19. Пока ты на этой стороне, ты сам знаешь, что тебя ждёт

Главное – не надевать новую обувь. Новая обувь неразношена и натирает, а уровень воды в февральских реках – по грудь Барбаре Фрут, а значит и мне. В мозоли, приобретённые в новой обуви на первой половине пути, попадают разнообразные интересные формы жизни из болот второй половины пути.

Наплевать… не худший сценарий в моей жизни, думаю я, разглядывая свои великолепные и смехотворно чистые кроссовки Hanwag Makra. Разумеется, я летела в красивой обуви вместо того чтобы расстраивать представителей проклятых турецких авиалиний Merrellam’и невосстановимого оттенка, что пережили 10 месяцев в Эфиопии.

Но Джейк! В отличие от меня у него был выбор, и всё же его ботинки были не только высокими и водостойкими, но ещё и блестели голубыми вставками так, что его невозможно было потерять в лесу.

Я и Луиз тревожно переглядываемся, Сара закидывается своими сахарными таблетками, и наша сомнительная компания отправляется в джунгли, замыкаемая Ламбером с маленьким проигрывателем, терроризирующим местную экосистему конголезской попсой.

Невзирая на музыкальные вкусы, Ламбер – один из лучших работников проекта LuiKotale. Ему доверяют и mindele, и baindo (белые и чёрные); он обучен научным протоколам и собирает свои данные; он страдает лесным трудоголизмом, как иные из нас; – и является другом для любой белой женщины, склонной к суицидальному поведению. Короче говоря, его имя будет часто звучать в описаниях приключений в лесу.

После четверти пути (то есть примерно шести километров) нам приходится остановиться в первый раз: мы с Луиз начинаем подозревать, что её план пересекать в пироге реку Локоро до темноты чересчур амбициозен. Со ступней Джейка потихоньку сползает кожа, а Сара превышает все немыслимые дозы сахара. Пятидесятилетний Ламбер уже давно несёт её рюкзак, и батарейки в его проигрывателе никак не сядут: к счастью, Луиз и я всё время далеко впереди, и жара саванны незаметна за личными разговорами.

Но настаёт время перейти эту реку вброд. Луиз равнодушно идёт, но я меняю Hanwag на вьетнамки, пожертвованные мне Барбарой. Джейку нравится эта идея, и он повторяет за мной, а хихикающий Ламбер, знакомый с каждым подводным камнем, несёт его ботинки – в дополнение к собственному и Сариному рюкзакам и вопящему проигрывателю.

Хорошая новость: на некоторых речках есть мосты, то есть перекинутые через речки брёвна. Плохая новость: они преимущественно затоплены, и Сара так несчастна, что несущий половину вещей mindele Ламбер умудряется успешно переводить её за руку.

В ужасе от перспективы утраты вьетнамок моей будущей научной руководительницы в болотах Конго, я в конце концов решаю идти босиком, на что возвращающиеся из LuiKotale носильщики, встретившиеся нам на полпути, обрадованно кричат: «Как мы!». Возгордившись, я машу им задранной голой ступнёй и поскальзываюсь на корне.

Каким-то образом нам всем удаётся не намочить рюкзаки – они покоятся на головах, когда вода достаёт до груди. До груди – нам, и до шеи – коротенькой Саре, но она преспокойно плывёт до берега, предпочитая это очередным брёвнам и крепкой руке Ламбера. Я получаю огромное удовольствие, с мостика наблюдая за тем, как она ищет способ выкарабкаться из болота. Я чуть не падаю ей на голову.

…Наконец, перед нами Большой Мост.

«У меня плохие предчувствия», – говорит мне Луиз.