Вспышка. 2
Зал был пуст, когда Тэхён вошёл.
Совершенно пуст. Ни моделей, ни инструктора, только гладкий паркет, высокие окна, плотные тени на стенах. Он проверил время. Ровно. Всё по минутам.
Он встал в центре, молча огляделся. Пустота вокруг немного давила, заставляла сердце биться громче, чем хотелось бы. Он сделал несколько шагов — походка всё ещё хромала. Правое плечо слишком зажато, левая нога выносится чуть раньше. Он знал свои ошибки — это не помогало перестать их делать.
Он не обернулся. Просто знал — это он.
— Ровно стой, — послышался за спиной спокойный голос.
И Тэхён подался вверх, будто кто-то резко выпрямил его позвоночник.
Чонгук подошёл не спеша, с тихими шагами. Без папок, без планшета. В чёрной водолазке, узких брюках, с зачесанными назад волосами и тем взглядом, который будто отрезал лишнее.
Он встал напротив. Слишком близко, чтобы игнорировать. Слишком прямо, чтобы не дрожать.
— Что ты хочешь показать миру, когда выходишь в кадр? — спросил он спокойно.
Тэхён замер, но не отвёл глаз.
— Ты думаешь, кто-то хочет видеть «настоящего»?
— Тогда зачем вообще всё это? Если не за правду?
— Потому что правда — вещь, которую нужно уметь продать.
Он начал медленно ходить по кругу вокруг него, как будто осматривая экспонат. Тэхён чувствовал это движение каждой клеткой. Не знал, куда деть руки, как дышать.
— Плечи вниз. Подбородок выше.
Он подошёл ближе, положил пальцы на его ключицы — холодные, уверенные.
— Ты зажат. Как будто защищаешься.
— Я не защищаюсь, — резко сказал Тэхён.
Молчание. В ответ — только дыхание. Их разделяло полшага.
Тэхён впервые не знал, как говорить. Его обычно острый язык отказывался слушаться.
— Пройдись, — тихо сказал Чонгук.
И Тэхён пошёл. Неуверенно, но с каждым шагом — сильнее. Он пытался не думать о том, как на него смотрят. Но чувствовал. Он ощущал спиной этот взгляд.
В нём было что-то другое сегодня. Не просто контроль. Не просто проверка.
— Стоп, — сказал он после второго круга. — Вернись.
Тэхён развернулся и прошёл обратно. Тело уже подчинялось ему — но в голове звучал шум.
— Ты хочешь быть кем-то. Я это вижу. Но ты всё ещё боишься, что этого «кого-то» никто не примет.
— И именно это в тебе цепляет. Но и мешает.
Тэхён сглотнул. Он чувствовал, как в груди разливается жар — не гнев, не стыд. Что-то другое. Словно кто-то наконец заметил не только форму, но и то, что внутри.
— Ещё раз. Но на этот раз — смотри на меня, пока идёшь. Не отводи глаз.
— Именно. Но в этом суть. Ты не должен быть удобным. Ты должен быть живым.
Он сделал шаг назад. Встал прямо, руки в карманах.
В глаза. В темноту взгляда, в неподвижное лицо. Он не знал, как он дышит, как движется. Всё стало будто туманом — только он и Чонгук, только эти несколько шагов, в которых была вся жизнь.
Когда он остановился в полуметре, между ними зависла тишина.
— Вот это — ты. И это то, что ты должен носить с собой всегда. Даже если никто не понимает.
Тэхён не ответил. Не смог. Он чувствовал, как его пальцы подрагивают. Как будто кто-то коснулся сердца.
— Завтра съёмка, — спокойно добавил Чонгук. — Ты будешь стоять в центре. Я хочу, чтобы ты выдержал. Без фальши. Без маски. Только ты.
Но оставив после себя тишину, которую было не вынести.
Тэхён вышел на улицу, когда уже стемнело.
Прохладный воздух обжигал щеки.
Он шёл медленно, с руками в карманах, и не чувствовал земли под ногами.
Впервые за долгое время ему казалось — не всё напрасно.
Он не знал, куда приведёт этот путь.
Но одно было ясно: Чонгук больше не просто холодный силуэт в углу зала.
Он стал чем-то большим. Опасным.
На следующее утро в студии было слишком светло.
Лампы били в глаза, белый фон слепил, отражатели стояли так близко, что Тэхёну казалось — он под прицелом.
Чонгук появился за пять минут до начала.
Всё такой же — собранный, молчаливый, в тёмной одежде. Его появление будто вырезало тишину. Все замерли. Даже фотограф обернулся и убрал телефон в карман.
Тэхён стоял у стойки, закусив губу.
Он старался не показывать, как дрожат пальцы. Это была первая съёмка.
С визажистами, с фотографом, с контрактами и с этим… взглядом.
— В центр, — спокойно сказал Чонгук, проходя мимо.
Без «доброе утро», без оценки. Просто команда.
Свет ударил в лицо. Он чуть не зажмурился, но сдержался. Помнил — «не прячься».
Руки — вдоль тела. Плечи ровно. Вдох. Выдох.
— Хорошо. Камера, — сказал фотограф. — Смотрим прямо.
Он смотрел мимо. Туда, где стоял Чонгук. Где-то чуть в стороне от света, в полутени.
Он ловил каждый его кивок, каждый жест. Он снова чувствовал: он — под наблюдением.
Съёмка шла дольше, чем он ожидал. Поза за позой, кадр за кадром, и с каждым — всё больше контроля. Он слышал голос фотографа, советы визажиста, шелест бумаги. Но всё это было фоном. Главным был только он.
Тот, кто молча смотрел. Не фотограф. Чонгук.
В какой-то момент он больше не выдержал.
Они поменяли свет, дали короткий перерыв. Тэхён вышел за ширму, провёл ладонями по лицу, пытаясь успокоиться. Сердце билось в висках.
Он резко обернулся. Чонгук. Совсем рядом.
— Спасибо, — коротко ответил Тэхён, стараясь выглядеть спокойно.
— Ты всё время смотрел на меня, — заметил Чонгук.
— А ты — всё время стоял в тени. Как будто боялся подойти ближе.
Чонгук медленно подошёл на шаг.
— Тогда почему держишь дистанцию? — тихо, почти шёпотом спросил Тэхён.
В этот момент между ними стало жарко. Не от ламп. От взгляда. От близости. От чего-то, что скапливалось, тяжело, напряжённо.
— Потому что это правильно, — почти прошептал Чонгук. Его голос был ниже обычного.
Слова повисли в воздухе. Тихо. Остро.
Но прежде чем Тэхён успел что-то сказать, Чонгук развернулся и ушёл.
Так же, как тогда — без лишних слов. Только на этот раз он оставил не пустоту.
И невыносимое желание — понять, почему он впервые смотрел на него не просто как на ученика.
Позже, в раздевалке, Тэхён уставился в зеркало.
Лицо — будто после бури. Губы прикушены. Щёки чуть покраснели. В глазах — не растерянность, не усталость.
Он больше не знал, чего хочет.
С каждым днём он всё меньше хотел, чтобы Чонгук просто смотрел.