18. Преследовать.
Треск поленьев в камне, раздражал Густава, несмотря на то, что в любой другой день при других, отличных от сегодняшнего дня обстоятельствах, он бы нашел окружающую его обстановку умиротворяющей. Кабинет, в котором Густав безуспешно пытался собраться с мыслями чтобы начать писать письмо для своего сюзерена, был обставлен со всех сторон высоченными, до самого потолка, книжными шкафами, под завязку наполненными книгами, свитками и глиняными табличками на незнакомых Густаву языке. Сам же он ютился в кресле за широким письменным столом заваленным пергаментом, перьями и книгами, которым посчастливилось когда-то давно покинуть свои места на полках. Напротив стола находился широкий диванчик, на котором кивая носом и скрестив руки на груди посапывал грузного вида лысый мужчина в синем дублете, и заляпанных высохшей грязью ботфортах. Громко зевнув и разгоняя одолевшую его дрему, он обратился к Густаву:
- Долго ты еще будешь писать это треклятое письмо? Может просто свалим отсюда и доложим лично?
- Я бы с радостью, но даже если оставим здесь пару солдат, эти болваны либо напьются вином из погреба или еще хуже, решат спуститься ниже… - у Густава моментально пересохло в горле, всего лишь от упоминания того места.
- Так я же приказал заколотить досками вход! – выпалил мужчина, – вернемся в столицу захватим еще солдат, священника может…
- Яков! – резко оборвал его Густав, - Наша задача схватить еретика, и представить перед нашим лордом. Если в наше отсутствие они выберутся «оттуда», и улизнут, где нам потом их искать? Хочешь снова выслеживать их по болотам и лесам?
- Нет, – с досадой вздохнул Яков, – подкинь что ли тогда дровишек, братец, у меня от холода уже кости сводит.
Густав хоть и нехотя, но поднялся с кресла и направился к камину, выполненному из черного отполированного гранита, распложённому прямо за его спиной. Подкинув новые поленья, камин затрещал с удвоенной силой, выплюнув в Густава целый град искр, от чего тот невольно отдернулся и начал отряхивать свой черный камзол от частичек золы, оставляющих мелкие, но бросающиеся в глаза следы. Повернувшись к Якову, он было хотел заговорить, но его брат в очередной раз проиграл навалившейся на него дреме. В отличие от своего младшего брата, Густав был выше, и тоще, однако, умудрился к своим годам сохранить все волосы, свисающие черными прядями, едва не задевающими плечи.
Резкий стук в дверь, как раскат грома, прервал тишину в кабинете.
- Сир Густав! Беда! – раздалось с той стороны двери.
- Что случилось! – Густав рванул к двери через всю комнату и резко распахнул дверь.
За дверью стоял один из солдат прибывший в особняк вместе с братьями. Тяж ело дыша и лицом полным растерянности он выпалил:
- Проход! Его открыли! Доски….
- Еретики выбрались наружу? – Густав обернулся к брату, - Яков хватай свой арбалет, нам срочно нужно спуститься к остальным!
- Сир, никто не выбирался наружу – тревожно сказал солдат, - как и было приказано, мы заколотили проход, и выставили посменный караул в два человека. Я спустился в погреб отнести ребятам бурдюк с водой, но их не было на посту и судя по доскам они были сняты снаружи!
- Хочешь сказать, караульные сами сняли преграду и спустились «туда»?! – взревел на солдата Яков, подходя к нему вплотную держа в руках свой арбалет.
- Так точно, Сир! – вполне уверенно ответил солдат.
Яков озадачено посмотрел на брата, и после короткой паузы снова обратился к солдату:
- Собери всех наших внизу, возьмите факелы, и будьте наготове мы скоро к вам спустимся.
- Есть! – ответил солдат и бегом отправился вглубь по коридору к лестнице, ведущей в главный зал особняка.
Братья проводили солдата взглядом, и как только тот скрылся, уставились друг на друга.
- Быстрее пиши свое треклятое письмо, я пойду разведаю обстановку в подвале, - сказал Яков закидывая арбалет на плечо, - у тебя десять минут.
- Хорошо, только ни в коем случае ничего не предпринимайте пока я не спущусь к вам.
- Десять минут! Я не собираюсь терять наших людей в этом чертовом месте! – сурово отрезал Яков и направился туда, куда ранее убежал солдат.
Густав вернулся в кабинет, сел за письменный стол, окунул перо в чернильницу и начал со скрипом выводить, - «Преследование длится уже третий месяц, и мы наконец загнали еретиков в угол. Старый особняк не только не значится ни на одной из действующих карт, но и кажется покинут самим Богом…