Артемьев. В служении музыке
30 ноября исполняется 85 лет Эдуарду Артемьеву, известному композитору, народному артисту России, автору музыки к кинофильмам Михалкова, Тарковского, Кончаловского. Всенародную любовь эти картины во многом приобрели благодаря проникновенным мелодиям Эдуарда Николаевича.
Музыка — неопределимое до конца, иррациональное явление нашей жизни, она будто отзвук далёких миров. Трансцендентный замысел музыки в том, чтобы разбудить сердце человека, чтобы ему засиял высший, божественный смысл бытия, хотя бы на миг. Сам композитор говорит так:
«Музыка — это кратчайший путь к Богу. Всё в мире есть волна, и музыка — это тоже волны, колебания, и если я, композитор, вступаю в резонанс с чем-то высоким, божественным, это проникает в душу человека. Происходит соединение с Создателем — он потрогал и меня, и вас. Это великое счастье».
Определение музыки от школы Сорадение:
Музыка — это состояние, при котором Душа осознаёт себя в единстве с абсолютным.
Если на Землю воплощается музыкант и его струны очень созвучны, то он приходит как композитор. Инструменталисты и исполнители идут параллельно, но до композиторов не дотягивают. Композитор, пишущий в разных жанрах (как, например, Артемьев) — это качество многопроявленности. Такие люди могут менять пространства, то есть размягчать узлы, а значит — сердца людей. В результате у слушателей встают смыслы. Музыка — это любовь, это всё, что затрагивает Душу и Искры, для чего необходим гармоничный фон.
Когда мы соприкасаемся с хорошей музыкой, у нас могут сактивироваться и начать проявляться лучшие качества Светоносного Кода Души. При этом у разных людей будут откликаться свои «струны души», наиболее наработанные человеком.
Представляем вам некоторые высказывания Эдуарда Артемьева, скромного человека-легенды в нашей стране, ведущего аскетический образ жизни.
— Есть такая теория, что этот мир, в котором мы живём, — нереален. Я думаю, что мы сами создали своим умом эту реальность, и сами не можем в ней разобраться. И в искусстве ради этого точного ощущения нереальности нашей реальности очень важно не терять в себе ребёнка. У меня ощущение, что мне 10 лет и я не поменялся с того времени. Я воспринимаю жизнь как ребёнок, тот маленький Артемьев.
— Я верю абсолютно. Господь всё творит для чего-то, для Жизни — и не для того, чтобы это умирало.
— Поток моего музыкального сознания основан на вере, на моей глубокой убеждённости в том, что человек может восстать из всего, из любой тьмы, из всего, что было на этой земле.
— Говорят, что самая характерная черта России — страдание. Мне кажется, это преувеличение. Изначально в нас никакое страдание не было заложено. Наоборот, по моему мнению, от Бога у нас то, что человек стремится к свету, к лучшему, а не к страданию.
— За белым скитом, стоя у громадного дремучего леса, я вдруг услышал многоголосый, миллионный хор, будто пела вся Вселенная. Мощь была такая, что меня прижало к земле. Я понял, что это голоса небесных монахов, богатырей, огромных, с низкими мужскими голосами. Это была не музыка, потому что музыка имеет протяжённость во времени. А это сам Мир звучал. Я полностью забылся, меня нашла и увела жена. Уходя, я увидел, как купола на острове, несмотря на вечерний сумрак, играют светом.
Об истории написания мелодии к картине «Свой среди чужих...»
— Никита Михалков — мой близкий друг, мы с ним часто сливались воедино духовно. Я написал музыку ко всем его картинам, кроме одной, итальянской, где по контракту был свой композитор. Михалков доверял моему чутью абсолютно и умел каждый раз накачать меня своим замыслом к фильму, в этом он имеет несомненные магические способности. Он передаёт, вселяет свои идеи, то, о чём мыслит, чем живёт, снимая кино. Таким образом он внушил мне дух картины «Свой среди чужих...». Это было на его проводах в армию, когда он уходил служить во флот. Наполненный этими разговорами, придя домой слегка не в форме, я стал наигрывать на рояле, и вдруг ко мне снизошла мелодия. Но тут же пропала. Тогда я положил руки на те клавиши, где играл, и сосредоточился. И музыка потекла.
— Когда я один, я себе до бесконечности интересен. Могу ничего не делать, и всё равно никакой тоски или одиночества я не ощущаю. Истинную цену мыслям узнаёшь, когда ты один, когда тебя, например, не перебивают.
— Оркестру никогда не найдут замены. Когда сто человек, каждый из которых индивидуальность, складываются в единое звуковое поле, то это прошибает всё насквозь.
— Если посмотреть на музыку с точки зрения физики, то это сложная система звуковых волн. Дело музыканта — соединить их в единое целое и направить к некоторой цели. Но есть также нечто необъяснимое с точки зрения чистой науки. Действительно — что же резонирует в нас в ответ на приведённый к гармонии шум? Что заставляет людей плакать или смеяться, слушая музыкальное произведение? Для меня эти внутренние иррациональные ощущения не что иное, как свидетельство присутствия Бога, которого каждый человек может ощутить через музыку.
