Методом проб и ошибок.

– Лей! Хорошо смывай, вот тут вот осталось. Полотенце! Ларец! Всë. Несите в мою палатку и охранять круглосуточно, головы оторву. Буквально.
Синдри вытер руки о сплошь заляпаный различными оттенками красного фартук и, тихо закряхтев, наконец то, разогнул спину.
Выйдя из хирургической палатки, ставшей ему за эти дни практически домом, дворф с наслаждением втянул ноздрями относительно свободный от запаха крови воздух и угрюмо проводил взглядом Макса с солдатами, вносящих ларец с "сердцем илизиума".
"Угрюмо", хех, сложно было найти действие, которое бородач в эти дни делал не угрюмо. Но... Завтра всë длжно было решиться... Завтра операция Марии.
Синдри пытался было систематизировать всë что этому предшествовало, но кроме калейдоскопа медицинских терминов окрашенного красным, белым и жёлтым, дворфу на ум ничего не приходило. Мудрое подсознание заботливо скрывало и затуманивало всë, что могло расстроить хозяина. Но дворф всë же прорвал завесу и вытащил наружу образы, которые хотелось бы забыть.
Эльфийка, имени которой он так и не узнал, поначалу связно отвечала на вопросы и даже начала слабо шевелить своими новыми, металлическими конечностями. Но, довольно скоро, еë ответы стали походить на бред, а затем пациентка и вовсе впала в апатию. Спешно вызванная, с позволения Мэтра Иона, Саарн, а затем и Ариадна ничего не смогли поделать, физиологического отторжения не наблюдалось, но, как единогласно утверждали обе медички, нервная система не справлялась со свалившимся массивом новой информации, вкупе с болевым шоком и отключалась. А, возможно, девушка просто не хотела больше жить и, всë то же мудрое подсознание решило ей в этом помочь. Как бы то ни было, вскоре пациентка впала в кому. Тогда, отстранив целительницу и культистку Синдри лично, одним коротким движением, свернул несчастной эльфийке шею. В том, что осталось на столе после изъятия протезов и сердца илизиума сложно было опознать гуманоидное существо. Улыбчивая Саарн уже морщила носик и почëсывала один из своих милых рожков придумывая как бы приспособить это на нужды науки или культа, но дворф опять влез не в своë дело, обернув останки простыней он молча потопал далеко за пределы лагеря и под широкой кроной старого ясеня похоронил свой очередной грех. Довольно таки жалкая утеха для совести, но всё же хоть какое то искупление. Скорее, дворфу просто хотелось в это верить. В лагерь Синдри уже вернулся другим, пусть и немного, но другим. С рефлексией было покончено. Седобородый дворф-сержант был прав: "Херня... Первый раз всë и всем тяжело, а потом, как по маслу."
Дальше была череда операций. За время которых тюремная яма заполнялась и опустошалась дважды. Имплантирование проводили по отдельности каждой конечности и в парах. Сердце илизиума прыгало из груди в грудь как заведëнное. Лица этих эльфов дворф уже даже и не пытался запоминать.
Подручные Синдри, обе женщины из отряда, исключая Марию, Макс, кторого дворф гонял как сидорову козу вышибая депрессивные настроения и двое солдат побашковитее, к концу эксперимента вполне бы смогли самостоятельно проводить пересадку почек. Ну ладно, апендоэктомию - точно. По итогу, было установлено, что имплантировать более одной конечности за раз нельзя. Так же и как и вживление сердца илизиума нужно проводить до, а не после операции, тогда жидкий, магический металл не воспринимал протез как нечто чужеродное, а наоборот, стремился восполнить утраченный орган. Последнего, уже удачно, прооперированного эльфа, который невероятно быстро научился ходить на механической ноге и даже совершил несколько попыток побега, что под неусыпным контролем Макса, знающего величину ставок, было делом безнадёжным, для изъятия сердца, прикончила Саарн. Спокойно, с ухмылкой, мурлыча под носик какую то легкомысленную песенку, культистка нанесла молниеносный удар коротеньким скальпелем в затылочную ямку бедолаги. Не потеряв ни капли крови, эльф рухнул мешком. На стол опустилось уже мëртвое тело.

Дворф тряхнул головой, потянулся, сделал несколько упражнений для разминки и бодро зашагал в сторону кухни. Нужно было поесть. Точнее, есть он хотел четыре часа назад, теперь же гигантский дворф тупо хотел ЖРАТЬ!