen recht haben, wo du unrecht bist. Бог является Царем, и Его Слово превыше всего, мы обязаны ему и связаны [ограничены] им: An das goettliche Wort sollen wir gebungen sein,das sollen wir hoeren, und niemand soll ohne Gottes Wort aus seinen Kopfe etwas lehren. Слово Божие не является тою силою, которую мы могли бы направлять, или которой мы способны руководить. Это оно руководит нами и направляет нас: Das Wort Gottes sollen wir nicht lenken, sondern [uns] von demselben lenken lassen. Сопротивляясь его власти и противостоя его силе, разум не может претендовать ни на что: Widder alles, was die Vernunft eingibt oder ermessen und ausforschen will, ja was alle Sinne fuehlen, muessen wir lernen am Worte halten. Равно как наши чувства и наш опыт ничего не могут сказать вопреки этой власти. Особенно это верно во времена скорбей и испытаний, когда наши чувства столь явно противостоят откровению: In der Zait, wenn wir angefochten werden, sollen wir nicht nach unsern Empfindungen, sondern nach dem Worte Gottes urteilen. Wir muessen nicht urteilen nach dem, was wir empfinden, sondern nach dem, was Gott selbst in seinem Wort ausspricht und urteilt. Только так может быть понято Писание: Das Wort Gottes ist so beschaffen, dass wenn man nicht alle Sinne schliesst und es allein mit dem Gehoer aufnimmt und ihm glaubt, man es nicht fassen kann. Christus kann durch sein Wort nicht in die Herzen der Menschen einziehen, wenn sie nicht ihren Sinn gefangen geben unter den Gehorsam des Worts. Мы не только воздерживаемся от суждения [не выражаем собственного мнения] до тех пор, пока не услышим Слово Божие, мы отвергаем наше собственное суждение, когда слышим Слово. Мы должны учиться не сомневаться в том, что свыше записанного [в Слове]: Wo Gottes Wort gehet, soll man nicht fragen, ob es recht sei; was es heisst, das soll recht sein. Нам не следует рыскать за его пределами: Was uns im Wort nicht offenbart ist, soll man fahren lassen, denn ohre Gefahr und Schaden kann man sich daran nicht versuchen. Не повиноваться Слову полностью и абсолютно — значит добавлять к нему что-то от себя, а Слово Божие не терпит примесей и фальсификаций: Gottes Wort und Sachen koennen schlecht keinen Zusatz leiden, es muss ganz rein und lauter sein, oder ist schon verderbet und kein nutz mehr. Это отношение безусловной покорности не отменяется также и рабскою формою Слова, его кажущеюся немощью, в которой начинается откровение Божие о Себе: Das ist die Art des goettlichen Wortes, dass, wenn es anfangen will, seine Krafr und Gewalt zu erzeigen, es zuvor geschwaechet wird. Итак, истолкование является, в конечном счете, даром, а не искусством или достижением: Die dem Worte anhangen, tun dies aus Gottes Gabe, nicht aus eigenen Kraeften, denn die Vernunft stoesst sich an dem Evangelium. Это дар Христов: Das Wort kann ich nicht erdenken, sondern ich hoere es durch den Mund Christi, und ich kann es nicht verstehen, hoeren, lernen noch glauben, so er’s nicht ins Herz gibt. Это дар Святого Духа, Который делает нас духовными людьми: Soll ich die Worte verstehen, die ich hoere, so muss es geschehen durch den Heoligen Geist, der macht mich auch geistlich; das Wort ist geistkich, und ich werde auch geistlich. Именно признание такого основополагающего отношения к Слову Божию привело Вильгельма Меллера к определению истолкования словами: Heiliges Schauen. И именно отсутствие этого Gehorsam des Worts сделало либеральную экзегезу до того скучной [«плоской»] и бесплодной, что вновь неизбежна та реакция, которую мы встречаем, например, в рецензии Дональда Дж. Миллера на монографию Эдгара Гудспида How to Read the Bible: «Не слишком ли самонадеянно выражать заботу о том, что книга, написанная человеком, которого многие почитают главою новозаветных ученых в Америке, лишена религиозного содержания и избегает библейской позиции при описании Библии? Не пришел ли тот день, когда американской библейской учености [библейскому ученому миру] надлежит завершить путь, который, конечно же, должен быть завершен к настоящему времени — путь суждения о Библии по мелким и поверхностным принципам американского благодушного либерального мышления двадцатого века, и c чувством — хотя бы зарождающимся и малым чувством — человека, ударяющего себя в грудь и восклицающего: „Боже, будь милостив ко мне, грешнику“, обратиться на тот весьма беспокойный и смиренный путь, когда Библии позволяется судить о нас?»
Требование об изначальном подчинении истолкователя [библейскому] тексту может показаться неразумным, оно может быть воспринято, как противоположность той открытости и непредубежденности (Voraussetzungslosigkeit), которую столь часто представляют идеальным отношением истолкователя к истолковываемому тексту. Но разве действительно неразумно просить христианского ученого, чтобы он приступал к Слову, которому обязан своим рождением свыше, с почтением, с тем почтением, которое и в самом деле надлежит оказывать Слову, которое обладает такой властью, и значение которого столь велико? Основы его отношения к Писанию были учреждены давным-давно его положением во Христе: «Они свидетельствуют о Мне». Наше отношение ко Христу никогда не будет вновь нейтральным или непредубежденным. Мы не можем — даже с целью исследования — принять нейтральное [безразличное] отношение к этому вопросу. Христианский истолкователь хорошо поступил бы, начертав на своем столе слова, которые Лютер писал в часы испытаний: Baptizatus sum — чтобы напомнить себе, что Иисус Христос является его Господом, и что Слово, свидетельствующее о Нем, должно приниматься с возгласом: «Говори, Господи, ибо слышит раб Твой».