Спираль Хроноса | 21-1: Его жизнь за кулисами | Перевод
Чистоснежная занавеска, словно оживая, поднимается, открывая двери для холодного света раннего дня. Искусственное небо за окном сверкает ясной голубизной, отражая свежесть утра.
Услышав звук, доносящийся из дверного проема, маленький робот, уютно устроившийся в центре стола, моргает своими круглыми электронными глазами, направляя их на источник шума. Все жизненные показатели в норме.
Войдя в комнату, молодой человек останавливается у стола, как всегда. Поставив на поверхность недопитый кофе с сахаром, он начинает проверять терминал в поисках новых заданий.
Центр материально-технического обеспечения операций не ставит перед ним специальных боевых задач, и когда миссий нет, он, как комендант, может углубиться в боевые отчеты или рассматривать различные запросы на проверку.
Однако чаще всего он продолжает исполнять роль военного тактика — распределяет разведданные и ресурсы, действуя в рамках огромной информационной сети Вавилонии. В отличие от своих коллег-стратегов, он обладает доступом к большему числу элементов этой системы.
Легким прикосновением он пробуждает электронные экраны один за другим, каждый из которых полон задач, требующих выполнения. Робот поднимается и кружится вокруг себя, затем отходит в сторону, позволяя молодому человеку сосредоточиться на работе.
С нежностью он гладит робота по голове; тот уютно устроился в его руке и с любопытством наблюдает за улыбкой своего хозяина.
Мюррей: Хорошо... По порядку. Итак, сначала о главном...
Два часа спустя он завершает окончательный отчет о тестировании нового устройства удаленного подключения.
Робот придвигается к краю стола и с умеренной настойчивостью постукивает по его руке — то, что он делал последние пять минут.
Мюррей: Упс... на пять минут опоздал, да?
Слегка потирая запястье, светловолосый мужчина проглатывает две белые таблетки, запивая их остывшим кофе.
Из дверного проема слышатся тяжелые шаги, и в зеркальном отражении настенного украшения Мюррей замечает алую фигуру.
Закрыв экран перед собой и бросив взгляд на дверной проем, он ждет, когда легкомысленная фигура пронесется через приемную и окажется в его кабинете…
С грохотом она роняет на стол несколько старых папок и диск с данными в пакете на молнии.
Вера: Весь этот "процесс" был настоящей занозой в заднице, но теперь я возвращаю это тебе.
С насмешливой улыбкой на губах Вера говорит, её мысли остаются недоступными для понимания.
Вера: Здесь журнал заданий и все необходимое.
Бросив взгляд на папку, Мюррей понимает её без слов.
Его слова искренни, но Вера разражается хохотом.
Вера: Мы должны поблагодарить тебя, Мюррей. Ты прекрасно справляешься с ролью "агента" Николы. И я должна сказать, что впечатлена тем, как ловко ты исчез с радаров.
Мюррей: Куроно нужен был повод для своих действий, а Парламенту — шанс оправдать свои решения. Я был уверен, что они помогут. С вашей стороны это было нелегко, но вы всё равно получили то, что хотели, верно? Я лишь сделал то немногое, что мог, как комендант "Цербера".
Человек перед Верой выглядит безобидно, но она знает: это обманчивое впечатление.
Будучи официальным комендантом "Цербера", Мюррей не полагается на приказы из штаб-квартиры — это отличает его от других комендантов.
Он умеет раскрывать лучшие качества "Цербера" и никогда не сдерживает их действия — более того, он даже помогает своей команде избегать неприятностей.
Или предлагает "сотрудничество", как будто они равны ему.
Никому нет дела до коменданта, который не может спуститься на поверхность — так говорил Мюррей при первой встрече.
Обычно при укрощении группы диких зверей им надевают ошейники и намордники — но это занятие никогда не казалось ему интересным.
И в этот миг Вера осознала: несмотря на его мягкую улыбку, этот человек — тот самый, кого старожилы Парламента могли бы считать "опасным", чье "безумие" резко контрастирует с безумием Цербера. Но сама Вера не терпит ограничений и не боится скрытых клыков.
Мюррей: Ты заботишься о своей команде, а я... забочусь о своих интересах.
С нежностью он смотрит на маленького робота, который вертится вокруг его руки. В такие моменты Вера находит Мюррея удивительно дружелюбным.
Мюррей: Ты можешь делать все, что хочешь, начиная с этого момента, а я, как и прежде, буду поддерживать тебя, чем смогу.
Вера: Думаю, так и поступлю, если Никола дал мне зеленый свет. В любом случае, я уже ухожу.
С этими словами Вера машет рукой Мюррею и разворачивается, чтобы уйти.
Вера: Было приятно работать с тобой.
Проводив её взглядом, Мюррей берет со стола папку, вынимает из неё содержимое и помещает его в общую папку с логотипом Мирового правительства.
С папкой в руке Мюррей направляется к площади, расположенной у самого здания парламента. Искусственный солнечный свет нежно окутывает его, проникая в воздух теплом и мягкостью; в этот эдемский час полдень уже близок. Однако площадь, обычно бурлящая жизнью, сейчас окутана тишиной, запечатанная световыми полосами и автономными машинами, преграждающими путь к входу.
Автономная машина: Извините, сэр, но проход сюда временно запрещен.
Автономная машина: Мы обнаружили техническую проблему на мостике модуля 13-С. В связи с аварийными ремонтными работами всем жителям запрещено проходить через него.
Мюррей: О... но мне нужно попасть в зал заседаний парламента...
Автономная машина: Временный лифт слева доставит вас наверх. Оттуда вы сможете спуститься в зал.
Лифт переполнен сотрудниками, стремящимися попасть в парламент. Ожидая его прибытия, Мюррей невольно подслушивает разговор.
Рабочий А: Что это за частые аварийные обслуживания в последнее время?
Конструкт А: В прошлый раз, когда случилось нечто подобное, мне пришлось обойти всю Вавилонию, чтобы добраться туда, куда хотел...
Рабочий Б: Это просто прикрытие...
Рабочий Б: Какой-то житель устроил сцену и привел в действие автономную систему сигнализации Вавилонии. Они прислали несколько санитаров, чтобы разобраться с этим. Он утверждал, что Карающий вирус — это заговор, придуманный Мировым правительством для контроля над всеми. Говорил, что Земли давно нет, а Вавилония движется к другой планетарной системе.
Конструкт Оперативной Группы: Это абсурд... Мы только что спасли целую толпу беженцев оттуда!
Рабочий Б: Мы ничего не можем с этим поделать. Здесь закрытая камера, и люди слушают только то, во что верят.
Конструкт Инженерных Сил: Есть даже такие, кто не знает о недавнем землетрясении и его последствиях, но уверены, что мы выигрываем войну... Боже, данные, мягко говоря, жестокие.
Рабочий А: А что случилось с тем парнем?
Рабочий Б: Слышал, что он — отставной комендант... Упал с симптомами повреждения М.И.Н.Д. и отказался верить визуальным записям. Он забрал оружие у одного из санитаров, бросился в ангар и пытался улететь на самолете обратно на Землю. Я видел его несколько дней назад в "Звезде жизни". Тогда ему было нехорошо, но я не думал, что он совсем потеряет себя...
Сотрудник "Звезды жизни": Кстати говоря, у многих отставных солдат в последнее время похоже на проблемы с психическим здоровьем... Что-то здесь не так.
Рабочий Б: Боже, я уже давно чувствую боль в голове... Возможно, это связано с недостатком сна, но думаю, вы не знаете, что это такое, поскольку вам никогда не нужно спать.
Конструкт Оперативной Группы: Ошибаешься, друг мой. Мы все еще спим, когда должны.
Выйдя из лифта, Мюррей направляется к комнате для совещаний, расположенной в самом конце коридора.
В конце коридора стоит незнакомка. Услыхав шаги Мюррея, она поворачивается в его сторону. На мгновение ее застает врасплох, но быстрое выражение настороженности сменяется лучезарной улыбкой. Кажется, скрывать свои чувства ей не дано.
Внезапно в голове Мюррея всплывает имя, которое совпадает с лицом. Сика — студентка, недавно ставшая старостой своего класса в F.O.S. Хотя они никогда не общались, он слышал о ней от Конструктов Оперативной Группы. Но в отличие от своих предшественников, Сика сейчас находится под давлением из-за разногласий.
Он приветствует ее вежливой улыбкой, и Сика, явно удивленная, быстро отвечает ему.
Сика: О боже, сэр! Я не ожидала, что вы помните мое имя... Пожалуйста, зовите меня просто Сика. Это обращение заставляет меня чувствовать себя неловко...
Почесав затылок, она старается успокоиться.
Мюррей: Вы заслуживаете уважения как шеф. И тут меня осенило... я ведь сам не закончил F.O.S.
Слегка смущенный, он меняет тему.
Мюррей: Я вижу, вы пришли навестить Николу. В чем дело?
Сика: Верно. На самом деле я пришла подать заявку на миссию на поверхность... К счастью, ее одобрили без заминок, и я как раз направлялась в ангар.
По выражению ее лица Мюррей понимает, что процесс был непростым. Улыбнувшись, он показывает ей большой палец вверх.
Сика: Спасибо! Я сделаю все возможное!
"Это твой последний шанс, Сика," — тихо шепчет она себе, разворачиваясь, чтобы уйти.
Расставшись с Сикой, Мюррей продолжает свой путь по коридору и вскоре достигает комнаты в конце. Сквозь щель в двери он видит фигуру, стоящую у окна, словно статуя.
Облегченно вздохнув, он стучит в дверь.
До начала адаптационного теста еще целый час, но Ли уже оказывается в засекреченной лаборатории Научного совета. Азимов, как всегда, сидит посреди множества экранов проекторов, хмурясь над постоянно меняющимися данными.
За его спиной — отгороженная пуленепробиваемыми стеклянными стенами камера, где выстроились несколько капсул с каркасами Конструктов. Все капсулы пусты, кроме одной — там находится единственный каркас, окруженный красными световыми полосами, сигнализирующими о его важности и опасности.
Азимов: ...Вы слишком рано. Мы все еще настраиваем оборудование и инициализируем кадр. Это займет некоторое время.
Ли: Я знаю. На самом деле я пришел за другим.
С этими словами Ли кладет на стол перед Азимовым диск с данными.
Ли: Я наткнулся на некоторые данные и... У меня есть новая гипотеза об "Осколках Гетеромера".
Не дождавшись возражений от Азимова, Ли вставляет диск памяти в систему и открывает несколько зашифрованных файлов.
Увидев эти слова, Азимов вскакивает на ноги.
Азимов: Это... данные, отсутствующие в протоколе суда над Куроно! И я вижу часть информации, недостающей в исследованиях Сёме... Как они попали к вам в руки?!
Ли: Вы помните аномалию данных во время 20-го адаптационного теста? Это произошло из-за неверного параметра для симуляции врага?
Азимов: Помню. Это произошло из-за ошибки того, кто тогда отвечал за это... Подождите! Это из-за того беспорядочного сообщения?
Кивнув, Ли выводит на экран код. Это не путаница — это зашифрованное сообщение, расшифровать которое можно только с помощью специального ключа. Ли сделал это неделю назад.
Ли: ...Боюсь, я не могу сказать вам сейчас, пока не разберусь со всеми своими проблемами.
Азимов: ...Верно. Тогда сначала расскажите мне, что вы там увидели.
Выйдя из здания парламента, Мюррей облегченно вздохнул, словно сбросив с плеч тяжкий груз. Никола, наконец, оставил его в покое с расспросами о источнике информации, и это, в свою очередь, сделало его "работу" гораздо легче. Теперь он чувствовал себя бодрым и полным сил, как никогда прежде.
Никола: ...как я уже говорил, мне неинтересно выяснять источник информации. Но помни, что все твои усилия ничто, если тебя когда-нибудь поймают.
Мюррей: Спасибо, командир. Я просто выполняю свою работу.
Смешанные эмоции отражались на лице Николы, его проницательный взгляд не покидал улыбающегося Мюррея и черную папку, лежащую на столе.
Мюррей: Теперь, когда вы доверяете мне полностью, я считаю своим долгом сделать всё возможное.
Никола: Оригинал теперь у меня. Остальное ты должен классифицировать как Переработанный файл миссии по специальному каналу, как всегда. Они знают, что с этим делать.
Мюррей: ...должна помочь сделать фрейм Ли более совместимым.
Ему было всё равно, что может пойти не так — только не в этом деле. В конце концов, он больше всего на свете хотел быть полезным Ли. Он помнил те времена, когда оставалось лишь наблюдать за тем, как Ли стойко переносит тяжесть жизни — и это казалось вечностью. Ли всегда уверял его, что всё быстро наладится, но эти слова были лишь пустыми обещаниями.
Мюррей взглянул на полуденное солнце Эдема. Искусственное солнце освещало голубое небо, и каждый раз, когда он вспоминал о времени с Ли, перед глазами вставали образы одной ночи много лет назад.
После того как Ли начал работать инженером на высокооплачиваемой должности, Мюррей заметил, что брат стал невероятно занят — настолько, что перестал приходить домой вовремя. Иногда Ли возвращался пораньше и удивлял Мюррея своими знаниями. Но чаще всего он уходил из дома с непонятными коробками глубокой ночью, когда Мюррей уже крепко спал, а возвращался только на рассвете, до того как тот успевал проснуться.
Не знал он об этом, пока однажды в центре их города, впервые за многие годы, не разразился праздник. День, казалось, не располагал к веселью — тучи нависали над головой, предвещая дождь, но небесная вода так и не упала, и торжество состоялось, как и было запланировано.
Праздник длился до самой глубокой ночи. Все это время Мюррей ждал возвращения Ли, чтобы вместе отправиться на гулянья, но брат не пришел — работа забрала его в свои объятия. Перед сном Мюррей принял лекарство, и когда открыл глаза, его уши наполнились звуками фейерверков и гомоном людей на улице.
Из узкой щели под дверью комнаты Ли пробивался свет. Мюррей помнил, что брат никогда не запирал свою дверь. Он поднялся с кровати и осторожно подошел к проему, слегка толкнув дверь.
Сквозь щель он увидел Ли. Брат сидел у своего стола, спокойно обматывая руку марлей.
На столе валялись использованные куски марли и всевозможные препараты — каждый из них был алым, как кровь, и это зрелище ужасало юного Мюррея. Это было больно. Мюррей знал, что это должно быть еще больнее, чем когда он сам страдал от недуга, но Ли не издал ни звука, словно привык к этой муке.
На фоне гремящих фейерверков Ли даже не заметил, что его дверь приоткрыта. Утром Ли, как всегда, разбудил Мюррея и, извиняясь за то, что не смог прийти на праздник, вручил ему подарок.
Глядя на брата, Мюррей не смог задать ни одного вопроса, который так мучил его. Он осознал: в том состоянии, в каком он находился сейчас, он ничем не мог помочь Ли. Скорее, он был тем, кто лишь добавлял проблем брату.
Только когда Мюррей наткнулся на давно запечатанное досье Конструкта в базе данных "Вавилонии", он наконец узнал о том, через что прошел Ли. Досье, пропитанное тяжестью каждого слова, стало свидетельством страданий брата — страданий, от которых Мюррей так и не смог избавиться.
Могло ли всё сложиться иначе, если бы он вошел в комнату Ли той ночью? Имел ли бы шанс его голос изменить мнение брата, если бы он узнал о том, чем занимался Ли чуть раньше? Но все эти "что-если" были пустыми: Ли никогда не останавливался. Чтобы хоть как-то помочь ему, Мюррей должен был догнать его.
Именно поэтому он хватался за любую возможность заполучить ресурсы — какими бы ничтожными они ни казались. Теперь пути назад не было; он должен был быть уверенным, что всё пойдет по плану.
Мюррей не мог быть рядом с Ли в те тяжелые моменты страданий, поэтому поклялся себе всегда быть рядом с ним, независимо от преград...
Крепче сжав досье в руках, Мюррей разворачивается и направляется к Научному Совету.