1. Гроза
Майк окинул взглядом дом, прежде чем войти. Состояние отличное, казалось, что даже ежегодную мойку фасада хозяева не пропускали. Но что-то отчетливо выдавало пустоту внутри - бездонная темнота окон, проглядывающая сквозь кружевные тюли. Словно сам дом покорно тосковал от собственного одиночества. Очень красивый дом, но определенно не жилой. Майк открыл входную дверь и вдохнул застоялый воздух прихожей. Так и хотелось поправить тяжелые сумки с оборудованием на плечах, поудобнее наклонится, чтобы облегчить напряжение в спине, но сумок не было, только ключи от машины и от дома и смартфон в кармане. Спина все еще не могла поверить своему счастью.
Хозяйка пустила в дом с одним условием: Майк приедет дважды и первый раз должен быть ознакомительным. Она настояла, чтобы Майк познакомиться с домом, осмотрел его хорошенько и привык к нему, прежде чем вернуться чтобы провести съемку. К чему тут привыкать? Пустой дом как пустой дом. Времени дали до утра, но Майк не планировал задерживаться дольше четверти часа.
Однако полезную для нового эпизода работу можно было сделать и без оборудования. Майк открыл снэпчат, вытянул руку с телефоном перед собой привычным движением и начала запись:
— Вы писали мне десятки раз об этом - начал он привычным бодрым тоном. Казалось даже стены вздрогнули от его голоса, разнесшегося звонким эхо по коридорам. - Это «пенсильванский дом с привидениями», самый паранормальный дом с привидениями в Пенсильвании и сегодня и снимаю здесь новый эпизод! Посмотрите, - Майк поднес экран к лицу и театрально прошептал, - я уже внутри!
Снэп улетел в сеть, часы в верхнем левом углу экрана показывали 3:27 после полудня.
Тишина снова заполнила пространство, словно вода в луже, которую вытираешь-вытираешь, а она стекается обратно. Диван с креслами в гостиной завещаны простынями - такое Майк видел в каждом пустующем доме с привидениями, куда удавалось попасть. Теплые оттенки интерьера, пыль, мерцающая в лучах жаркого июньского солнца, пустые поверхности, скучающие без рамок с семейными фотографиями и различной чепухи, которую люди постарше любят расставлять повсюду без всякой системы и надобности. Совмещенная с гостиной кухня уставилась на Майка темно коричневыми ручками желтого гарнитура. Сколько не вслушивайся и не всматривайся ничего странного не происходило. Взгляд Майка упал на деревянную дверь в дальнем углу гостиной напротив окна. Гладкая ручка легла в ладонь, словно Майк прикосался к ней уже тысячи раз, от легкого толчка тяжелая дверь легко и бесшумно поплыла, открывая за собой кабинет. Теплого света и мерцания здесь уже не было, солнце не пробивалось через заросший сад за окном, как показалось Майку. И воздух был прохладнее и будто бы чище. Все здесь было так же пусто как и в гостиной - пыльная мебель, занавешенное простыней рабочее кресло, никаких украшений. И только полки во всю стену по обе стороны от стола ломились от книг. «Удивительно, - подумал Майк, - хозяева все убрали и книги оставили…». Глаза забегали по корешкам, изучая расставленную без какой-то уловимой логики коллекцию, пока не поймали «Повесть о приключениях Артура Гордона Пима из Нантакета» Эдгара По. Майк почувствовал укол стыда за то, что сидя на такой куче собственноручно произведенного мистического контента, он ни разу не читал ни одного из столпов жанра: ни По, ни Лавкрафта, ни даже Кинга. Идея хотя бы разок не выступать в роли рассказчика, а напротив узнать историю от кого-то в законченном виде, разбежалась по спине волной мурашек. Майк обожал истории.
Почитать ему не удавалась уже давно - с началом роста ютуба времени на жизнь оставалось непростительно мало. Основной канал набрал почти семьсот тысяч подписчиков, сопутствующие соц сети в сумме имели почти полтора миллиона. Майк иногда пытался представить как выглядит толпа в семьсот тысяч человек и не мог. Где бывает столько? На инаугурации президента? На супер кубке? На концерте Тейлор Свифт? Собиралось ли столько людей когда то в одном месте? Число сравнимое с населением не маленького такого города, или даже армии каких-нибудь государств.
Но не смотря на буквально невообразимое число новых людей в жизни Майка, все же на одного человека рядом стало меньше - Линда ушла. Работа, съемки, исследования, монтаж занимали так много времени, что вся жизнь на них только и уходила, и Линда не хотела тесниться или становиться частью процесса. Она хотела их с Майком такими, какими они было до канала, хотела времени со своим женихом и общего будущего для двоих, не деля его с новой страстью. Она никогда не говорила это в слух, но в какой-то момент дамокловым мечем над головой Майка завис немой ультиматум «либо я, либо контент». И вот Майк оказался в этом доме совершенно один. Возможно оно было к лучшему, возможно стоило искать кого-то, кто поддержит все его начинания и безумный график, не заревнует к работе, приняв канал как часть самого Майка. Возможно этими мыслями Майк себя просто успокаивал и уход Линды после стольких лет вместе ему переварить не так просто, как того хотелось.
А книжку все-таки прочитать стоило бы. С этой мыслью Майк развернулся к двери. Гостиная неожиданно встретила его такой же прохладной атмосферой, что и кабинет. От золота и жара палящего солнце не осталось следа, жидкий тусклый свет из окон создавал почти сумеречную атмосферу и, прежде чем Майк смог осмыслить изменения, по стеклам окон забили крупные капли дождя. В прогнозе не обещали даже облаков, советовали держаться тени и вот тебе на! Июнь был бы не июнь, если бы не преподносили сюрпризы в самый неожиданный момент. Еле заметная вспышка молнии с улицы однако посадило зерно тревоги в сердце Майку. В прогнозе не было даже облаков… Но так же внезапно, как тревога зародилась, она была унесена глухим и робким раскатом грома где-то вдалеке. Ну конечно, июнь это шоу, июнь это драма, в июне что не дождик, то целое представление: неожиданно, сильно, громко, ярко и… быстро. И словно удовлетворившись молчаливым согласием Майка, стихия вдарила уже совсем четким блеском молнии, бешеным барабаном дождя по окнам и гулким глубоким раскатом грома. То ли прочные стены дома глушили звук грозы особенно эффективно , то ли обилие пустых пространств вокруг, не характерных для таких домов, создавал будто бы еще один слой зашиты между ним и грозой, но Майк четко ощущал, что в стенах этого дома непогода ему не по чем, а вот идея бежать до машины, спасаясь и от грозы и от незнакомого места, казалась дикостью.
Дом все-таки заговорил скрипом деревянных ступенек, когда Майк поднимался на второй этаж - наконец это место издало хоть какой-то звук. Майк с усмешкой даже подумал, что может удастся развести дом на таинственные шаги на чердаке, мелькающие тени или жуткие вздохи из соседних комнат, если остаться тут подольше. Конкретных причин, почему Майк занимался охотой за призраками, он и сам сформулировать не мог. Перспектива запечатлеть потусторонние лики мертвых им точно не двигала, и ничего по-настоящему необъяснимого на пути не встречалось, но тайна манила, нашептывая по ночам на ушко истории, которые Майк еще не знал, но мог бы узнать. Места и земли, пропитанные десятилетиями прожитых и оконченных в них жизней, нескончаемые вопросы без ответов и мрачные старинные секреты, сочащиеся из таких же старинных стен - вот где лежало его сердце.
На втором этаже Майк прошел две маленькие пустые спальни, когда-то вероятно бывшие детскими. Третьей и последней комнатой была хозяйская спальня. Такую ни с какой другой не спутать - большая высокая кровать, внушительный комод и тулетный столик, все так же скрытые простынями, обои с цветочным орнаментом, деревянные панели, кружевные тюли, вероятно когда-то висевшие под тяжелыми шторами, своя гардеробная и ванна с туалетом. Комната очень напомнила ему спальню бабушки, непонятно чем, но все отдавало ревностью хозяина к своему спальному месту. Бабушка никогда не пускала Майка на кровать, говорила «у тебя есть своя», и словно в доказательство этих слов поправляла и без того идеально ровно и гладко лежащее покрывало. Именно бабушка научила Майка не бояться грозы.
Она садилась на пухлое плотно набитое кресло у окна спальни, сажала Майка к себе на колени и, пока он пил теплое молоко из смешной кружки, рассказывала, почему оглушительные раскаты грома так пугают и почему на самом деле их бояться не стоит, как полезен дождь для цветов в саду и как они изнывают от жажды без него, как прекрасна молния, если удастся вовремя ее заметить и какой чудесной будет погода после грозы, особенно если гроза вечерняя. Бабушка описывала блики первых лучей послегрозового солнца, заиграющие в каплях дождя на траве и листьях, как все вокруг засверкает и заискрится, как чист будет воздух и как чудесно он будет пахнуть. Когда Майк успокаивался, но не хотел слезать с колен, она рассказывала ему обо всем эти не свете: каким большим, сильным и добрым был дедушка, и что это он построил дом, в котором они жили, чем дедушка любил ужинать и какие они вместе читали книжки. Рассказывала как Майк походил на маму, когда та тоже была еще маленькой и не могла правильно выговорить свое имя, какой Майк замечательный и смышленый малыш, каком молодцом он будет, какое чудесное его ждёт будущее. Вот и в этой спальне стояло почти такое же кресло, накрытое белой тканью будто хеллоуинское привидение, звавшее вместе наблюдать за грозой. Майк стянул с него простынь и сел, будто снова был в гостях у бабушки. Очередной глухой громовой раскат осыпал разум новой волной уютных воспоминаний, на губах даже почудился сладковатый привкус теплого молока. На ум пришли все те бессонные ночи, с которыми он боролся многочасовыми записями звуков грозы с ютуба. Как хорошо спать под грозу, жаль лишь что сейчас не ночь и Майк не дома, и что почитать совсем не будет времени. А еще жаль что бабушки давно не стало, что дедушкиных фотографий почти не было, что родители ремонтируя дом переделали в нем почти все, и не осталось больше ни обоев в цветочек ни тучного кресла у окна. Все счастливые воспоминания когда-то обязательно станут грустными по той лишь причине, что они воспоминания, - подумалось Майку прежде чем его одолела дремота.
Сон ушел так же внезапно как пришел. В окно пробивался мягкий и не обжигающий солнечный свет, какой бывает после грозы, на окне еще блестели капли воды. Майк рассеянно огляделся по сторонам и даже как-то засмущался своей внезапной вольности. Часы показали 4:45. «Вот вам и пятнадцать минут» подумал Майк, встал и накрыл кресло тканью, как было. Пора было уходить.
Не спеша покидая дом Майк поймал себя на мысли что прощается с ним, из-за накатившей сентиментальности не имея возможности отказать в вежливости и уйти не сказав «до свидания». Ступеньки проводили гостя ворчливым скрипом, взгляд темно коричневых ручек не отрывался от его спины, пока Майк не скрылся за парадной дверью.
Духота на улице уже совсем вдарила в полную силу, от грозовой свежести не осталось и следа, и на Майка накатило маленькое но колкое разочарование, словно в обед не досталось десерта. Хозяйка просила убрать ключ под камень у засохшей клумбы с левой стороны дома. Пока Майк ковырялся с камнем, к нему подошел мужчина в джинсовом комбинезоне с садовой лопатой в руках. Судя по всему сосед.
- Дня доброго! - без заминок начал он разговор. - Вы журналист?
- Нет, - буркнул Майк, но осекся, что сейчас ему было особенно лень объяснять род своей деятельности, поэтому быстро поправился - хотя скорее да, журналист.
- О, вашего рода здесь много приезжает, - деловито закивал сосед и оперся на лопату. - И как? Поймали чего?
- Да не особо. А сами Вы когда-нибудь сталкивались со странностями у этого дома?
Сосед отвернулся в сторону, обдумывая ответ.
- Да нет, - тихо ответил он вперив пустой взгляд в лужайку у дома через дорогу. А потом бодро повернулся обратно к Майку и протараторил, - да я и не искал, знаете ли, кому оно это надо, вам только. Небось душно там, все окна закалочены, а жара какая стоит.
- Ага… а жена моя не терпит жару, сидит весь день дома под вентилятором, носу не высунет до вечера.
Оно и понятно, щас то уже солнце на убыль пошло, а вот еще полчаса назад у меня на крыльце можно было яичницу поджарить.
- Не переживет мой газон такое лето, весь посохнет, воды на них не напасешься, а каждый галлон на счету, ну хоть бы дождик побрызгал чутка!
- Или гроза, - проворчал Майк, вздрогнул и уронил ключи.
- Или гроза! Гроза-то тоже хорошо, всем нам иногда надо пошуметь, и природе тоже, - сосед игриво хихикнул. - И ливня бы крепкого, чтоб пыль прибило.
Поднимая ключи, Майк коснулся каменной гладки дворовой дорожки. Сухая и горячая. На траве рядом не было ни капли воды. Рука машинально потянулась к телефону, экран блокировки показал 4:49. Мозг самопроизвольно начал упражняться в математике.
- Ну вы как свою статью напишите, вы и нам пришлите почитать, жена моя любит все это дело. Дом 1836, вон тот, - сосед с энтузиазмом махнул рукой на дом, лужайка которого еще не давно привлекла его внимание.
- Ага, - на автомате ответил Майк.
Сосед развернулся восвояси не дожидаясь ответа.
Майк еще постоял несколько секунд, оглядывая каменную дорожку, после чего растерянно побрел к машине. В салоне было душно и жарко, хоть, как сказал простодушный сосед, яичницу жарь, но не это этого Майка бросило в жар. Хотелось сесть и разложить ситуацию по полочкам, расписать время, свериться с прогнозами и картой осадков. Да может у этого деревенщины вообще деменция, а Майк повелся и сидит теперь с бледным видом, вцепившись в руль, как в спасательный круг. Нужно ехать в номер и обдумать все, а не поддаваться истерике. Глубоко вдохнуть и медленно выдохнуть, собрать мысли вместе и прийти в себя. Так Майк и сделал. Худо бедно вернув землю себе под ноги, он потянулся к перчаточница ящику за солнцезащитными очками, однако нащупал там что-то совершенно иное. С недоверием ощупав предмет он все таки вытащил его на свет и обнаружил что это книга. «Повесть о приключениях Артура Гордона Пима из Нантакета» Эдгара Алана По.