Магистратура

Этот канал — личный блог, как я писала в закреплённом посте. Разумеется, меня с первого же поста унесло в мой год в джунглях Конго с дикими бонобо, и неудивительно, что почти все подписчики пришли сюда за этим. Мне дорог ваш интерес, и я хочу преподносить эту историю увлекательно, что не очень сложно с учётом её объективной необычности. Однако я верю, что постепенно вписывать такую историю в понятную биографию человека обогащает читательский опыт. В конечном итоге, этот блог — история жизни, а не года жизни: он о прошлом, настоящем и будущем. Он о мечте, которая всегда с тобой. И для меня одна из причин делиться своей историей — это желание рассказать, что мечта не обязана превратиться в тельце Барра, как нам часто внушают. Твой юношеский максимализм пройдёт.

Я мечтала уехать в Африку из Краснодара и изучать животных с самого детства. Краткая история этой исполненной мечты звучит как неправильно взятые аккорды на расстроенном фортепиано. Как они превратились в удивительную мелодию на тридцатом году моей жизни, я со временем обязательно расскажу — в этом блоге, в книгах, в зуме, да и за ужином, которым меня легко соблазнить.

Но сейчас — поломанные аккорды, и они начинаются на матфаке КубГУ в 2007, продолжаются на матфаке Вышки в Москве в 2009-2013, смотрят на меня со страниц американского учебника по биологии в год моего фанатичного само-обучения, которое приводит меня, обложенную ноутбуками, в лаборатории университета Чикаго и Field Museum. Я работаю в нейро-лабе с птицами, в морфо-лабе и биомеханике с рыбами, вбиваю сырые данные с полей о калифорнийских белках: я берусь за всё, чтобы называться биологом — без какого-либо формального образования, опыта и контекста. А ещё я сознательна и социально адаптирована, так что я планирую подавать документы в аспирантуру.

Но меня продолжает жрать изнутри долго подавляемое отвращение к компромиссам: я всё ещё не в джунглях Конго, я не приматолог, изучающий диких бонобо. И я понятия не имею, как стать тем, кем я хочу стать.

И в сентябре 2016 я сижу в открытом окне на пятом этаже с бутылкой вина и кричу о том, на чём я вертела эти лаборатории и эти аспирантуры. Произнеся вслух очередное признание несостоятельности адекватных планов, я подаю не в университет Чикаго, а в Эфиопский проект с гамадрилами, выбирая по принципу что пожёстче, ведь для Конго и LuiKotale Bonobo Project нужен именно такой опыт. Я еду туда на 10 лучших месяцев моей жизни и возвращаюсь в марте 2018, а в ноябре Готфрид Хоман пишет мне короткое письмо: «I am happy to offer you the research assistant position in LuiKotale».

Вот так спустя шесть лет после того, как в постели на съёмной квартире в Москве я закрыла книгу приматолога Франса Де Вааля о бонобо и решила, что всё-таки «я должна поехать в Конго», я получаю оффер с картинки ниже. Выбирать лишь одно место в мире, где ты хочешь работать, одновременно усложняет твою задачу и упрощает её.

Мне почти тридцать, и мне по-прежнему не очень нравится сидеть в лабораториях: в них нет лиан, чиконги и бонобо. Я буду скорее всего старше всех в моей программе, а навыки полевой работы могу преподавать сама. Но я снова буду в Конго, я буду заниматься наукой с Барбарой и Готфридом, я — часть проекта LuiKotale, и часть работы, отдаляющей вымирание диких бонобо. Я надеюсь, что однажды вы будете держать в руках мои книги, и для этого через год у меня будет документ, который отправит меня в аспирантуру.

Без единого компромисса.

А ещё похвастаюсь, что мне дали International Achievement Scholarship