Мы не скифы

Недавно РАН опубликовала новую концепцию обучения мировой истории, где делается упор на «отход от европоцентризма» и «изучение цивилизаций Азии, Африки и Латинской Америки». Если Вам кажется, что Вы уже где-то слышали что-то похожее, то Вам не кажется: наши уважаемые академики предлагают нам ту же самую дичь, которую интерсекциональные необольшевики на Западе уже во всю насаждают, только без идеологии – пока что.

Казалось бы, предложение из разряда «за всё хорошее против всего плохого»: что плохого в том, что мировая история изучает то, что она должна изучать исходя из своего названия, а именно мировую историю? Почему там одна Европа и немного США? Здесь следует остановиться на самом названии дисциплины «мировая история». Дело в том, что предмет этой дисциплины не мир, как он был когда-то, а возникновение современного мира. Задача мировой истории объяснить, почему современный мир выглядит так, как он выглядит. Изучить всю историю всего мира в школе невозможно – это слишком большой объём информации даже для взрослого, чего говорить о детях, которым совсем не это обычно интересно. Так вот, для понимания современного мира есть целые континенты, история которых до Нового времени лишь будет забивать голову детям лишней информацией. Не будем стесняться и назовём их поимённо: это вся Америка, подавляющая часть Африки и значительные территории в Азии. Населявшие эти места цивилизации представляют большой интерес для антропологов, безусловно. Но они никак не повлияли на становление современного мира.

Это не означает, что сейчас преподавание мировой истории у нас на высоте. Отсутствует системность, некоторые регионы почему-то имеют приоритеты над другими – здесь, например, справедливо замечено, что у нас почему-то Средневековье это история Англии и Франции. Школьники часто плохо хронологически соотносят события из курса мировой истории и отечественной. В обоих курсах, кстати, часто причинно-следственные связи вообще учащимися не усваиваются.

Есть несколько руководящих принципов, которые могли бы улучшить ситуацию в историческом образовании без необходимости обращения к каким-либо новомодным концепциям.

Региональность. Любой процесс нужно рассматривать в рамках не государства, а региона. Тогда а) не остаётся «дырок», и б) его проще понять, так как изолированно друг от друга история, особенно не самых больших государств (читай, любых кроме Китая и Индии), не даёт ничего, кроме дат для зубрёжки. В этом смысле внимание, уделяемое истории Франции, чрезмерно, при этом категорически недостаточно уделяется внимания Германии, Центральной и Восточной Европе и Великой степи. Возможно, Вы подумаете, что я шучу, но посудите сами: наша страна веками жила бок о бок и воевала с Польшей, Швецией и степными ханствами, и при этом у нас ничего о них не учат в школе. «Казань брал, Астрахань брал» знают все, но почему в 50-х XVI века? Почему не раньше и не позже? Почему появляется термин «московит» и как он распространялся? Какое место Польши в европейской политике XVII века и как Смоленская война связана с Тридцатилетней? Или, почему, несмотря на, якобы, бесславный мир Петра III с Пруссией ещё полвека Россия будет оставаться главным арбитром внутригерманской политики? Это примеры только из политической истории, лежащие на поверхности. Не Африка и Америка, а Восточная Европа и соседняя Азия.
Географичность. История не может эффективно преподаваться без географии. Уроки истории и географии должны друг друга дополнять, а не существовать в двух параллельных мирах. Вообще это касается многих предметов, и с междисциплинарными связями у нас пока очень плохо, но без них очень сложно достичь понимания материала, а где нет понимания, там не может быть интереса.
Графичность. Карты, контурные карты, портреты, фотографии артефактов, графические изображения использования этих артефактов – всё должно по возможности наиболее наглядно показывать, как всё работало. Причём все изображения должны снабжаться понятным комментарием, объясняющим, почему изображаемое выглядит так, как оно выглядит. Абстрактная терминология текстом не помогает и не работает. Если есть в принципе смысл учебников по истории, так это картинки и карты.
Наконец, обновляемая библиография. Это нужно для подавляющего меньшинства, участвующего в олимпиадах, но оно тоже имеет право на развитие. Дети не должны быть зависимы от качества квалификации школьного учителя истории. В каждом учебнике после каждой главы должен быть список дополнительного чтения со статьями и монографиями. Вы скажите, что 99,9% никогда их даже не откроют, и будете правы. Но массовость образования не должна вредить доступу к образованию элитному, и те, кому надо готовиться к олимпиадам, уверен, будут рады такому списку.

То, что нам нужно до сих пор придумывать какие-то концепции в духе евразийства или "рядом с Европой, но не против неё", уже говорит о каких-то комплексах, которые всё никак не уйдут. Исторический центр России находится в Европе, в ней проживает большая часть нашего населения и находились до недавнего времени все крупнейшие города. Русская классическая культура неразрывно связана с европейской, более того, за счёт того, что русские беззастенчиво заимствовали по всей Европе, к концу XIX русская культура была более собственно европейской, чем индивидуальные национальные культуры якобы настоящих европейцев. Про влияние России на ход европейской истории и говорить не приходится. Разговоры о том, что "нас туда не собираются пускать", бессмысленны, так как не им решать, пускать нас или нет. С какой стати эти бюргеры решают, кто европеец, а кто нет? Эти люди признают одну лишь силу, и именно её - в разных проявлениях - Россия и продемонстрировала. Самые умные буржуи уже о чём-то догадываются.

Так что ничего особо плохо в европоцентризме нет. Вопрос, как организовано само преподавание истории - если так, как сейчас, то никакие новые концепции не помогут.