01. Гроза (Genshin Impact)
Ясные глаза цвета воды в заливе Порт-Ормоса — так их называл молодой загорелый мужчина из пустыни — с безразличием наблюдали за тем, как вдали зарождалась буря. На северных склонах сумерских гор клубящиеся кучевые облака собрались вместе. Сначала это были густые оранжевые облака, но теперь они больше походили на сизое полотно грозового одеяла, которое пыталось накрыть готовящиеся ко сну склоны. Куникудзуши сложил губы трубочкой и слабо подул. Удивительно, но облака пришли в движение, будто его дыхание действительно смогло их потревожить. Он пронаблюдал, как плотные клочья с сизыми боками зашевелились быстрее, и, ухмыльнувшись, отвернулся от пейзажа. Когда его взор обратился к дальнему углу веранды, на которой он стоял, из вечерней тени появился загорелый молодой мужчина, что всегда придумывал слишком поэтичные, а потому и пошлые эпитеты для внешности Куникудзуши. В вечернем свете его глаза заблестели, когда он широко улыбнулся и, подойдя к перилам, тоже облокотился на них.
— Сегодня будет гроза, — сказал он таким тоном, будто поделился какой-то тайной.
Куникудзуши хмыкнул в ответ на его слова, а затем немного устало добавил:
— Тогда стоит лучше рассчитывать время возвращения домой — попадешь под дождь.
— Для детей пустыни дождь — это божий дар. Никогда не знаешь, когда он польет в следующий раз, поэтому мы с благодарностью принимаем его.
Сам того не заметив, Куникудзуши закатил глаза в ответ на очередную красивую фразу.
— Дождь не дар, а лишь природное явление.
— Наполненное красотой и удивительной силой, — кивнул собеседник.
— Там, откуда я родом, дождь считается дурным предзнаменованием, потому что за ним всегда приходит гроза.
Куникудзуши упрямо поджал губы, когда вспомнил, с каким страхом люди в Инадзуме смотрели на небо и ожидали, когда с дождем на землю обрушатся гром и молнии. Возможно, глуповатому парню из пустыни эта стихия казалась интересной — он ведь даже обладал Электро Глазом Бога, — но Куникудзуши она казалась враждебной. Он не скрывал отвращения, когда слышал вдали раскаты грома, и все же каждый раз, когда в его глазах отражались вспышки молний, где-то глубоко внутри просыпалось чуждое тоскливое чувство.
Всю жизнь его преследовала эта стихия: сначала его создательница, мать, — Электро Архонт; затем сама Инадзума, переполненная этой стихией настолько, что даже воды и воздух были отравлены молнией; в конце концов, сердце Бога, которым он обладал короткий миг жизни, было сердцем Электро Архонта… И даже здесь, в Сумеру, его никак не могла оставить в покое эта неугомонная стихия. Словно напоминая о себе, в свете вечерних фонарей на боку стоявшего рядом молодого мужчины блеснул Электро Глаз Бога. Куникудзуши уже было нахмурился, но резкий порыв ветра, налетевший с улицы на веранду, заставил его с силой зажмуриться.
— А, похоже, дождь будет здесь быстрее, чем мы думали. Если вдруг гроза застанет меня до того, как я уйду отсюда, ты ведь одолжишь мне свою шляпу?
— Сетос, — резко произнес Куникудзуши, но тут же осекся, стоило встретиться со взглядом пронзительных зеленых глаз.
Хотя ему претило высказываться об этом вслух, он считал, что глаза Сетоса похожи на изумрудные мудрые глаза тигров ришболанд. Похожи были не только глаза. Порой и своим поведением Сетос напоминал ему прятавшихся в кронах кармафалы хищников, он умел затаиться в тени, а потом появиться перед Куникудзуши в самый неожиданный момент.
— Не ты ли сказал, что для детей пустыни дождь — дар богов? Зачем же хочешь спрятаться от божьего дара? Лучше насладись им сполна, когда буря застигнет тебя в дороге.
— Ну, все же дожди в Сумеру не то же самое, что и в пустыне. Здесь много травы, и земля становится мягче. И за шумом дождя не слышны хищники.
Разговоры с ним иногда казались раздражающими, но Куникудзуши все равно продолжал слушать веселые рассуждения о дожде и громе, пока вдали не вспыхнул холодный свет. Прочертив по небу длинную линию, словно рассекая небо пополам, молния обрушила на лес Мотийимы потоки воды. Это вызвало у наблюдавших за стихией разные эмоции: один широко раскрыл глаза, жадно наблюдая, как вспышка пробежала по небу и разветвилась, словно многолетнее дерево, а второй нахмурился и опустил подбородок.
— Разве не удивительно? — с придыханием, сказал Сетос.
— Такая величественная стихия.
— Настолько величественная, что досталась такому невежде, как ты.
— Поэтому она мне и нравится, — Сетос улыбнулся так широко, что даже зажмурил глаза. — Она кажется очень далекой от пустыни, но тем не менее является даром Херманубиса.
Куникудзуши попробовал возразить, но вновь замер с приоткрытым ртом, когда вдруг понял, насколько разительно отличалось их видение этой стихии. И как он мог забыть, что дети пустыни считали Херманубиса одним из великих богов? Хранитель мудрости — жрец царя Дешрета, конечно же, не мог обладать столь великой силой, чтобы даровать своим последователям Глаза Бога. Куникудзуши мог бы в пух и прах разбить доводы любого студента Академии, если бы тот выступил с такой идеей перед публикой. Но почему-то, когда об этом говорил Сетос, ему хотелось верить в то, о чем говорил этот загорелый мужчина, проживший всю свою жизнь среди суровых песков.
— Значит, молния — дар мудреца, служившего Царю пустыни?
— Я знаю, о чем ты думаешь. Пусть в Инадзуме живет Электро Архонт, получившая свой трон от Небесного Порядка, но она не может присвоить себе стихию единолично. Если бы молния принадлежала ей, как бы она могла проливать дожди на леса Сумеру и пустыни Собека? Пусть я и не учусь в Академии, но знаю об этом больше, чем ты.
Говоря об этом, Сетос смотрел вдаль, на буйствующую стихию. Она неумолимо приближалась к городу: внизу уже можно было заметить, как сухой ветер гонит по улицам пыль и торопит торговцев, собирающих свои палатки. С минуты на минуту буря накроет столицу Сумеру. Когда Куникудзуши сказал об этом, Сетос согласно кивнул и, покачиваясь на пятках, оттолкнулся от перил.
— Думаю, теперь мне точно пора, иначе дождь и правда настигнет меня быстрее, чем я доберусь до какого-нибудь укрытия.
В искрящихся от восторга глазах Сетоса можно было прочитать желание, чтобы дождь настиг его как можно раньше, но вслух, он этого не произнес. Когда Куникудзуши проследовал за ним к лестнице, ведущей вниз, Сетос кинул последний взгляд на открывавшийся отсюда вид и вышел за ворота. Порыв ветра тут же вцепился в его волосы, похожие на гриву, распутав закрепленные на затылке косички. Закрывая лицо обеими руками, он обернулся к Куникудзуши и снова улыбнулся, будто увидел его впервые.
— Давай встретимся завтра, и я расскажу тебе о том, как последователи Херманубиса основали храм в Тулайтулле.
Куникудзуши лишь нетерпеливо махнул ему рукой, прогоняя с порога, но, прежде чем ставни закрылись, Сетос услышал сдержанное «Хорошо». Его смех потонул в раскатистом звуке грома, а новый порыв ветра напомнил, что надо торопиться. Оставляя юношу с скептичным взглядом ясных глаз цвета воды в заливе Порт-Ормоса, Сетос шустро побежал по улицам Сумеру навстречу величественной стихии.