Ностальгия или понты :)

Вот то ли ностальгия пробила, то ли попонтоваться решил – вспомнил я, как раньше писал рассказики да стишки. Давно уже этого не делаю, а выпендриться охота. Ради тщеславия и понтов приведу здесь по одному случайно выбранному примеру. Если паче чаяния кто-то захочет ознакомиться с иными произведениями

, то есть два варианта – либо любовно оформленный мною, но крайне медленный из-за поганого хостинга наш сайт, либо не имеющий дизайна, но очень быстрый и удобный журнал "Самиздат". В приступах тщеславия я также публиковался на Стихах.ру и Прозе.ру, но это всё одно и то же.

Примеры графомании:

Старик Шляпкин

1. Старик Шляпкин, перейдя в восьмой класс, начал становиться учёным человеком. Познавая мир, он достиг интеллектуальной, половой и нравственной зрелости и стал велик. С тем он и перешёл в девятый класс.

2. Люмпен Васильев, доживая второй десяток, э-э… был вдохновлён примером старика Шляпкина. Но ему мешало навязчивое отсутствие нравственности и половой зрелости. Старик Шляпкин осудил люмпена Васильева за отсутствие первого и отчески пожурил за отсутствие второго. Но поскольку на второе всё равно был плов, им ничего не оставалось, как стать братьями и побрататься. Люмпен Васильев стал старичком Шляповым, старик Шляпкин остался таковым.

Вдвоём они прошли половину всей Земли и м-м… остановились передохнуть в привокзальной гостинице. Там у них украли немного денег, бумагу, компас, четыре ливреи и самовар. Варенье же, напротив, у них там не украли. Старик Шляпкин посолил шляпу и отправился далее, а старичок Шляпов остался в гостинице, где и женился на брандмейстерше Фельдц, к чему его побудило возникшее вдруг осознание половой зрелости. Он осел и стал зваться лектором Фритцем-Штаффенбрюхеном.

3. В Бранденбурге старика Шляпкина потравили собаками, отчего его стало рвать, и он обильно мочился керосином. Через год его похоронили во дворе его друга, которого звали Блюхер-младший, и он умер.

Белый Свет

Мы попали в сетевое окружение,
и ни выйти из него, ни умереть.
В этом странном для кого-то положении
мы надеемся попасть на белый свет.

Каждый день – как будто новое и белое
открываем, и сереет белый цвет.
И лицо моё, немного очумелое,
окружающим напоминает кед.

Снова цикл – и бесполезные усилия
не приводят ни к чему и ни к кому,
и не к месту применённое насилие
возвращается назад по одному.

Вот и славно – остаёмся с тем, что выдано
при рождении на этот белый свет,
и, в конце концов, нам это даже выгодно,
так как выбора на самом деле нет.