Х. Л. Борхес
Если считать мистикой (или там эзотерикой, или чем там ещё, как это называется) то, что пишут писатели типа Ричарда Баха (и ниже), то она, конечно, быстро приедается и вызывает скуку (я уже молчу о том, что они так смешно, до зевоты, учат жизни
). А вот, к примеру, некоторые рассказы, которые можно обозвать мистикой (или просто фантастическими, как он сам их называл) Борхеса производят гораздо более приятное впечатление. Неизбалованному подобным чтением читателю (тому же мне, скажем) они кажутся чем-то более свежим, т.к. более прямолинейны, если сюда подходит это определение, и прозрачны − автор не пытается играть с читателем в прятки, его явно видно за рассказом, и это удивительным образом не раздражает. С другой стороны, дубину "морали" рассказа, которую доморощенные "отцы поколений" усердно пихают в раскрытые клювики читателей, полуприкрыв вялым салатным листом жалкого сюжетика, видно за полверсты − в то время как идею рассказа Борхеса вдруг "догоняешь" иногда уже после прочтения, в автобусе, или на улице, или вообще при чтении другого рассказа, мысленно вернувшись к этому… и улыбаешься, поняв, что (возможно) тебя водили за нос. А может, и до сих пор водят
.
Рассказ "Круги руин" (из одноимённого сборника, который недавно я по дешёвке купил) − как раз такой "мистический" рассказ с логичной (но по неопытности мной не угаданной) концовкой. Направление рассказа захватывает сразу, и с самого начала деловитость и практичность героя, создающего человека силой воображения (или "духовной проекции", или "мистической концентрации" − whatever) вызывает симпатию и заставляет внимательно следить за ходом эксперимента, и сопереживать, надеясь на положительный результат. Почти явное разочарование от того факта, что результат (всё же положительный, судя по всему) читателю предъявлен лишь косвенно, лишний раз говорит о том, что Борхес пишет не так, чтобы люди интересовались его слогом / стилем / т.п., а так, чтобы им был интересен сам рассказ.
Рассказ "Пьер Менар, автор «Дон Кихота»" разъясняет (или даёт версию), откуда ноги растут у Пелевинского "слова и музыка те же, смысл − другой". Вообще, оказывается, многие "блестящие идеи", которые возникают у современных авторов, уже использованы в рассказах Борхеса. Так, блин, постепенно и понимаешь смысл слова "постмодернизм"
.