«Роковой патруль» Моррисона: сила абстрактного искусства
Весной 1988 года Гранту Моррисону предложили взяться за «Роковой патруль». Отряд из DC, появившийся на свет в 60-е как сборище самых странных супергероев в мире, постепенно вырождался — и к концу 80-х окончательно отошел от кэмповых корней и превратился в еще одну команду суперизгоев. Взявшись за историю с 19 выпуска (что довольно показательно — новая инкарнация Патруля стремительно упала в продажах всего через полтора года после запуска), Моррисон решил, что восстановит ощущение причудливости, которое сделало оригинальный «Роковой патруль» таким запоминающимся.
Для этого он использовал все свои наработанные к тому времени приемы: нарратив внутри нарратива, резкие сюжетные повороты, автоматическое письмо и поток сознания, персонажей, которые говорят только анаграммами или аббревиатурами и тд.
В отличие от Animal Man, в котором метафорическое существование супергероя совмещалось с бытовыми эпизодами, «Роковой патруль» авангарден от начала и до конца. В нем нет обыкновенных героев — и нет обыкновенных злодеев в трусах и плащах. Вместо этого Моррисон выстроил перед Патрулем вереницу таких странных угроз, что их практически невозможно представить в мире, где существует Лига справедливости и прыгает по крышам Бэтмен.
Один из центральных персонажей, Клифф Стил, человеческий мозг, пересаженный в тело робота после аварии на автогонках, замечает в первом выпуске рана Моррисона, что «Роковой патруль убивает людей. Он пережевывает их и выплевывает кусочки». И если вы возьметесь читать, вы поймете, что имел в виду Стил — ни хороших, ни плохих персонажей тут не жалеют. Сюжетной брони нет ни у кого.
А что есть, так это травмы, физические и психические. Версия Патруля Моррисона состоит из Клиффа Стила, Ребис (слившийся воедино Ларри Трейнор, бывший Негативным человеком, и доктор Элеанор Пул), и Сумасшедшей Джейн — девушка с необычным случаем множественного расстройства личности: каждая из ее шестидесяти четырех личностей обладает своими собственными сверхчеловеческими способностями.
Поврежденные тела и расшатанная психика участников «Рокового патруля» заинтересовали Моррисона как раз тем, что подрывали идею, лежащую в основе большинства комиксов о супергероях — что их жизни более желанны и привлекательны, чем жизни читателей. Вы вряд ли бы захотели принять участие в приключениях Патруля, как писал Моррисон: «В сюжетах «Рокового патруля» детские сказки (в основном из чудовищных школьных антологий, которые мне навязывали, когда я был шестилетним пацаном и не умел обороняться; там были монстры вроде Человека-Ножниц) преображались во взрослые кошмары, с которыми сражались мои психованные герои».
Для чего, собственно, это Моррисону? Все просто — для того, чтобы выйти за рамки фантазий о идеализированных и всемогущих героях с помощью физической и психологической неполноценности. Почти все персонажи «Рокового патруля» воплощают различные травмы, эмоции или концепции. И не только контекстуально, но и визуально.
Ключом к пониманию травм, которыми полнится сериал, являются рисунки Ричарда Кейса, который вместе с Моррисоном создавал персонажей, чьи головы были заменены любым количеством неподходящих объектов — небесными телами, геометрическими фигурами, отпечатками пальцев, часами, свечами, зеркалами, телефонами, церковными башнями и лавовыми лампами.
Те же, кому посчастливилось иметь человеческие головы, зачастую не имели лиц, которые были скрыты масками и шлемами, создающими ощущение принадлежности к религиозной инквизиции и тайным полицейским организациям, либо были перенесены в другие места на теле или вообще стерты некой зловещей силой.
Все это представляло собой наглядную демонстрацию абсурдных, сюрреалистических угроз, с которыми борется Патруль — тоталитарный контроль, монстры, сотканные из бессознательного или вторжения из других реальностей, которые не подчиняются законам и логике нашего мира.
Наверное, самый главный минус Патруля Моррисона в том, что тот достигает апогея к середине, а дальше либо повторяет все тоже самое, либо уходит совсем в отвлеченные материи. Меня лично Моррисон потерял примерно к сороковому выпуску (серию он вел с 19 по 63). Сюжеты не становились оригинальнее, а вот следить за происходящим становилось все труднее, огромное количество персонажей говорили рандомную белиберду и даже с примечаниями я перестал видеть в этом кайф, который был, например, в выпусках про мистера Никто.
Кстати, о нем. Именно в выпусках с мистером Никто и созданным им Братством Дада, ран Моррисона достигает апогея. Большинство местных злодеев — безликие угнетатели или стихийные силы (кроме, разве что, того парня со свечами на голове). Однако Братство Дада не так просто — по большому счету, это соперничающая с Патрулем команда таких же безумных изгоев и неудачников, которая дает Моррисону (и нам) возможность взглянуть на главных героев словно со стороны.
То, что мы увидим — снова не очень привлекательно. Реальность для этих героев — место взросления и принятия на себя ответственности, рациональных решений, которые они не хотят. А воображение (и околореальные сражения со злодеями) — источник страхов из детства, однако и некоего утешения, забытья (довольно топорная попытка показать это была предпринята в экранизации).
Столкновение реального и идеального, буквального и фигурального — вообще любимая тема Моррисона в «Патруле». Концовка рана так же создает двойственное впечатление — над ней стоит поразмыслить, потому что она напоминает «Начало» Кристофера Нолана. Мир, в котором оказываются герои, может оказаться и реальным, и идеальным — а выбор во что верить, как всегда, за читателем.
После «Лечебницы Аркхэм» и первых четырех выпусков «Человека-зверя», которые, в общем-то, были данью моде на ревизионизм супергероев, Моррисон решил не ограничивать себя и отправился в многолетнее путешествие по глубинам подсознания, смешивая насилие, секс и художественные приемы, которые и сделали его комиксы такими уникальными — и популярными.
Где читать? Первый том, включающий треть рана Моррисона, в прошлом году вышел на русском.
Мои любимые выпуски: про картину, которая сожрала Париж и братство ДаДа под предводительством мистера Никто. Про путешествие вглубь подсознания Джейн (слегка напоминает головоломные серии «Рика и Морти»). Совершенно безумный и гениальный выпуск про разумную гориллу месье Маллу и Мозга в банке против мозга Клиффа и его тела.
Уильям Батлер Йейтс, стихотворение «Безумная Джейн говорит с епископом»
Гримм Я., Гримм В, «Настоящие сказки братьев Гримм. Полная версия»