Мины в культуре. В «разработке» Лев Толстой.
Как известно, сейчас в русской пирамиде управления близко к вершине находятся кланы. Когда вместо них на эту ступень люди поднимут Культуру, многое изменится.
Ведь когда мы говорим о служении на благо Родины, это означает труд души каждого человека на тонком плане по повышению своей и общей светимости, чтобы Земля, избавившись от тьмы, расцвела.
На этой ниве против нас не прекращая воюют.
В первую очередь, это осознание ошибочных моделей поведения. Это глубокий разговор о том, какие бывают тупики и бездны, это создание целой галереи героев-антимиров: Смердяков, Печорин, Позднышев, Каренина и т.д. А также — воплощение на страницах книг героев, несущих, как солнце, любовь и чистые надмирные черты.
В тёмное время нашей истории большинство русских писателей работало на сохранение духовности, они удерживали смыслы и тягу вверх. Работали вместе, как единая соборная сущность. Они помогали держать Канал Расы и светили в тёмные века.
Лев Николаевич Толстой, писатель русской души, один из них.
Его безбрежная любовь к жизни, вера в человека, кристальная честность и беспощадный анализ человеческого бытия, выходы наверх из ума в сознание и погружение в глубину сердец своих героев, а также то, что писатель сумел подняться над сумраком православия, — всё это сделало его мыслителем мирового значения.
Постигая Толстого, читатель уходит вглубь самого себя. Этого-то и не может допустить тёмная иерархия власти. За это его имя и наследие подвергаются осквернению.
Примером тому является раскрученный громкий спектакль, получивший престижную театральную премию, поставленный в одном из ведущих московских театров, — «Русский роман» М. Карбаускиса по сценарию М. Ивашкявичюса. Действо — пасквиль на писателя, где ангажированные насмешники изображают личную жизнь семьи Толстых пошлым водевилем, а Льва Николаевича — самодуром и развратником, одержимым похотью. Авторам важно было внушить, что Толстой сеял вокруг себя лишь страдание, попутно расчеловечивая зрителя похабным юмором в моментах, над которыми не шутят (например, по сцене периодически проносится артист в костюме Бэтмена, играющий умершего сына Толстых, семилетнего Ванечку). Замысел спектакля — сделать наше великое малым, а малое, низкое — большим. Подменить жизнетворящую энергию мыслителя на пустоту.
Те же цели преследует и новый фильм Авдотьи Смирновой «История одного назначения», где образ Льва Толстого назначен призмой, сквозь которую автор рассматривает народишко-дрянь и дрянь-родное Отечество.
Если вам случится набрать в поисковике имя великого русского писателя, без которого нашу литературу невозможно представить, чьим главным героем была Правда, вы наткнётесь на подобные заголовки: «Стыдные факты из жизни Льва Толстого», «С горничной Глашей я совершил преступление», «Тайны судьбы Толстого» и прочее.
Часто дневниковые записи Льва Николаевича выставляются на потеху из-за скурпулёзно выписанных деталей его внутреннего мира, где есть всё — и «белое», и «чёрное». Но не всякому понятно, что душа человека может 24 часа в сутки ответственнейшим образом собирать опыт, опыт принятия себя и течения жизни для осознания и поиска чистоты.
Со всей деликатностью мы можем увидеть, что суть обсуждаемых ныне семейных перипетий Толстых кроется, возможно, в обычной для развитой сущности конфигурации, когда для кристаллизации её света подбираются ближайшие спутники в её орбиту для тренировки лучших качеств души.
Из всего этого недружественные силы стряпают «психологический детектив». Это дискредитация лучших представителей нашей культуры, ведущаяся из минусового запределья издавна. Не заканчиваются попытки оплевать их творчество. Так современная матрица, проект по отъёму энергии, оберегает саму себя. Лучших поэтов России убивали: при жизни или после неё.
Признаем же, что это мы сами допускаем глумление над своими мудрецами, поэтами, художниками жизни. Над световыми феноменами нашей культуры. Это наше собственное отступничество перед своей внутренней Родиной, которую точит подколодная змея. Это мы не желаем задать себе главных вопросов, которые поднимал Лев Толстой, а желаем рукоплескать перемывке грязного семейного белья для своего развлечения. Это мы должны сказать всем негодяям: «Вон с русской сцены!»
И мы останемся достойны нашего наследия.
Это не поклонение пеплу — это передача огня.
Свет нельзя убить.