«Черные даты» климатической борьбы
Каждый кризис, размывающий политические границы, открывает новые главы апокалиптического нарратива. Риторика «последнего времени» с подачи государства и средств массовой информации лишает пространства для рационального суждения и целенаправленного коллективного действия. В это время научное сообщество как никогда тесно соприкасаются с гетерогенной средой социальных отношений, а проблематика точных дисциплин находит свое отражение на стыке общественных интересов. Последствия такого взаимодействия, по меньшей мере, неоднозначны. Наука, смешиваясь в разноцветном сплаве с идеологией, стала превращаться в опасный карго-культ, в спекулятивный инструмент на службе влиятельных и авторитетных интерпретаций.
В чем измерить «безопасное расстояние» между научной методологией и динамикой социальных отношений, и какая сфера общественной жизни способна воплощать в себе выводы научных исследований? Пока противокризисная борьба не будет отражать одновременно те рубежи, что потеряны для нее навсегда, и те возможности, что порой становятся для нее ориентирами, человечество не может рассчитывать на качественное изменение системы, внутри природы которой заведена пружина кризисного механизма.
О спекуляциях вокруг глобального потепления, «научных» предсказаниях конца света и точке климатического невозврата — в переводе эссе Мэтью МакДональда.
перевод и редактура: стася кхукхуренко и иван человеков для taste the waste
оригинал: Did Setting a Timeline Doom the Fight Against Global Warming?, Matthew MacDonald, 5 сентября 2019
Патреон | Тейст в Телеграме | Тейст Вконтакте
Если даты катастрофы известны, значит ли это, что борьба с глобальным потеплением обречена?
Природозащитники и ученые утверждают, что у человечества осталось несколько лет для предотвращения климатической катастрофы, но общественность не согласна.
Казалось бы, критически мыслящий человек не должен верить в различные апокалиптические пророчества. Будь то предсказания о неисправных компьютерах, вызывающих конец цивилизации, или религиозные тексты о Конце времен, многие люди пытаются привлечь наше внимание сценариями конца света.
Если ученые в белоснежных халатах выступают с официальным заявлением, предсказывая конкретную дату катастрофы, это кажется нам необычным. Ведь научные высказывания приводятся осторожно, с корреляциями и доверительными интервалами. Наука не объявляет о приближающемся конце света.
Тем не менее за последние 20 лет число ученых, которые предсказывали даты климатических катастроф, стало рекордным. В 2006 году ученый из НАСА, Джеймс Хансен, предсказал, что у нас есть 10 лет, чтобы предотвратить глобальное потепление. В 2007 году ученые ООН в МГЭИК дали человечеству всего восемь лет, чтобы ограничить выбросы и избежать худших последствий изменения климата. Также Ноэль Браун, директор нью-йоркского отделения программы ООН по защите окружающей среды, однажды заявил, что через 10 лет эффекты от климатических изменений выйдут из-под контроля человека — и это было в 1989 году.
Теперь кажется, что эти точно обозначенные сроки конца цивилизации причинили больше вреда, чем пользы.
Все эти предсказания имеют нечто общее. Даты, которые они установили, быстро отступают в прошлое, поскольку наше общество штурмует будущее, преодолевая новые этапы на пути к снижению выбросов. Так было ли это все глобальным хайпом, или мы действительно очутились в конце времен?
Если вы хотите бросить вызов, то предсказание судьбы мирового климата — это хороший старт. Наука изучает массивные системы, которые хорошо поняты в небольших масштабах, но гораздо менее ясны в долгосрочной перспективе.
Об углекислом газе (CO2), который окружает нашу планету, мы знаем две вещи наверняка. Во-первых, недавнее увеличение объема CO2 в атмосфере произошло от сжигания человеком ископаемого топлива (возможно распознать его изотопный отпечаток в атмосфере). Во-вторых, CO2 поглощает солнечное излучение и выделяет его в виде тепла, часть которого возвращается обратно на поверхность Земли.
Все, что происходит дальше, гораздо сложнее. Например, океаны поглощают тепло и высвобождают его позже, в результате чего цикл глобального потепления замедляется. Хотя этот расчет и является обоснованной гипотезой, ученые считают, что океанический эффект уже зафиксирован в десятилетии повышения температуры и таяния льда, даже если все выбросы углерода должны были бы закончиться прямо сегодня.
Но это только начало. По мере того как поднимается жара, петли обратной связи провоцируют изменения от слабых к большим. Будет ли таяние вечной мерзлоты высвобождать огромное количество метана, который сам по себе является мощным парниковым газом? Будет ли повышение температуры заражать леса, лишая планету лесного покрова? Изменятся ли океанские течения, принося на поверхность меньше холодной воды или снижая способность океана поглощать углерод из воздуха? Что насчет потенциала удержания тепла для повышенного количества водяного пара, поступающего в воздух при нагревании океанов? Потеря отражающих ледяных поверхностей, которые отклоняют солнечное сияние на наших полюсах? Возможность изменения воздушных потоков и рассеивания облаков, снижения их солнцезащитного эффекта? Любое из этих изменений может усилить то, что мы уже сделали сами, — и они происходили ранее на геохронологической шкале на протяжении всего прошлого Земли.
Фиксирование лимита спасения планеты никогда не являлось научной концепцией.
Вы можете понять, почему исследователи климата были встревожены. Они смотрели в лицо вызову, способному изменить цивилизацию, но изменения происходили медленно и с такой задержкой, что обычные люди могли игнорировать его. Исследователи знали, что выражения обеспокоенности недостаточно, чтобы начать мотивировать кого-либо. Их решение состояло в том, чтобы попытаться спровоцировать действия спекулятивными ограничениями, вдохновить на них.
Фиксирование лимита спасения планеты никогда не являлось научной концепцией. Напротив, это был продукт взаимодействия между наукой и пропагандой. Но теперь кажется, что эти точные сроки конца цивилизации причинили больше вреда, чем пользы.
Ранее климатические скептики предсказывали потопление Манхэттена — спекулятивный сценарий, для воплощения которого потребовалось бы около 1000 лет, даже после того, как мы прошли переломный момент таяния ледников. Рассказы о Судном дне, о человечестве, уничтоженном его собственными технологиями, звучали диковинно и перекликались с чрезмерной истерией Y2K («проблема 2000 года» — прим.ред.). В тени этой драмы неуклонно стагнирующий порок постепенного изменения климата казался совершенно обычным. Даже отчеты о потере мест обитания и видов — исчезающих жабах и черепахах, дайверах с коралловых рифов, плачущих в свои подводные очки от опустошения, свидетелями которого они стали, — были утеряны.
Эффект на тех, кто верил ученым, был не намного лучше. Если вы столкнулись с запоздалым заданием спасти планету, рациональной реакцией будет чувство беспомощности. Наш психологический импульс — не бороться с невозможными трудностями, а сдаться им. Вслед за апокалиптическими сроками изменения климата процветали дискуссионные дум-группы, такие как рэддитовский r/collapse. Целая новая ветвь психотерапии возникла, чтобы компенсировать вызванную «экотревогу» — феномен, который Американская психологическая ассоциация называет ecoanxiety, и который охватил Гренландию, когда ее жители наблюдали гибель своего первого ледника.
В конце концов, климатологи получили худшее из обоих миров. В зависимости от аудитории, их предсказания были либо слишком диковинными, чтобы поверить, либо слишком страшными, чтобы принять.
Сейчас, когда первый раунд климатической битвы был проигран, пришло время для взгляда на трезвую голову. Мы находимся внутри новой, постоянно развивающейся климатической модели. Результат остается неопределенным. Последние 20 лет, возможно, были определяющим периодом для решения нашей судьбы на этой планете, но возможно, нет. Мы переживаем этот эксперимент впервые.
Мы не можем спасти себя большим количеством переработки или меньшим количеством отпусков.
Вполне вероятно, что мы прошли точку невозврата и не сможем к чему-то вернуться. Следующее поколение, вероятно, будет последним, кто увидит коралловые рифы, теперь ослабленные все более частыми эпизодами обесцвечивания. Есть даже вероятность того, что необратимые изменения в конечном итоге растопят лед в Гренландии независимо от того, что мы делаем, хотя этот процесс может занять поколения.
Сейчас нам нужна стратегия смягчения вреда, наносимого планете. Любые средства, которые мы предпринимаем, увеличивают шансы выжить в измененном климате — обеспечить себя управляемой катастрофой, которая сдерживает еще большие ужасы, ожидающие впереди. Ясно, что постепенные изменения не решат эту проблему. Мы не можем спасти себя большим количеством переработки или меньшим количеством отпусков. Индивидуальные действия — это всего лишь капля в (быстро нагревающееся) море. Единственный рациональный путь — это добродетельная череда лучших политиков, проводящих лучшую политику и способствующих лучшему пониманию проблемы изменения климата общественностью. Но на сегодняшний день нет никаких признаков того, что мировое сообщество движется в этом направлении.
Предсказания оправдались. Слишком поздно, чтобы избежать будущих страданий из-за неконтролируемого изменения климата. Но еще есть время сохранить планету пригодной для жизни. Возможно.