История русского студенческого движения

Почти каждая страна может похвастаться историей своего студенческого движения. Услышав словосочетание “студенческие протест”, мы обязательно вспоминаем Париж 68-го года, американские протесты 70-ых или гонконгских студентов, заявивших о себе прошлым летом. Но когда-то у России было свое студенческое движение, способное добиться результатов и привлечь внимание иностранной прессы. Этот лонгрид расскажет его историю.

Изгнанники науки

“В народ! К народу! - вот ваше место, изгнанники науки. Вы начинаете новую эпоху...”, — такими словами начинался один из выпусков журнала “Колокол”, голоса русской оппозиции середины XIX века. В 1860-ые годы критики царского правительства неожиданно для самих себя обратились к учащимся университетов и академий, в которых открыли для себя новую политическую силу. После долгих лет бездействия студенты заявили о себе, застав врасплох государство и общество.

“Спусковым крючком” для этого стал проект императорской реформы Петербургского университета 1861 года, согласно которой сократились бюджетные места и запрещались студенческие организации. Удивление студентов скоро переросло в недовольство, и они ответили уличными демонстрациями, одними из первых в русской истории. Университет временно закрыли, начались отчисления и аресты.

Действия правительства задели даже аполитичных учащихся. Студенты развивали свои политические воззрения, становясь все более оппозиционно настроенными. Постепенно они вышли за рамки обычных студенческих требований и стали предлагать свои проекты будущего России, мечтая о реформе судов, крестьянства, административно-территориального устройства страны. На подпольных собраниях теперь говорили не о европейской философии и студенческой повседневности, а о революции.

Государство, раньше имевшее опыт борьбы только с отдельными критиками, впервые столкнулось с таким массовым движением и по-настоящему испугалось. А за страхом власти всегда следует запретительная реакция. Повсеместно раскрывались тайные студенческие кружки, их участникам грозило отчисление или вовсе арест. Но запугать студентов не вышло. За столетие до знаменитых парижских протестов 1968 года революционными лозунгами гремели улицы Петербурга. Собравшись с силами, несогласные студенты весной 1869 года организовали забастовки и провели еще более отчаянные выступления, чем раньше, требуя отмены царских запретов.

Впоследствии взгляды на дальнейшую стратегию развития в студенческой среде разделились, что являлось общей тенденцией для оппозиции того времени.  К началу 70-ых стало очевидно, что одними только обсуждениями и публицистикой невозможно добиться изменений, из-за чего часть студентов, вспомнив призывы “Колокола”, выбрала пропагандистское направление и ушла в народ, а другая начала творить революцию “здесь и сейчас”. Но, так или иначе, именно студенты долгое время оставались движущей силой политического сопротивления государству: они организовывали подполье, становились союзниками для запрещенных публицистов, к ним обращались политики всех лагерей, и главное -- власть опасалась их больше, чем кого-либо еще.

Главный урок, который вынесли студенты из стремительных событий XIX столетия -- это то, что образование не существует отдельно от политики. Власть по своему произвольному решению могла вмешаться в университетское устройство, ограничить автономию учебных заведений и организовать вредную реформу, а на сопротивление ответить отчислениями и арестами. Решив действовать резко и жестко, правительство само настроило студенчество против себя, превратив безобидные изначально литературные кружки в революционные группировки, а студенческие требования в политические.

Протест в автократии

Очевидно, что советские годы стали самыми трудными для борьбы за свои права и влияния на политику. Не миновало это и студентов. Репрессивное государство старалось подавить поднимающуюся снизу инициативу, избавиться от любых неподконтрольных ему организаций. Несогласных ждали отчисления или давление Комсомола.

Тем не менее, учащиеся в разные годы все равно находили пространство для выражения недовольства по различным поводам, в том числе политическим. Такими поводами стали, например, вторжение советских войск в Венгрию и протестные акции в Польше, о которых учащиеся узнавали от приехавших в Москву иностранных студентов или от западных радиостанций. На очередную годовщину Октябрьской революции в 1956 году несколько ленинградских студентов, присоединившись к официальному шествию, скандировали антиправительственные лозунги. В Ярославле трое студентов повторили это, успев развернуть баннер. Учащиеся литовских университетов смогли провести собственный митинг, перешедший в столкновения с силовиками.

Студенты оставались одной из самых критически настроенных по отношению к власти категорий населения. С наступлением Перестройки они оказались в авангарде протестного движения. Примером для всех стали грузинская и прибалтийские республики, где делавшие первые шаги навстречу самоорганизации студенты быстро научились проводить митинги и выступать с политическим требованиями, и сильно приблизили независимость своих стран.

Студенты повсеместно старались поддерживать широкий протест, выступая на стороне разных инициатив, например, в защиту исторических зданий от сноса. На локальном уровне это часто приводило к успеху.

Позднесоветский студенческий протест для своего времени был вполне эффективен, но с меняющейся действительностью привычным методам приходилось отступать. Первое десятилетие существования новой России изменило и высшее образование, и студенческое движение.

Революции начинаются не с шахтерских забастовок, а со студенческих бунтов

Девяностые открыли для студентов больше перспектив и свободы, но вместе с положительными изменениями пришли и проблемы. Советская система образования оставила наследие в виде множества официальных профсоюзов, которые после 1991 года оставались при вузах, поменяв только свой внешний облик. Они были дисфункциональны и не могли удовлетворить актуальные запросы. И тогда студенты проявили смелую инициативу, создав альтернативный автономный профсоюз “Студенческая защита”. Возглавляя многотысячные митинги и не стесняясь акционизма, он даже чем-то напоминала Национал-большевистскую партию, только для учащихся. Несмотря на то, что руководители организации и их требования были идеологически левыми, “Студенческая защита” стала точкой сбора для всех студентов. На ее акциях собирались разные люди, в том числе противоположных взглядов.

Деятельность “Студенческой защиты” быстро распространилась по всей стране. Постепенно набирая обороты, профсоюз заявил о себе громкими акциями в Москве и других городах. В никогда не знавших крупных протестов городах активисты “СЗ” вдруг устраивали шествия, перекрывали улицы и самое главное -- добавилась своих требований, одинаковых в каждом уголке России: своевременных выплат стипендии, расширения студенческого самоуправления в вузах, участия студентов в контроле над финансовой деятельностью вузов. Запал студентов рос с каждым годом  и принимал даже необычные формы -- так в 1998 иркутские студенты публично утопили в Ангаре гроб с надписью «высшее образование». Москвичам же больше всего запомнился возглавленный Защитой “марш на Кремль” 12 апреля 1995 года, лозунги участников которого от типично студенческих быстро перешли к антиправительственным.

Студенты чутко следили за планами правительства, немедленно реагируя на все неприглядные, наносящие по их мнению ущерб системе образования инициативы. Ярко выступив в Москве, Новосибирске, Челябинске и других городах, “Студенческая защита” в 1998 году буквально отменила “реформу Асмолова-Тихонова”, по которой сфера высшего образования должна была стать едва ли не полностью коммерческой. Ее авторы ушли в отставку, текст вернулся “в стол”, а студенты получили свои стипендии.

Но на мощный протест последовала не менее мощная реакция со стороны государства. Акции “Студенческой защиты” все чаще заканчивались столкновениями с милицией. Правительство боялось студентов, что особенно ярко воплотилось в фразе премьера Черномырдина “Революции начинаются не с шахтерских забастовок, а со студенческих бунтов”. Некоторые участники профсоюза оказались отчислены, а вскоре и самой организации пришел конец. Под предлогом ее причастности к деятельности левых радикалов силовики провели обыски, лишив “Студенческую защиту” средств и агитматериалов. Слабой стороной профсоюза оказалась коммуникация -- эпоха интернета еще не наступила, а обыски и потери ресурсов подорвали связь между региональными отделениями, которые потеряв единое управление распались на множество локальных активистов, с которыми власти было справиться намного проще.

Девяностые подарили студентам новый опыт самоорганизации, позволили выиграть некоторые преимущества и убедиться в собственной силе. Новое российское государство, утверждавшее независимость учебных заведений и всеобъемлющую демократичность, впервые показало свою сущность, по-советски агрессивно отреагировав на консолидацию студентов. Принцип “не положено” в головах недавних партократов столкнулся с новым поколением, не боящимся открыто выступать за свои права. И тогда государство решило опередить нарастающее студенческое движение.

Современность

Начавшегося в нулевые закручивания гаек не избежало и высшее образование. Независимость вузов от государства стала просто формальностью, а их руководство все больше отдаляется от учащихся и ассоциируется с властью, в то время как у студентов копятся проблемы. Несмотря на многочисленные заверения в том, что высшее образование “вне политики”, за активизм можно оказаться отчисленным или просто не поступить в ВУЗ независимо от результатов экзаменов. Налицо настоящая деградация учебных заведений.

В наши дни нам почти нечем похвастаться. Сейчас мы с завистью смотрим на условия учебы и протесты иностранных студентов, хотя еще 20 лет назад поколение наших родителей побеждало государство в будто бы неравной борьбе. Советские студенты совершали поступки, которые в окружавшей их действительности были гораздо храбрее того, что делали их современники на улицах Парижа или Нью-Йорка. Студенты дореволюционной эпохи понимали, насколько взаимосвязано их образование с политикой, и не избегали ей заниматься.

Но изменения сами по себе не придут.

Нам есть кем вдохновляться и на чьих ошибках учиться. Давайте повторим их успехи, станем настолько же отважными и перестанем бояться участия в политике. Объединимся, чтобы вместе отстаивать свои права и добиваться результатов. Вступайте в Студенческую фракцию Гражданского Общества.

Андрей Богданов,

https://vk.com/ebinxd