Рюкзак

prev

С торгового центра я вернулся снова на почту и был под сильным впечатлением от того идиота. Перед глазами стояла его краснеющая от непролезающих острых осколков подноса физиономия. До сих пор не покидало ощущение, что он вот-вот насквозь прорежет себе горло и из него прольется тошнотворный желтый поток всего, что не переварилось, вперемешку с кровью. Нужно отбросить эти мысли, идиот и идиот, один из пятидесяти семи.

На почте меня ждало уведомление о посылке. Очень давно не получал посылки, это необычно. Отправитель – Натали Страйк, теперь так подписывается моя бывшая гражданская жена. На самом деле зовут ее Галина, и это имя она выбрала по причине мой любви к англоязычным именам в короткой форме, звучащих, на мой взгляд, более красочно и ярко.

С Натали мы расстались лет пять назад – я изменил, она изменила, хотя, при таких условиях, мы просто расстались. Позже, она написала, что беременна, а еще позже у меня родился сын. Мне пришлось уехать в Казахстан и реализовывать один небольшой проект по разведке месторождений воды. Летать было необходимо часто, жить на рюкзаках, портфелях и папках, о чем я часто рассказывал ей в по телефону. Натали быстро передала сына своей маме и ушла работать стюардессой, для чего у нее были все данные – смачная попа отлично вписывалась в юбку-футляр, шли убранные наверх причудливым калачиком каштановые волосы и подбородок ее был подтянут к нижней границе лица, что обычно придает аристократичность любой работнице Аэрофлота. Не понятно когда точно она сбрендила, до устройства на работу или где-то по пути из Стамбула в Нью-Мехико, но однажды весной она вздумала мне писать письма без обратного адреса и просьб, содержание которых было сумбурным и без общей повествовательной линии – о полетах, людях из бизнес-класса, программе лояльности Аэрофлота, переименовании аэропортов и принципах именования самолетов, чем уникален аэробоус серии A320 и зачем нужны загибы на конце крыльев. И вот, теперь, посылка в виде небольшого брендированного ящичка "Почта России", внутри которого что-то глухо болталось. И сопроводительное письмо к посылке.

Письмо я вскрыл сразу как вышел на улицу.

Макс, я снова лечу в Нью-Джерси. Последнее время ставят на города с приставкой “new”, что бы это могло значить, как думаешь? Хотя не отвечай, это совсем не важно. Для меня уж точно.

Мама рассказывает, что с Ваней все в порядке – он уже научился читать. Большую часть времени я в воздухе, а здесь нет связи и мне вот уже год не удается с ним поговорить. Наверное, он очень вырос. Впрочем, не задумывайся и об этом, это также не важно.

Сегодня писать много не буду, совсем нет времени, хотя жутко хочется рассказать тебе о A320, но пусть останется на следующий раз. Шлю тебе посылку. Ты знаешь что я, не люблю делать сюрпризов, поэтому скажу лишь что там рюкзак, в который я собрала самые необходимые для твоей разъезжей работы вещи. Надеюсь и сам рюкзак и его содержимое будут тебе полезны.

Мама сказала, что Ваня передает тебе привет. Целую, родной.

Придя домой я открыл бутылочку пива и раскрыл посылку. В ней действительно лежал черный атласный рюкзак с новой биркой. Фирменный, от UCB. Натали всегда чувствовала, что мне нравится, хотя я никогда об этом не говорил. Я раскрыл рюкзак и вынул содержимое: небольшая косметичка, в которой лежала складная зубная щетка, глина для волос, крем для лица с запахом лаванды в маленьком тюбике и расческа из кости. Глубже – свернутая в ролик черная майка без принтов, мягкие хлопковые трусы-шорты и такие же мягкие белоснежные носки; провод, который расходится в три вида разъемов – под I-phone 4,6 и micro-usb; маленькая упаковка мелатонина и гинко-билоба, небольшая губка для обуви, пропитанная черным кремом, упаковка ушных палочек и зубочисток (почему не в косметичке?). В переднем кармане рюкзака лежал чек на него, презерватив неизвестной марки и рекламная фотокарточка с изображением белокурого ребенка. На этом все.

Натали, Натали, моя милая девочка. Ты летаешь лишь потому что дома тебя ждет психушка.

Когда я был в Казахстане, мама Натали, Валентина Геогргиевна, написала о том, что у Галеньки был выкидыш, что она рвет себе душу от одиночества и тоске по мне, и что, по мнению мамы, сама не в себе в прямом и переносном смысле.

Натали, Натали, моя милая девочка.