«Сегун»: как классическая история стала вновь актуальной для аудитории 21 века

Переведено и адаптировано каналом «Денис, посоветуй»

В 2018 году FX Productions отправила сценаристу Джастину Марксу (Топ Ган: Маверик) копию исторического фильма по роману Джеймса Клавелла «Сегун». Для FX это было возможностью перезапустить застрявший проект, из которого приходили и уходили целые команды сценаристов; в то время Маркс был талантом, только начинавшим набирать опыт в двух сезонах шпионской драмы «Двойник» и ремейке «Книги джунглей» 2016 года.

Книга таращилась на него с кофейного столика несколько дней. «В ней около 1200 страниц», — рассказывает Маркс. — «Самым трудным было подступиться к ней». Дело было не только в ее длине; дело было в самой теме или ожиданиях Маркса, основанных на репутации книги и ее знаменитой экранизации — мини-сериале 1980 года: истории о белом европейце, прибывающем в незнакомую страну. «Образ персонажа, который отчасти похож на меня, в одежде, которая принадлежит людям, не похожим на меня», — говорит он, — «вызывал у меня беспокойство как у рассказчика». Но дело было не просто в том, что проект заранее казался ему проблемным; в мире, где оригинальный «Сегун» уже вдохновил такие произведения, как «Последний самурай», блокбастер 2003 года, в котором Том Круз играет жителя Запада, попавшего в Японию, оригинальный роман может показаться излишним.

«Было так много работ, основанных на ”Сегуне"», — говорит Маркс, — «что я почувствовал, что в любом случае получится то, что я уже видел ранее».

Его жена, Рэйчел Кондо, автор рассказов, взялась за книгу вместо него. Довольно скоро, по ее словам, «это занимало восемь часов в день в течение трех недель», она погрузилась в мир Клавелла. Она думала, что у нее, как у американки японского происхождения, появится естественная связь с материалом, но вместо этого она поняла, что «это совершенно отдельная культура, очень тонкая и сложная, которую пришлось изучать заново — или даже научиться, как правильно ее изучать».

Это подтолкнуло Маркса и Кондо присоединиться к проекту в качестве соавторов, и стало толчком для многолетнего процесса разработки, за которым последовали мучительные 10-месячные съемки — за них успели родиться оба их ребенка. «Что нам нравилось в этом процессе, так это то, что когда мы начинали, нам было за 30; мы были бездетными, молодыми, энергичными — у нас была вся жизнь впереди», — со смехом рассказывает Кондо. Сейчас они с Марксом в их доме на Гавайях — в «месте, где мы восстанавливаемся после долгих съемок».

«Вначале они рассчитывали на шесть месяцев», — рассказывает актриса Анна Саваи (Марико). — «А потом они сказали: "Еще один, и еще один". Казалось, что съемки будут идти бесконечно. Мы много снимали на открытом воздухе под дождем, в кимоно, в парике, доходящем до бедер. В течение этих 10 месяцев я не чувствовала себя собой в полной мере». Ее коллега по фильму Космо Джарвис добавляет: «Это было нескончаемо, но это не обязательно было плохо. Всегда было чему поучиться. Съемки были чем-то вроде полосы препятствий. Той полосы препятствий, которую люди проходят добровольно».

Для Маркса и Кондо это, безусловно, был вызов. И процесс их переобучения может сделать новую версию «Сегуна» потрясающим ответом и улучшением того, что был раньше.

У телеканала FX сейчас идет горячая полоса, недавно он получил премию «Эмми» в комедийной категории за свой хит «Медведь», но «Сегун» дает шанс доказать, что масштабный исторический сериал все еще может привлечь внимание (и, возможно, награды) к телесети. FX переизобрела некоторые форматы сериалов для современной эпохи — во франшизах «Американская история ужасов» и «Американская история преступлений», но «Сегун» — это огромный, дорогостоящий проект, у которого не обязательно будет второй сезон, даже если он достигнет успеха. Поскольку пузырь телевидения с его 600-ми шоу в год начинает постепенно сдуваться, «Сегун» также является возможностью для индустрии сделать напоследок еще один удар, сравнимый по щедрости с «Игрой престолов» — и совершить следующий прорыв для телешоу на иностранном языке вслед за южнокорейским супер-хитом от Netflix «Игра с кальмарами».

Сегодня мир ТВ представляет собой совершенно другой пейзаж, чем тот, в котором «Сегун» впервые вышел в эфир. Ставший бестселлером роман Клавелла 1975 года в свое время дал начало чрезвычайно известному мини-сериалу: шоу NBC «Сегун» 1980 года, показанное от лица англичанина Блэкторна в исполнении Ричарда Чемберлена, принесла телеканалу самые высокие еженедельные рейтинги Nielsen за всю его историю. Это был культурный феномен, получивший премию «Эмми», который можно сравнить только с другими мини-сериалами той эпохи — особенно с «Корнями» 1977 года. И в преддверии экономического бума 1980-х годов в Японии это помогло стимулировать американскую одержимость японской культурой.

Что, казалось бы, должно сделать ремейк беспроигрышным вариантом. Тем не менее, путь от анонса этого проекта почти 11 лет назад до его дебюта 27 февраля на Hulu и FX потребовал кропотливых усилий и готовности переосмыслить его с нуля.

«Сегун» Маркса и Кондо начинался как сотрудничество двух на тот момент корпоративных братьев и сестер. В марте 2013 года Fox объявила, что ее партнер FX Productions разрабатывает «Сегун» для трансляции по ТВ. Для Fox это было заигрыванием с рейтингами, желанием охватить такую же рекордную аудиторию, какая была у NBC в 1980 году. Для FX «Сегун» был главным рекламным тайтлом; после успеха «Американской истории ужасов» компания захотела сделать мини-сериалы по реальным событиям частью своей основной идентичности — и лишь немногие вещи из этой области были достаточно ценными или успешными [для того, чтобы использовать их]. (После приобретения Disney в 2019 году компании 21st Century Fox, FX и Fox больше не являются частью одной компании).

Тем не менее, ощущалась нехватка центральной идеи — одна из проблем для любого проекта, но приоритетная для экранизации текста, у которого есть такая армия фанатов.

Джина Бэлиан, исполнительный директор FX, которую в 2012 году переманили из HBO, чтобы она открыла здесь отдел мини-сериалов, рассказывала: «Когда вы беретесь за адаптацию чего-то, что уже было хоть раз адаптировано, у вас должна быть серьезная причина сделать это снова». В 1981 году журнал New York Times писал о «Сегуне», что читатели «часто сообщали нам, что они настолько погружаются в роман, что их работа и браки бледнеют по сравнению с ним»; сериал, вышедший за год до этого, производил аналогичный эффект — вспышки крайнего насилия в нем выглядели чрезвычайно свежими для пространства ТВ того времени. «Потребовалось некоторое время, чтобы найти правильный голос для шоу», — говорила Бэлиан. — «Такой, который мог бы заработать примерно такой же уровень преданности фанатов, при этом не повторяя того, что было раньше — а этим страдали ранние варианты сценария. Первая версия, которая была написана», — вспоминает Бэлиан, — «была построена вокруг Блэкторна».

Другими словами: это было именно то, что мы уже видели раньше. (В оригинальном мини-сериале, например, даже не было субтитров в моменты, когда японские персонажи говорили на родном языке. Это было сделано, чтобы зрители разделяли непонимание Блэкторна). Но «Сегун», несмотря на трудности перевода и связанные с этим возможные проблемы в логике, оставался привлекательной концепцией — но пока только концепцией.

Антология «Американская история ужасов» Райана Мерфи привела к созданию его же «Американской истории преступлений», посвященной О. Джею Симпсону, в 2016 году; сериал про О. Джея был анонсирован Fox в 2013 году, одновременно с «Сегуном». Добавьте к этому премьеру продолжающейся антологии Ноа Хоули «Фарго» в 2014 году, и FX стал определяющим центром для оригинальных сериалов. А глава сети Джон Ландграф стремился к большему. Бэлиан говорит: «Один из вопросов, который всегда задавал Джон: "Какая история будет достаточно эпической для нашего бренда?"». Наконец, в 2018 году, через пять лет после того, как Fox впервые сделала анонс, FX заказала 10 серий «Сегуна».

За это время мир кино и тв начал меняться — в сторону повествования, которое больше фокусируется на самих сюжетах, а не только на взгляде на них белых жителей Запада. «Нам стало удобнее продвигать идею вести повествование еще и с японской точки зрения, подбирая актеров, говорящих по-японски», — рассказывает Бэлиан. — «Мы эволюционировали по мере развития проекта». Открытость Маркса и Кондо после того, как они поднялись на борт осенью 2018 года, в отношении того, чего они не знали, — их желание изучать культуру — сделала их идеально подходящей парой креаторов. Они собрали сценарную комнату, в которой, по словам Маркса, «преобладали американки азиатского происхождения, и мы пришли к этому как коллектив, который, как мы думали, будет работать с учетом современной чувствительности». Команда была довольна ранними набросками, но «что мы узнали, когда начали тщательно изучать написанные сценарии», — говорит Маркс, — «так это то, что мы только начали свой путь».

Затем последовал еще один перерыв из-за невозможности съемок во время COVID. В течение полутора лет производственных задержек, когда съемки переместились из Японии в Британскую Колумбию и шоу приостановили, Маркс и Кондо работали над сценариями. Затем они принесли их продюсеру-консультанту Мако Камицуне («Полиция Токио»), которая, по словам Маркса, отреагировала на ранние наброски так: “Я не могу прокомментировать это, потому что японцы в то время так не говорили и даже не думали».

«Мы просматривали каждый сценарий, сцену за сценой, строчку за строчкой, и она оставляла подробные заметки обо всем, что мы делали», — говорит Кондо. Черновики нуждались в полном переосмыслении, чтобы учесть социальные структуры, с которыми создатели никогда не сталкивались. «Это положило начало процессу ”давайте просто переделаем все, чем мы так гордимся, и не будем считать ничего из этого неприкосновенным», — говорит Маркс. — «Отпустите и просто перепишите заново».

То, что попало на экран, сохранило оригинальную историю, но сместило ее фокус с интересов версии 1980 года: действие происходит в Японии в 1600 году, «Сегун» уходит корнями в реальную историю того периода, но следует за вымышленным феодалом Торанагой (Хироюки Санада), стремящимся консолидировать власть в момент глубоких культурных перемен — стать сегуном, военным лидером нации. Ему помогают его переводчица леди Марико (Саваи) и новообретенный союзник Джон Блэкторн (Джарвис), изображенный здесь если не совсем как помощник, то как человек, которому есть чему поучиться. Альянсы создаются и распадаются по мере того, как соперничающие военачальники проявляют свои амбиции; в центре всего этого Торанага, которому Санада придал серьезность и авторитет — он походит на Неда Старка в «Игре престолов» до того, как тот потерял голову.

Драма заключается не столько в зрелищности или насилии ради самих себя, сколько в столкновении культур. Наблюдать, например, за тем, как Марико аккуратно корректирует речь Блэкторна, переводя Торанаге лишь то, что ему нужно услышать, ничуть не менее захватывающе, чем за любой из сцен боя в «Сегуне».

В этом и суть — сериал придает огранку качеству прозы Клавелла. Эту миссию просто нужно было смиренно выполнить. Описывая их работу над сериалом, Кондо, у которой уже был опыт в художественной литературе, говорит: «Это очень блэкторновское путешествие». Она имеет в виду англичанина, который должен быстро забыть свой способ ведения дел, чтобы выжить в сегунате. «Он должен был обнулить себя — должен был понять: "Дело не в моем месте в этой истории. Дело в самой истории”».

Чтобы добраться сюда, им нужна была помощь. Проект продвигался настолько медленно, что Санаде, например, пришлось провести один съемочный день в Лондоне в 2019 году, чтобы FX смогла сохранить свои законные права на интеллектуальную собственность «Сегуна». «Мы сняли только меня верхом на лошади перед пламенем», — говорит он. — «Мы сохранили права на роман, а потом ждали следующего шанса». Но как только Маркс и Кондо включились в проект, производственные паузы — то, что Маркс называет «созерцанием собственного пупка, которое позволило нам пережить COVID», — дали им время прогнать сценарий через несколько уровней перевода. Их готовые англоязычные сценарии были переведены на японский, а затем отправлены японскому драматургу Кёко Мориваки, «чтобы добавить немного литературного колорита», — говорит Кондо. Затем Эрико Миягава («Молчание», 2016), продюсер, говорящий по-японски, перевела диалоги обратно, чтобы Маркс и Кондо могли увидеть, как они изменились. «Эрико, я и Джастин потратили месяцы, пересматривая каждую реплику этого шоу, оспаривая инверсию предложений. Мы спорили даже о пунктуации», — говорит Кондо.

«Это семейная терапия в грамматической форме», — смеется Маркс.

Этот процесс позволил им точно согласовать каждую строчку: как она произносится и когда появляется в субтитрах, вплоть до каждого персонажа. И даже субтитры, которые в предыдущей версии считались ненужным отвлечением от англоговорящих героев, заслужили особого внимания. «Я надеюсь, люди заметят, что мы очень усердно работали над тем, чтобы переместить слова выше на экране, чтобы они были ближе к глазам актеров», —говорит Маркс. (Они также использовали шрифт из субтитров к речи персонажа Гридо в «Звездных войнах», чтобы придать сериалу, как выразился Маркс, «немного атмосферы научной фантастики» — подсознательная попытка добавить сериалу жанровую привлекательность).

Как только началось производство, актеры стали ключевыми соавторами, и не только из-за их терпения в ожидании длительных съемок. Шоураннеры пригласили Санаду, шекспировского актера, чьи англоязычные работы включают «Быстрее пули» и «Джон Уик 4», в качестве продюсера, а также на главную роль. «В video village (зона на съемках, где располагается весь продакшн) нам пришлось достать табурет без спинки, на котором он мог бы сидеть в полном вооружении. Он был на съемочной площадке каждый день, проверял каждый костюм, каждый фон», — говорит Маркс. — «Он смог проявить волю, которая заключается в том, чтобы сказать: "Я делал это всю свою жизнь, я видел каждую ошибку, и я не собираюсь позволять этому случиться снова"».

Санада, которому сейчас 63 года, переехал в Лос-Анджелес в 2004 году после съемок фильма «Последний самурай», надеясь, что начинается новая эра в репрезентации его родной страны. «Моя миссия заключалась в том, что если между Востоком и Западом есть стена, давайте ее разрушим и построим мост», — вспоминает он. — «Это было моей мотивацией и миссией».

Тем не менее, в большинстве постановок, над которыми он работал с тех пор, никогда не было консультантов по японской культуре, даже в том виде, в каком они ее изображали. Здесь Санада погрузился в эту работу в дополнение к своим операторским обязанностям, но активное продюсирование было немалым подвигом. «В итоге актерская работа перед камерой была для меня самым расслабленным временем», — со смехом говорит Санада. — «Можно просто сосредоточиться на своей роли и не беспокоиться ни о костюмах, ни о написании сценария». Но возможность помочь проверить каждый аспект «Сегуна» была полезной, особенно в свете предыдущей версии, в которой не уделялось особого внимания японским иероглифам. «Это были 80-е», — говорит Санада. — «Так что все было по-другому — более прозападно, легко для понимания всему западному миру. Но теперь в каждом городе есть суши-ресторан». (Действительно, расцвет суши как мейнстрима американской кухни в 80-х можно приписать оригинальному «Сегуну».) «Мы должны были сделать эту версию аутентичной в каждой детали».

Это продолжалось на протяжении всех съемок: художник по костюмам Карлос Росарио вспоминает наставления Маркса о том, что период Сэнгоку, время потрясений, которое изображает сериал, был «переходным временем», и поэтому у него было пространство для различных интерпретаций. (А именно: на самом деле воины в то время не носили единую униформу, но это помогает зрителю лучше понять, кто есть кто в этой истории). И в рамках тщательно проработанных, аутентичных шаблонов костюмы смогли рассказать свои истории — как в случае с эволюцией костюмов Марико от истории семейного скандала и позора до совершенно самостоятельной женщины. «Сначала она была немного потеряна — ее костюмы в начале шоу однотонные, безжизненные. Они вдохновлены ветвями дерева зимой. Затем вы видите, как на них проступают камелии — больше узоров, больше цветов, что свидетельствует о том, что она обретает собственный голос».

Персонаж Марико в исполнении Саваи и ее путешествие к самостоятельности представляет собой отдельное удовольствие. Она испытывает сложные чувства к двум мужчинам, Торанаге и Блэкторну, но эти чувства ей не подобает демонстрировать. «Я не смотрела предыдущий мини-сериал, и мне сказали не смотреть его», — говорит Саваи. Однако, даже не видя его, она понимала, на какую дорожку может свернуть «Сегун»: «Я не хотела сексуализировать женских персонажей». (Посещение чайханы, где мужчины могут добиться женского расположения, в одной из серий показывают легко и элегантно, а не с пошловатой ухмылкой «Мемуаров гейши».) Марико, которую Саваи играет, жесткая и невозмутимая. В процессе прослушивания «я думала, что вначале я пыталась сыграть ее даже слишком агрессивно», — рассказывает Саваи. — «Я пыталась показать, что я сильная, но создатели этого не хотели — они хотели, чтобы ядро персонажа было сильным, а все остальное — умиротворяющим».

Даже растительность Ванкувера подверглась стресс-тесту на аутентичность. «Казалось, что окружающая среда Тихоокеанского северо-запада идеально подходит для съемок», — говорит Маркс. Однако продюсеры сообщили ему, что местные папоротники — те, которые могут напомнить о Японии зрителям, видевшим их в снятом в Новой Зеландии фильме «Последний самурай», — не были коренными растениями Японии. «Таким образом, мы с уважением отгораживали их кустами, которые привозил наш отдел зеленых насаждений, чтобы все было корректно».

Клавелл, возможно, оценил бы это отсутствие дешевой сенсационности. Покойный писатель, бывший в плену в Сингапуре во время Второй мировой войны, был очарован историей и культурой Азии и упорно работал над тем, чтобы запечатлеть мельчайшие детали истории, которую он писал. «На самом деле он в течение двух лет читал об истории того периода, прежде чем взялся за роман», — рассказывала Микаэла Клавелл, его дочь и менеджер по его издательским правам. — «Он много размышлял о том периоде и хорошо его изучил». Однако его видение было реализовано лишь настолько, насколько могло себе позволить телевидение в 1980 году. «Каналы были очень ограничены в том, что можно было показывать», — вспоминает дочь Клавелла. — «И даже это было новаторским для того времени».

Новообретенная возможность телевидения вникать в суть, придерживаться своего рода тотальной точности порой может ошеломлять. Джарвис, который играет Блэкторна, ознакомился с бумагами, найденными на торговом судне 17-го века. «Их было очень трудно прочесть», — говорит он. — «Около 1600 английских слов того времени сегодня нам непонятны. В итоге пришлось осознать, что все, что мне нужно было знать, содержалось в сценарии».

Этот сценарий основан на исследовании, во многом подобном исследованию Клавелла, реального момента в истории Японии, дополненном повествовательными линиями, структурированными вокруг социальной иерархии, которая воспринимается западным зрителем как новая историческая информация. «Они провели много исследований относительно статуса различных японских персонажей по отношению к их обществу в тот период», — рассказывает Джарвис о шоураннерах. — «Месяцы подготовки, которые они и все отделы потратили еще до того, как мы появились на площадке, были стимулом для того, чтобы проявить себя. У нас просто не было другого выбора».

«Что нам пришлось усвоить, так это то, что аутентичность только улучшает качество сторителлинга», — говорит Кондо.

Этот процесс занял столько времени, сколько требовалось, чтобы для Бэлиан из FX задержки оказались благословением, а не проблемой.

«Я рада, что это, наконец, произошло», — говорит она. — «И я рада, что мы не сделали версию 10-летней давности. Потому что уровень вдумчивости и ответственности по отношению к представлению другой культуры сегодня в мыслях у каждого. Хотелось бы думать, что мы так же хорошо все проработали бы и 10 лет назад, но мне кажется, что вряд ли — потому что через 10 лет наши умы будут занимать уже совсем другие вещи».

Касаясь того, что ждет впереди «Сегуна», в мире, где успешные мини-сериалы, такие как «Белый лотос», часто продляются на последующие сезоны, Бэлиан отвечает: «Трудно закрыть дверь. Я не думаю, что мы бы отказались от продления, но есть много вещей, которые должны совпасть. Это очень непростое шоу».

Маркс уклончиво относится к идее продолжить. «Мы рассказываем историю книги от начала до конца», — говорит он. — «Есть ли еще истории, которые можно рассказать? Да, не будет спойлером сказать, что шоу не заканчивается Красной свадьбой». (То есть, не все умирают.) «Современное телевидение устроено так, что в конце всегда будет знак вопроса».

Учитывая, насколько сложным был этот проект, воплощение продолжения в реальную жизнь может оказаться еще суровее. «Это было непросто. Это требовало жертв», — добавляет он. — «Я не знаю, был ли когда-нибудь на этом проекте человек, который в какой-то момент мог бы с уверенностью заявить, каким в итоге шоу получится, потому что с каждым днем сериал становился все больше, все сложнее и сложнее».

«Произведение основано на истории Японии, так что они могут продолжить», — говорит Саваи. — «Разве что можно сделать покороче. Но если Джастин и Рейчел не смогут, я не знаю, кто сможет вместо них».