Личности как растения: экопсихология и возвращение ко Сну Природы
Привет, с вами Саша Бардашев. Борьба, в том числе внутренняя, против антропоцентризма — вещь важная, если мы хотим сохранить Гею и собственную (не)человечность. Потому я всячески ее приветствую. Как и авторка этой статьи. Давайте же вместе учиться у растений!
Антропоцентризм — отнюдь не новый концепт. Этот взгляд на экосистемы преобладает в «западной» культуре как минимум со времен Аристотеля, описавшего ранний вид природной иерархии в трактате «О душе». Предполагая наличие нескольких видов души — растительной, животной и разумной, он наделяет человеческий род всеми тремя, обеспечивая ему место на вершине иерархии. Растения же, обладатели единственной — низшей — души, довольствуются положением в основании. Конечно, полагающее себя высшим существо представляет, что ему все дозволено в отношении «низших». И так Аристотель оказывается в славной компании умов, внесших интеллектуальную лепту в текущий экологический кризис. Чтобы найти из него выход, нужно для начала разделаться с представлением об иерархичности жизни на Земле.
В своей статье Моника Гальяно, доцентка кафедры эволюционной биологии в Университете Западной Австралии, опираясь на научные знания в биологии и собственный опыт общения с шаманами, рассказчиками (сказочниками) и мистиками, показывает иную перспективу для формирования отношений человек-растение. Отказавшись от иерархичности в понимании природы (или, по крайней мере, переосмыслив понятия простоты и сложности, на которых базируется эта иерархичность), мы наконец позволим себе учиться у растений и других биологических видов, которые до этого были в лучшем случае слугами.
перевод: саша мишугина для taste the waste редактура: саша бардашев
оригинал: Persons as Plants: Ecopsychology and the return to the Dream of Nature, 11/03/2013
Тейст в Телеграме | Тейст Вконтакте | Патреон
Введение: мистическое путешествие героя
В человеческом духе, как и во всей вселенной, нет ничего высшего или низшего, у всего есть равное право иметь общий центр, который проявляет свое скрытое существование через гармоничные взаимоотношения между каждой своей частью и самим собой. Гете
Провокационным названием своей книги «Личности как растения» Мэтью Холл подогрел интерес к тому, как люди воспринимают растения и как действуют по отношению к ним, и шире — к Природе (sic). Когда я поделилась своим восторгом о вышедшей книге с другом, он спросил меня: «личности» — разве так можно сказать по-английски о растениях? Разве можно вообще считать растения равными людям?[1] Так пусть мое эссе будет путешествием, которое начнется именно с этого слова, я расскажу о его значении и происхождении. Путешествие это проходит сквозь могущественные нити сказа Сильверстайна[2], чтобы спасти рациональный западный мозг от фанатичной идеи Аристотеля, согласно которой растения — низшие живые существа, и подвести к вечной и одушевленной реальности растений как учителей. В этой реальности живут целители и шаманы, разбросанные по всему земному шару. Попав в мир шаманов, украшенный магией и глубокой правдой, мы возвратимся в реальность западного сознания, но захватим с собой столь необходимое сегодня ощущение-переживание того, что называется «Природой». Совсем как в поэме Т.С. Элиота «Литтл Гиддинг», пусть наше путешествие в конце концов вернется туда, откуда начиналось, но это место мы впервые по-настоящему узнаем [3].
Лингвистическое наследство и бытование: что такое личность?
Ниже следует историко-лингвистическая справка о слове «персона» (англ. person). «Персона» в русском языке имеет другое, более узкое значение, поэтому для перевода мы использовали слово «личность». О русском «личность» и его этимологии много можно почерпнуть из статьи В.В. Виноградова, — прим. ttw.
Маска обозначала роль (character), которую играл актер (интересно, что русское «личность» имеет похожего родственника — «личина» — АМ.). История бытования этого слова представляется мне особенно интригующей, ведь первоначальное значение все еще связано с тем, как мы понимаем это слово сегодня. И настолько, что сохранили его в сущности полностью в рамках юнгианского психоанализа. Действительно, Юнг отсылает к слову persona как к внешней стороне психе, маске, посредством которой человек играет свою роль, общаясь с себе подобными и взаимодействуя с миром вокруг. В то время как маска облегчает и сглаживает социальные обмены в повседневном общении, все же ролевые игры ознаменованы постоянной опасностью распознать свою настоящую Самость (Self) за маской (или несколькими масками). Нападая на ее след, мы съеживаемся под маской, за образом нашего эмоционального и ментального состояния, где мы видим и проживаем только искалеченные тени вещей [4], иногда скатываясь до их психологической мумификации (О’Коннор 66). Жизнь, которую мы проживаем за всеми этими масками, становится очень одинокой и не приносящей удовлетворения штукой. Мы неизбежно жаждем совершенно иного способа бытия, который привел бы к действительному психологическому развитию, переживанию Самости и принятию всего «как оно есть» (а не, как мы думаем, должно быть). Итак, если драма жизни (как мы понимаем ее) — это специальный ингредиент, который составляет личность (person), тогда растения являются таковыми. Они не переживают драм. Им не нужен психоанализ, чтобы вскрыть (иначе сокрытые) двери в эмоциональную составляющую жизни, как нам. А так оттого, что растения спокойно принимают, что они в точности такие, какие есть — растения [5]. Будучи поистине погруженными в матрицу Природы, растения «знают», где их место в Природе; а знаем ли мы [6]? Что ж, давайте я расскажу сказку.
Сторителлинг: от щедрого дерева к пирамиде жизни (перевернутой)
Эта история начинается примерно так…
Жило-было могучее яблоневое дерево и маленький мальчик. Каждый день мальчик приходил к дереву, чтобы поиграть. Он взбирался по стволу, висел на ветках, играл с листьями, ел яблоки и засыпал под тенью дерева. И мальчик был счастлив. И яблоня была счастлива. Проходило время, мальчик взрослел и больше не интересовался играми на дереве. Ему хотелось зарабатывать деньги, чтобы покупать, так что он попросил яблоню о помощи. Она очень любила мальчика и с радостью предложила ему все свои плоды, чтобы он продал их, заработал денег и стал счастлив. Мальчик взобрался на дерево, сорвал яблоки и больше не возвращался какое-то время. Но однажды он вернулся, и в этот раз ему нужен был дом, и он снова попросил яблоню о помощи. Она очень любила мальчика и с радостью предложила ему свои ветки, чтобы он использовал их при строительстве и стал счастлив. Мальчик обрубил все яблоневые ветки, забрал их, чтобы построить дом, и больше не возвращался какое-то время. И снова как-то раз он вернулся, расстроенный и несчастный. Ему нужна была лодка, которая унесла бы его подальше, так что он попросил яблоню о помощи. И снова, ведь она очень любила мальчика, она с радостью предложила ему срубить себя, чтобы он мог построить лодку, уплыть в ней и стать счастливым. Мальчик срубил яблоню, так что остался только пенек, сделал лодку и отправился в плавание. Через много лет мальчик снова вернулся к дереву. Теперь он был старым и усталым мужчиной и ему хотелось посидеть и отдохнуть. «Ты знаешь, пень старого дерева — хорошее место, чтобы посидеть и отдохнуть. Подойди, мальчик, присядь и отдохни», — сказала яблоня. Мальчик подошел и сел отдохнуть, и яблоня была очень счастлива.
Такова сказка о Щедром дереве Шела Сильверстайна. Он написал ее, конечно, для детей, но ее важно знать и взрослым. Действительно, — хотя на первый взгляд это типичная сказка на ночь — и взрослые, и дети проникаются и вдохновляются этой историей, ведь она повествует о безусловной любви [7]. Это такая любовь, у которой нет пределов — она не ставит никаких условий [8]. Ее свободно предлагает Природа, состоящая во основном из растений. И человеческое выживание зависит от нее, и ее же жаждет человек, когда хочет быть счастливым. На сцене, где мы все играем в жизнь, я считаю, никто не может отрицать роли растений как наших кормильцев — как физических, так и эмоциональных. Все же с позиций западного иерархичного понимания живой природы кажется естественным, что эти неподвижные и лишенные чувств существа стоят ниже на биологической лестнице, чем животные и (естественно!) люди. Поэтому растения низводят до основания пирамиды жизни. Так что же это такое?
Позвольте рассказать другую историю. В начале 2010 года я посетила небольшую деревеньку недалеко от побережья Филиппин. Там я встретила Уильяма — очень веселого, полного энергии человека и уважаемого психического хирурга [9]. Мы оказались родственными душами, и я беспрестанно спрашивала Уильяма о работе, а он подробно и ясно растолковал мне многое. Одну из наших бесконечных бесед он посвятил описанию природы растений, животных и человека с точки зрения астрального плана — или того, что современные физики называют девятым измерением (Тиллер, 56)*. В этом эмоциональном гиперпространстве растения можно поистине назвать простейшими — ведь они воплощают исключительно чистую энергию любви.
* Примем во внимание, что Уильям Тиллер — профессор материаловедения и инженерии в Стэнфордском университете — одиозный исследователь, известный своим интересом к эзотерическим концепциям, вопросам психоэнергии и сознания, оперирующий ими на спекулятивном методологическом ландшафте. Его работы не имеют признания и критикуются научным сообществом, хотя встречаются исследования, согласно которым внутренняя логика тиллеровских работ соответствует критерию научности. Редакция taste the waste оставляет эту проблему, касающуюся в меру своей спекулятивности исключительно научной методологии, на рассмотрение читател_ей.
Животные сложнее, так как испытывают не только любовь, но и страх. И наконец люди — самые сложные, многогранные существа, воплощают энергию любви, страха и сомнения. Как верит Уильям, сомнение — это корень всех наших болезней (англ. dis-ease, где корень -ease со значением «покой» и приставка dis-, образующая слова со значением, противоположным значению основы слова): как тех, что проявляются в физическом измерении, так и тех, что вызывают дискомфорт, который мы чувствуем на уровне эмоций. Такая эмоциональная неадекватность мешает нам по-настоящему любить. Стало ясно, что мое понимание иерархии жизни требует корректировки: разве я могу исключить вероятность того, что западная мысль представила пирамиду жизни перевернутой [10]?
Меняемся ролями: растения как учителя и выход из экологического кризиса
Тысячелетиями растения рассматривались как живые разумные высшие существа. Их чествовали как учителей во многих культурах. В Новом свете, например, десятки аборигенных племен до сих пор уважают растения за их физиологическое и духовное влияние, которое они оказывают как на отдельных индивидов, так и на все сообщество. В конце 2010 года мне повезло оказаться в джунглях Амазонки, где за мной присматривал перуанский шаман. Ненадолго, зато непосредственно, я испытала, каково это — быть в ученических отношениях с растением. Раньше я имела об этом представление только как об интересной концепции. Диалог ученик-учитель становится возможным благодаря специальной диете (Луна, 1984, 123-133). Весь период обучения ученик проводит в уединении в джунглях, воздерживается от сексуальных контактов и придерживается строгой диеты. Он употребляет разные части растения-учителя, соблюдая определенные временные промежутки, длина которых зависит от выбранного вида. Диета нужна, чтобы инициированный учился контактировать с духом конкретного растения, который обучит его с помощью песен и видений[11]. Да, коммуникация между людьми и растениями возможна благодаря не дуальному языку звука (Гринвэй, 122). Шаманы учат песню, которой владеет то или иное растение, чтобы могло состояться обучение. В частности, в перуанской традиции растения-учителя являются посредством диеты и одаряют шамана песнями — они называются икарос (icaros). И по сей день шаманы выше всех, кто поет. Своими песнопениями они пытаются установить и сохранять сильную экологическую и духовную связь с растениями. Так они научаются, к примеру, диагностировать и лечить некоторые заболевания (Луна, 1984, 135-156). Мое путешествие в мир перуанских растений и их шаманов оказалось очень плодотворным. И все же, когда я вернулась домой в Австралию, оказалось, не обязательно уезжать так далеко, чтобы осознать растения учителями.
Не так давно Фил Робертс — человек, который занимается растительной медициной — обратил мое внимание на то, что растения сопровождают нас в решении наших человеческих проблем вопреки нашему забетонированному западному миру городов и технологий. Фил садится рядом с растением на обочине обыкновенной загородной дороги, успокаивает разум и терпеливо ждет приглашения к «внутреннему» диалогу с духом растения. Именно это медитативное пространство приглашает растение поделиться своим лекарством с Филом, так что он сможет лечить людей, которые приходят в его клинику. Действительно, будучи «целыми», а не раздираемыми страхом и любовью, растения для современного человечества — уникальное лекарство по разным аспектам. Именно поэтому наше знание о растениях не должно ограничиваться изучением их химических свойств, которые помогают лечить наше физическое тело.
Конечно, мы уже знаем, что растения предлагают людям куда больше, чем физическое лечение. Они вдохновляют нас, от них мы научились тому, как сшивать между собой ткани (подобно маленьким крючкам, которые можно разглядеть на семенах лопуха, которым обязаны своим появлением застежки-липучки, также известные как лента Velcro [рус. лента-репейник — прим. ttw]) или тому, как использовать энергию эффективней (например, благодаря недавно изобретенным биомимикрическим гелиотропным солнечным панелям, которые, подобно растениям, постепенно склоняются в сторону солнца, оптимизируя процесс накопления энергии). И все же мудрость растений простирается за границы прагматизма материального мира. Она лечит разум, пробуравливаясь сквозь богатую драпировку кажимостей (она сделана благодаря энергии и сознанию), которую мы воспринимаем как физическую реальность, а современная наука и древняя мудрость описывают как Сон. В этом сне у растений есть для нас один простой урок — который мы можем постичь как благодаря нашей любви к садоводству в выходные, так и благодаря путешествию в джунгли в качестве ученика аборигенного шамана. Этот урок состоит в том, что нам нужно пережить иллюзию дуальности, которая ограничивает современную жизнь, подчиняя ее ритму Времени, и вступить на уровень сложной реальности, в которой нет времени и нет разделения на я и другой, то есть нет конфликта, нет разрушения. Так почему мы упорствуем в неполноценной жизни, изолируя растения и увековечивая тем самым экологический кризис?
С точки зрения аборигенных народов земного шара взаимоотношения человека и Природы, и особенно растений, совершенно ясно проникнуты уважением. Словами австралийского старейшины и хранителя Улуру — по совместительству моего прекрасного друга — дяди Боба Рэндала (Uncle Bob Randall):
«Мы живем в Каньюни! Слово "Каньюни" означает быть ответственным с безусловной любовью ко всем живым существам. Каждый из нас должен прожить свою жизнь, заботясь. А это значит ценить всех и все, что заботится о нас во многих отношениях, — воздух, которым мы дышим, воду, которую мы пьем, людей и растения, которые дают нам жизнь, животных, жизнь многих из которых пришлось отнять, чтобы мы продолжили жить. Они все полны любви, полны Каньюни, и мы должны достичь этого уровня, проживать нашу жизнь момент за моментом, учиться по-настоящему заботиться друг о друге, чтобы никто не был чужим среди нас, в нашем городе, в мегаполисах, во всем мире. Все мы — одна семья».
Благодаря этой объединяющей способности чувствовать себя частью жизни и видеть достоинство во всех проявлениях жизни, это мировоззрение лелеет и принимает всех живых существ «как они есть», без желания контролировать или выстраивать иерархии. Без этой экофилософской мудрости, которую еще называют Сон Природы (Dream of Nature), многие из нас живут в дуальности индустриального западного мира, с его консервативным, общепринятым способом мыслить, ограниченным концептами изоляции (самости, self) и конфликта (другие, the others). Такой способ мыслить о мире встроен в большой миф о современной западной науке. Он основан на неколебимой уверенности, что субъект и объект восприятия — не одно и то же. А также на слепой вере в то, что мы можем управлять Природой, если подберем нужные научные методы и алгоритмы. Ясно, что сквозь эту оптику (конвенционального способа мыслить о мире, максимально разделяя субъект и объект) мы видим, будто реальность является чем-то внешним по отношению к нам, будто она состоит из цельных неизменных объектов, которые только и ждут, когда мы измерим их, проанализируем и начнем контролировать себе на пользу. Возможно, так и определяется в современном обществе взрослый самостоятельный человек.
Однако меня занимает тот факт, что подобное мировоззрение очень четко соотносится со стадией формальных операций по Пиаже. Этот период описывает когнитивное развитие ребенка в возрасте 11-16 лет, его еще называют подростковым периодом. На этой стадии ребенок учится думать об абстрактных понятиях и начинает проявлять способности к логическому мышлению и дедукции. Получается, мы могли бы просто признать, что современное западное мышление находится сейчас на незрелой стадии развития, все еще считающее фундаментальную взаимосвязань феноменов глупостью. Совсем как молодой и безответственный подросток, разум сосредоточен на внешних проявлениях и на том, чтобы проецировать внутреннее заблуждение о собственной изоляции и связанных с ней тревогах вовне.
Сегодняшний кризис — является ли его причиной увековеченное жестокое обращение с окружающей средой или нечто другое — внешнее проявление этой внутренней запутанности. Поэтому выход из него лежит через получение знаний о том, кто мы такие и как мы вписываемся в остальную Природу. Отвечая на эти вопросы, мы перерастем подростковый период и войдем в могучую и полную ответственности пору взрослой жизни. Я верю, что мы взрослеем прямо сейчас.
На самом деле мы уже осознали свои деструктивные способности и начали им противостоять, создавая национальные парки, чтобы защищать места обитания многих видов живых существ от опустошающего воздействия человека. Эти защищенные зоны — место, где мы можем быть с Природой в гармонии. Конечно, в действительности они занимают немного пространства на наших континентах, но будет справедливым заметить, что мы «очнулись» и осознали их необходимость только в течение прошлого века. Сейчас мы активно восстанавливаем леса и перерабатываем бумагу. Такие страны, как Коста-Рика, показывают замечательный пример взрослой жизни, инвестирующей средства и ресурсы, которые раньше шли на развитие военной индустрии, в работу по сохранению земли, защите лесов и образованию населения.
Многие страны внедряют успешные программы по восстановлению и поддержанию биоразнообразия. Сейчас их учатся встраивать в правовые рамки, чтобы программы осуществлялись эффективно. Более того, юриспруденция Земли — сеть, обеспечивающая правовой статус Природы и его соблюдение, тем самым активно поддерживая здоровье экосистем — это теперь реальная организация, действующая по всему миру. Несмотря на действия, которые продолжают приносить земле вред — шахты, бурение, загрязнение и обезлесивание — я верю, что появление программ и инициатив, описанных выше — это ясный фактор тех перемен, которые происходят прямо сейчас. И эти перемены — часть нашей эволюции как вида.
Итак, неужели мы наконец-то проходим подростковый этап и становимся взрослыми и ответственными? Довольно-таки иронично: совсем как в истории о Щедром дереве, нам придется ходить кругами какое-то время, пока мы не поймем, что бальзам мира, утешения и удовлетворения достигается просто: нужно услышать приглашение дерева и снова присоединиться ко Сну Природы, обладая теперь зрелым и холистичным разумом. В конце концов разве не правда, что путешествие героя, о котором мы читаем в разных текстах по всему миру, завершается, когда герой слышит историю о самом себе и добытая мудрость возвращает его домой?
Примечания
1. В своей книге Холл указывает, что воспринимать растения как личности не значит приписывать им человеческие качества, которых у них нет, но значит относиться к этим нечеловеческим формам как к живым существам, у которых есть своя точка зрения (контекст жизни) и своего рода коммуникативные способности.
2. Американский поэт, композитор, мультипликатор и автор детских книг.
3. Одна из поэм из цикла «Четыре Четверти», написанная Т.С. Эллиотом о времени и вечности, «Литтл Гиддинг» иллюстрирует циклическую прогрессию, по которой развивается человеческое понимание. Каждая из поэм называется в честь памятного для поэта места. Литтл Гиддинг — деревня в историческом округе Хантингдона (теперь графства Кэмбридж), которую Элиот посетил в 1936 году.
4. В мифе о пещере Платон метафорически описал человеческую жизнь как жизнь прикованных узников, которые видят только тени, отбрасываемые реальными вещами на стену пещеры.
5. Если бы мы категоризировали растения по человеческим стандартам, то могли бы описать их как цельных существ, живущих по универсальной парадигме в неизменном поле осознания. За удобоваримым объяснением понятия цельности и других уровней осознанности по Уилберу, см. Cook-Greuter, Susanne. A detailed description of nine stages in ego development theory including the construct-aware and the unitive stages. 2005. Web. 2 Sept. 2012. http://www.stillpointintegral.com/docs/cook-greuter.pdf
6. Центральный фокус экофилософии (Philosophical Ecology) — переосмысление места человека в мире и человеческой миссии на планете. Например, см. Kohak, Erazim. The embers and the stars: a philosophical inquiry into the moral sense of Nature. Chicago, IL: U of Chicago P, 1984. Print.
7. Слово «любовь» не означает здесь некоего конструкта или ценности, созданной людьми и проецируемой на растения. Напротив, здесь я отсылаю к идее, что растения — как и другие нечеловеческие формы жизни — одарены собственным способом выражать чувства. Еще Дарвин изучал эмоции у животных в The Expression of the Emotions in Man and Animals, 1872 («О выражении эмоций у человека и животных»). В этой работе он утверждает, что «и низшие животные, подобно человеку, явно испытывают удовольствие и боль, счастье и страдание» (см. главу The Descent of Man and Selection in Relation to Sex; pp. 448). Более того, последние научные изыскания в этой области доказывают, что животные испытывают яркую палитру эмоций, в том числе страх и любовь (см., например, Bekoff, Marc. Animal emotions: exploring passionate natures. 2000. Bioscience 5:861-870). Нет ничего удивительного в том, что у нас похожий набор нейромедиаторов, серотонин и тестостерон, и даже схожие структуры в мозге: гипоталамус, ответственный за испытывание эмоций, таких, например, как злость. Так что слово «любовь» описывает исключительно человеческий род. Вот о чем действительно стоит задуматься, так это не о том, испытывают ли животные эмоции, а о том, как они их испытывают. Положение у растений не сильно разнится с описанным выше. У растений есть сотрудничество и альтруистическое поведение — черты, которые и животные проявляют в своей социальной жизни. Установлено, что у растений есть свой способ выражать беспокойство о благосостоянии других, так же, как у людей. Основываясь на научных доказательствах, число которых быстро растет, мы узнаем, на какие подвиги способны растения. Я полагаю, будет мудрым считать, что они действительно «любят», пока не доказано обратное.
8. В принципе, тип наших взаимоотношений с растениями можно назвать симбиотическим: растения снабжают нас кислородом, едой, укрытием, тканями и топливом. При этом мы можем совсем им не помогать, но и не вредить. Само собой разумеется, если число симбионтов превышено (как в случае с неконтролируемым ростом человеческой популяции) для одного хозяина (каким является, например, весь земной лес) — это значительно повредит принимающей стороне и тип взаимоотношений можно будет описать как паразитический.
9. Психическая хирургия распространена на Филиппинских островах. Ей также занимаются в Индонезии, Центральной Африке и Бразилии. Во время таких операций лекарь вскрывает тело пациента без каких-либо приспособлений. Опухоли, телесные ткани, тромбы безболезненно удаляются из тела без анестезии, так что пациент остается на время операции в сознании.
10. У этой идеи есть параллели в буддийской традиции, где растения рассматриваются как просветленные существа, своего рода «совершенные йоги».
11. В западном мире действия шаманов часто сводят к употреблению психоактивного отвара, известного как аяуаска. Действительно, аяхуаска набрала на Западе невероятную популярность в последние несколько десятилетий. И все же вегеталистас (то есть шаманы, работающие с растениями) непреклонны в том, что касается диеты. Они стоят на том, что подлинная работа знакомства с духом растения и приготовления к обучению происходит именно в период уединения и диеты. Именно поэтому участие только в самой церемонии принятия отвара не уведет ученика далеко.
Литература
Albrecht, Glenn, Gina-Maree Sartore, Linda Connor, Nick Higginbotham, Sonia Freeman, Brian Kelly, Helen Stain, Anne Tonna and Georgia Pollard. ‘Solastalgia: the distress caused by environmental change’, Australasian Psychiatry. Vol. 15, no. 1 (2007): S95-S98
Greenway, Robert. ‘The wilderness effect and ecopsychology’. Ecopsychology: Restoring the Earth Healing the Mind. Eds. Roszak, Theodore, Mary E. Gomes, and Allen D. Kanner. San Francisco: Sierra Club Books, 1995
Luna, Luis Eduardo. ‘The healing practices of a Peruvian shaman’, Journal of Ethnopharmacology. Vol. 11 (1984): 123-133
Luna, Luis Eduardo. ‘The concept of plant as teachers among four mestizo shamans of Iquitos, Northeastern Perú’, Journal of Ethnopharmacology. Vol. 11 (1984): 135-156
O’Connor, Peter. Understanding Jung, understanding yourself. Richmond, Australia: Methuen, 1980. Print
Tiller, William A. Science and human transformation: subtle energies, intentionality and consciousness, California: Pavior Publishing, 2007. Print