Звено Альфа.
Быт. Какое скучное и банальное слово. Особенно солдатский быт. Но, проходят века, а быт в армии, как занимал едва ли не 95% времени, так и продолжает занимать. Чему же удивляться, что люди, вынужденные циклами напролёт коммуницировать в замкнутой группке, начинают тихо бесить друг друга. Или не очень тихо. Или не тихо совсем. Но, как бы то ни было, эффективность любого отряда и определяется способностью превозмогать и выполнять.
Отряд отряду рознь, и иногда солдаты превращают своё временное (других и не бывает) жилище в хлев. А и правда, чего напрягаться, если не сегодня завтра, на встречу с богами? В других же случаях, благо в гильдию абы кого не брали, даже полевой лагерь моментально начинал обрастать различными благоустройствами. Навесики, столики, скамеечки, а там и банька, печурка для готовки и гимнастические снаряды. Всë в зависимости от содержимого башки и прямизны рук. Вот и Синдри, по мере сил, пытался удерживать своих бойцов во втором русле. Все раненые, включая Марию Железнорукую, вернулись в строй. Появилось время на реорганизацию и боевое слаживание оставшихся бойцов отряда. Все ландскнехты занимали две большие, десятиместные, армейские палатки. Учитывая, что всего бойцов было 16, разместились довольно комфортно. Синдри разбил отряд на звенья по 4 человека, включая себя. Стандарт для разведчиков-диверсантов и патрульных-следопытов, что, в свою очередь было стандартной работой авантюристов.
Бойцы звена ночевали вместе, что б и среди ночи, вскочив, быть немедленно готовыми к бою.
Начать, пожалуй, стоит с головы. Звено Синдри, поименованное литерой Альфа, ожидаемо состояло из Макса с Марией, с которыми дворф раззнакомился уже достаточно хорошо, а уж насколько близко общалась сама парочка можно было и не говорить. Но, дисциплина есть дисциплина, и хоть сдвинуть койки им было позволено, чего то большего чем обнимашки, в расположении ни-ни. "Да, и на территории лагеря тоже. Вот будет увольнительная и сколько угодно. Я сказал!"
По большому счëту, дамам полагалось бы размещаться отдельно, но тогда о мгновенной боеготовности не было бы ти речи, да и лагерь на войне явление весьма временное. И хотя отсутствие интимного стыда считают признаком шизофрении, всём приходилось чем то жертвовать. Военных вообще мало кто считает адекватными, так что, невелика потеря.
Четвёртый член звена был зачислен по остаточному принципу. Ну, как сказать: "член"... Еë звали Эмма. Хотя последний раз девушку так называли разве что родители да, может быть преподаватели военном, кавалерийском училище. Поголовно всё обращались к ней Душенька. И быть с ней в одном звене никто, почему то не захотел. Синдри не уловил связи между этими фактами, он видел девицу в бою и остался более чем доволен, поэтому не долго думая взял Душеньку под своë крыло.
Миниатюрная, даже не беря в рассчет Синдри, блондинка с милым личиком без капли косметики, происходила из знатной и далеко не бедной семьи, получила прекрасное академический образование, была человеком явно эрудированным и трудолюбивым, открытым для душевного общения... Пожалуй слишком открытым... И душевным. Чувство собственной правоты и превосходства в любой ситуации удержать при себе Душенька просто не могла. Да, пожалуй, и не хотела. Когда девица в энный раз поправила Синдри, с его провинциальными манерами и говором, дворф всë понял и осознал. Но было поздно.
Звено было вооружено и оснащено примерно однообразно для лучшего взаимодействия. Пистолеты, одно и многозарядные, длинные мечи , кинжалы и защитное вооружение.
Демократичные и удобные стëганки у Макса с Марией и фамильные вороненые полулаты у Душеньки и полный рыцарский доспех, разве что без шлема, у Синдри. По поводу последнего дворфа долго терзали сомнения, но, в угоду практичности и защищённости,(исцелиться ведь можно и не успеть, модификация тела позволяла таскать железяки без особых усилий) он продал свой уникальный щит и старый одноручник и приобрëл простой но качественно исполненный меч, обычным человеком принятый бы за двуручный и полированный доспех без шлема (достать до его головы, обычному противнику, нужно
было ещё постараться, а едва примерив шлем дворф сразу понял, что ограничение обзора явно перевешивает возможный риск) Пистолет же остался неизменным, перекочевав только с пояса в набедренную кобуру.
Стоит упомянуть, что у Душеньки же, помимо меча имелся жутко дорогой, но весьма эффективный шестизарядный рейтарский револьвер ещё один однозарядный пистолет поменьше.К своему оружию девушка относилась крайне трепетно. Достаточно сказать, что, собираясь спать, она сматывала свои "сокровища" ремнём и укладывала рядом, на койку. Того что она, во сне, ещё и закидывает на них ногу Синдри предпочитал не замечать.
Не осталась без обновки и Мария. Сверх рейтарского Doppelfauster в кобуре и солидных размеров полуторного меча Синдри смастерил для её железной руки миниатюрный двуствольный пистолетик укрываемый в рукаве на предплечье, выбрасываемый пружинным механизмом прямо в ладонь владелицы.
Мария, как ребенок не могла натешиться обновке и буквально изводила всех в палатке постоянными щелчками, шуршаньем и клацаньем. Но только до прихода Синдри. Святая вера в то, что к любому огнестрелу нужно относится как к заряженому являлась основным религиозным постулатом дворфа-инженера. Посему свершившая святотатство была немедля изгнана, до отбоя, баловаться в лес, а следом и Макс, за то что не уследил.
– Мы все должны испытывать два вида боли: боль дисциплины и боль сожаления. Разница в том, что дисциплина весит унции, в то время как сожаление весиит тонны. – глубокомысленно изрекла невозмутимо наблюдавшая за этим Душенька.
– Кхм... – более Синдри было и добавить нечего.
