Сущность служения церкви

Учение наших исповеданий о служении проливает яркий свет на то, что наши символические книги считают миссией церкви. Ключевой отрывок наших Исповеданий, в котором говорится о служении церкви, — АИ V:

Обратите внимание, что в этом отрывке нет ни слова о служении пастора, ничего не говорится ни о человеке, ни о сане, ни об ordo. Вместо этого речь идет о деятельности, о функции, о деле проповеди (ministerium docendi evangelii). Это средство, с помощью которого созидается и взращивается вера, с помощью которого рождается и взращивается церковь. И таким образом это служение становится основным делом церкви. Обратите внимание, какое значимое место отводит этому служению Меланхтон. Артикул о служении Слова помещен сразу после артикулов о труде Христа и оправдании верой и предшествует артикулам о новом послушании и церкви (VI-VIII), ведь без этого служения не может быть ни нового послушания, ни церкви.

Важно отметить функциональный, неинституциональный характер этого служения. Здесь, как и в других случаях, Меланхтон говорит просто о проповеди Евангелия или о деле Евангелия. Прекрасной иллюстрацией может служить VI артикул Швабахских артикулов, в котором сказано: «Для того, чтобы нам получить эту веру, или чтобы Ему даровать ее нам, людям, Бог учредил служение или устное слово [Predigambt oder inundlich Wort], то есть Евангелие, посредством которого Он побуждает церковь проповедовать эту веру, ее силу, ее пользу и ее плоды, и посредством ее же дарует нам веру и Святого Духа так и тогда, как и когда Ему угодно». Вне всякого сомнения, этот артикул, как и АИ V, описывает труд церкви или, точнее, труд Бога через церковь с целью созидания Его Царства. Это соответствует конфессиональному представлению о том, что Бог — автор Крещения и Таинства Алтаря. Миссия церкви, ее служение, — это миссия Бога через церковь. И цель этого служения носит всецело сотериологический и эсхатологический характер. Царство силы (творение, сохранение, провидение, гражданское правительство) полностью подчинено царству благодати, т. е. Божьему Евангелию, адресованному людям.

Лютеранские исповедания рассматривают это служение как дело всей церкви в противоположность ministerium leviticum, которое все еще играло господствующую роль в иерархических представлениях римской церкви (Трактат 26). Такое функциональное понимание служения упраздняет все чины (Трактат 7-13). В чем же тогда заключается роль пастора? Он просто служитель церкви, должным образом призванный публично учить и проповедовать, а также совершать Таинства (АИ XIV). Пастор не делает ничего такого, что не было бы поручено церкви. Служение Слова сегодня рассматривается как продолжение апостольского служения, которое, в свою очередь, было продолжением служения Христа (Трактат 9), opus proprium Христа, которое заключается в проповеди Евангелия. Фагерберг пишет: «Лютеранские исповедания предлагают функциональное понимание служения. У пасторов и епископов Церкви нет иных обязанностей, кроме проповеди Слова Христова, сохраненного в Писании. Именно через это Слово осуществляется присутствие Бога среди людей. Церковь не может произносить никакие новые слова; ее единственная задача — быть посредником живого Слова Христова». Таким образом, служение церкви заключается в том, чтобы продолжать Христово служение проповеди прощающего Слова. И снова Фагерберг пишет: «Во всех аспектах служения должен звучать голос Самого Бога и должна исполняться Его воля». А Божья воля познается через Его Слово. Утверждение Фагерберга отнюдь не слишком категорично. Как сказано в наших исповеданиях, служение (миссия) церкви ограничивается проповедью Слова Божьего. Эта мысль ясно выражена в Апологии, в артикуле о церковной власти (Апол. XXVIII). Рассуждая о церковной власти, авторы римской Конфутации утверждали, что власть епископов распространяется не только на служение Слова, но и на руководство и принуждение в политических и общественных делах — разумеется, с благими намерениями. Меланхтон отвечает, что епископы не вправе вмешиваться в дела светского правительства (АИ XXVIII: 2). Они также не могут подвергать людей мирским наказаниям (АИ XXVIII: 19-20). Власть в этих вопросах не имеет ничего общего со служением Евангелия (…and gehet das Ambt des Evangeliums gar nichts an). У них даже нет власти выносить суждения в таких светских делах, как супружество (АИ XXVIII:29).

Из всего сказанного выше, из четкого разграничения светской и духовной жизни в наших исповеданиях (к этому вопросу мы еще вернемся), следует, что у служения церкви и пастора есть конкретные границы. Церковь занимается духовными делами и служением, служением проповеди Слова и совершения Таинств. Это власть ключей — не больше и не меньше. «Наши учителя убеждены, что, согласно Евангелию, власть ключей или власть епископов представляет собой власть или Божье повеление проповедовать Евангелие, отпускать и оставлять грехи и совершать Таинства. Эта власть осуществляется исключительно [tantum] посредством наставления или проповеди Евангелия, а также совершения Таинств — либо для многих, либо для отдельных людей в зависимости от призвания. Ибо таким образом людям сообщаются не материальные ценности, а такие вечные ценности, как вечная праведность, Святой Дух и вечная жизнь. Все это невозможно получить иначе, как через служение Слова и Таинств» (АИ XXVIII:5, 8, 9. Ср. 21; Апол. XXVIII:19, 9). Средства благодати и спасения, проповедь Евангелия и совершение Таинств — вот сила, посредством которой Дух Христов созидает Церковь, вот признаки, которые обозначают и объединяют Церковь, вот ministerium, который составляет суть миссии церкви. Именно к проповеди Евангелия и совершению таинств призваны пасторы.

— Robert D. Preus. The Confessions and the Mission of the Church // The Springfielder 39 (June, 1975) No. 1: 20-39